Что? Он что, хочет, чтобы я попросила его переспать со мной? Вот жук хитрющий! Его ответ меня взбесил. Посему отвечаю ему, не скрывая ехидства:
— Я ударилась головой, не спорю. Но вот способность разумно мыслить не утратила. Так что не вижу разницы в том, что я попрошу от вас… — запнулась, но собралась и продолжила: — сами поняли. И вашей возможностью снять запрет с одного из моих пунктов. Более того, потеря одного более выгодно для меня. Ведь вы можете только чем-то одним воспользоваться, а если я попрошу, то получите всё.
— Ошибаешься… — произносит он интимным голосом и резко отстраняется. — Если я сниму запрет на прикосновения, то я буду трогать тебя когда захочу, сколько хочу и как захочу. То же касается и поцелуев, а вот если попросишь секса, то это разовая акция. Сечёшь разницу?
— Вы это серьёзно? Думаете, я поверю, что с помощью секса вами можно манипулировать или сделать более покладистым? Это же полнейший бред!
— Манипулировать не получится, а вот насчёт покладистым… — он замолчал, делая вид, что задумался. Эта пауза порядком действовала на нервы, никогда не знаешь, чего он выкинет. Тут Лютов лукаво усмехнулся, и его глаза вновь вспыхнули. — Это зависит от того, как будешь стараться мне угодить в постели.
Опять его идиотские шуточки!
— Скажите, вы над всеми так издеваетесь, или только я такая «счастливая»?
— Да я как бы над тобой ещё и не издевался. Вот как начну…
— Лучше не надо… — невольно вырвалось у меня.
Этот гад рассмеялся в голос и вышел из комнаты, оставив меня одну. Я же, чтобы не думать о плохом, решила визуально осмотреть комнату пижона. Итак, отделка его спальни соединяет стили хай-тек и техно, что характеризует его как энергичного человека, который всегда пристально следит за прогрессом и пользуется последними изобретениями. Исполнено всё чёрно-белых тонах — это говорит о том, что для него не существует полутонов. Однако… А ведь и не скажешь на первый взгляд, с виду ещё тот балагур. Не мужчина, а загадка, которую я бы не хотела отгадывать. Но, видать, придётся…
— Ангелок, о чём задумалась? — прервал мой анализ весёлый голос Егора Александровича.
Невольно вскидываю взгляд на него, мужчина стремительной походкой направляется ко мне с небольшим подносом, кажется, с мазью и ещё чем-то. Понятно, сейчас пижон примеряет роль доктора. Молчу. Не вижу смысла повторяться, уже говорила, что не собираюсь с ним делиться своими мыслями. Он же, поставив ношу на прикроватную тумбочку, резко поднимает одеяло, вновь оголяя меня.
— Да сколько можно?! — попыталась я прикрыться.
— С тобой готов это делать вечно… — тихо рассмеялся он, взявшись рукой за мою ногу. Попыталась выдернуть, чем вызвала его строгий взгляд. — Не трепыхайся, нужно обработать. — Садится на кровать и с деловитым видом кладёт мою ногу себе на колени.
— Ну уж это я сама в состоянии сделать…
Я уже начала злиться, мне его забота совсем не нравилась. Шок после происшествия прошёл, и способность рационально мыслить уже давно вернулась. Я сама была в состоянии искупаться и лечь спать, не настолько я тяжёлая больная.
— Ангелок, — начал он, с нисхождением смотря на меня, — будешь взбрыкивать, получишь по своей голой попе.
После упоминания голой попы я покраснела и заткнулась, но в отместку полоснула его злым взглядом. Он только хмыкнул, принялся обрабатывать рану, каким-то неизвестным средством. Причём второй рукой принялся гладить ногу, гад.
— Может, хватит?! — взорвалась я, попыталась выдернуть ее.
— А... по попе? — ехидно интересуется он.
— Егор Александрович, я сегодня пережила стресс, более того, ударилась…
— А стресс ты испытала из-за того, что маньяк напал, или что я обнажённой тебя увидел?
Я уже хотела на него наорать, но вовремя себя отдёрнула. Только сейчас поняла — ему нравится меня выводить на эмоции. Да что там! Он тащится от этого. Посему принимаю невозмутимый вид и отвечаю равнодушно:
— Вы бы и так увидели, так не вижу причины для стресса…
— Сделаю вид, что поверил, — осторожно снимая мою ногу со своей, ответил он и перешёл к обработке плеча.
Я же больше не стала возмущаться, даже когда он словно случайно коснулся моей груди. Думаю, пусть порадуется пока, придёт время, и я отыграюсь. По сути, я человек незлопамятный, но его поведение возмутило. Потом пришлось терпеть, что он меня кормит с ложечки. Казалось, это кошмарный сон, сейчас проснусь и вновь стану свободной и самостоятельной. Лютов словно задался целью сегодня продемонстрировать, какой меня ожидает брак. Я чувствовала себя безвольной куклой в его руках.
— Ангелок, нужно волосы высушить, — вернул меня в реальность равнодушный голос мужчины.
Посмотрела на него обречённо и вновь решила промолчать. Тем более после таблеток, которые мне он дал, я уже спать сильно хотела, и сейчас хоть что со мной делайте, сопротивляться не буду.
Когда он закончил изображать из себя заботливую маму, я уже клевала носом.
— А теперь спать, — укладывая меня на постель, даёт очередную команду.
— Можно мне отдельное одеяло? — вяло интересуюсь.
— Нет, — произносит он чуть слышно, накрывая.
— Ну нет так нет, — пробормотала я и отключилась.
***
Мой ангел уснул, не удержался, оставил на её нежных губах лёгкий поцелуй и быстро вышел из комнаты, у меня ещё будет время насладиться прелестями своей жены, которые пьянят не хуже вина. Правду говорят: запретный плод сладок. С каждым днём хочу её всё сильнее, надеюсь, как переспим, эта жажда обладания спадёт. Других пока не хочу, на ней повёрнут. Ну а сейчас пора воздать уроду по заслугам. Нет, убивать тварь эту не буду, для него у меня другая программа.
Глава 15
Этот урод орал, как резаный, а я всего-то переломал ему пальцы на левой руке. А нечего моей жене делать больно. Я бы и правой занялся, но нужно, чтобы она была рабочей — ему ещё признание писать. Стоит, смотрит на меня обезумившими от ужаса глазами. И правильно боится: перед тем, как его сдать властям, я ему ещё что-нибудь сломаю.
— Признание писать будешь, или мне продолжить?
— Буду, — тут же согласился он.
Ничего нового: такие твари сильные только со слабыми женщинами. Но стоит столкнуться с противником посерьёзнее, вся бравада пропадает. Отрезать бы ему яйца и сожрать их заставить, но мараться не хочу. Трошин — такая фамилия у преступника — сел за стол и принялся строчить признание, то и дело морщась из-за боли в пальцах.
— Я всё, — проблеял он и трясущейся правой рукой передал мне листок.
Пробежался взглядом по написанному и решил сломать ему нос. Вот гад, он даже больше, чем мы знаем, вреда причинил.
— Точно всё? — пристально на него смотрю.
