— Я спрашиваю, ты чего такая тихая?
— Да я как-то буйной никогда и не была, — ответила на автомате.
Он отвернулся и, вновь смотря на дорогу, убил ответом:
— Ничего, поживёшь со мной годок другой, станешь буйной. — И пока я открывала рот и закрывала, как рыба на суше, от шока, он продолжил: — Ангелочек, не уходи от вопроса. На твоём лице написано, что ты усиленно пытаешься побороть желание о чём-то поговорить. Давай, начинай мне насиловать мозг, не стесняйся.
— Почему сразу насиловать?! — возмутилась я.
— А вы, женщины, по-другому не можете.
Да пошёл он! Отвернулась от него, решила молчать, а то опять поругаемся.
— Мил, ты чего обиделась? — Молчу. — Ладно, завязывай хомячка изображать.
Опять молчу, так как хомяком себя не считаю. Вот как начнёт нормально разговаривать, тогда… Лютов тоже решил настоять на своём. В итоге мы до дома ехали молча. Стоило войти в дом, тот резко хватает меня на руки и, перекидывая через плечо, направляется в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
— Лютов, немедленно опусти меня! — заорала я и со всей силы стукнула ладошкой ему по спине. Тишина. — Ты куда меня потащил, неандерталец?!
— За неандертальца ответишь, а несу я тебя к себе в спальню, мириться… — невозмутимо отвечает, продолжая свой путь. Я в шоке, но недолго.
— Да кто же так мирится?
— Мы.
Я вновь зависла, пытаясь вспомнить, когда это-то мы так делали? Да никогда! Этот Лютов меня с ума когда-нибудь сведёт своими выходками. Не мужчина, а большой ребёнок, что ни день, то новый финт!
— Я есть хочу! — выпалила первое, что пришло в голову. И, как оказалось, выбрала правильную стратегию, Егор остановился.
— Ладно, поступим как в сказке: накормлю, искупаю и приласкаю. — Разворачивается и направляется в сторону кухни.
— Ты переврал: в сказках не так говорится, там речь не про девицу, если что.
— А я плагиатом не занимаюсь, — выкрутился Лютов, занося меня в кухню и осторожно опуская.
— Присаживайся, красная девица, сейчас буду за тобой ухаживать.
Я вновь в шоке от его поведения. Пытаюсь понять, с чего такие перемены. Тут до меня дошло, что он опять что-то мудрит.
— Лютов, ты лучше сразу скажи, к чему готовиться…
— Я тебе уже озвучил. Или опять повторить? — И смотрит так хитро.
— Давай поговорим, а?
— Не вопрос, поговорим за ужином. И ещё, с сегодняшнего вечера ты ешь то же, что и я. Вздумаешь вновь выкинуть финт с отдельным питанием, ей-богу, накажу. А теперь садись на стульчик и наблюдай, как я медленно, но верно превращаюсь в подкаблучника.
— Шутишь?
— Конечно шучу. Но ухаживаю я за женщиной в первый раз, цени!— приподнял он палец кверху. — И тут же добавил чуть слышно: — Нужно этот день в календаре красным отметить.
— Почему?
— Будем считать точкой отсчёта…
И тишина. Хотела спросить: «Чего?», но по его недовольному взгляду поняла, что не стоит.
Лютов открывает холодильник и долго смотрит на его содержимое. Я тоже притихла, жду, когда ему надоест дурью маяться. Он тяжко вздыхает и достаёт огурцы, салат и помидоры.
— Ты чего это делать собрался? — не выдержала и подскочила к нему.
— Салат тебе делать. Вы же, женщины, вечно калории подсчитываете, думаю, в этой херне их точно нет.
Смотрит на них с таким…отвращеньем, словно это какая-то гадость.
— Лютов, я калории не собираюсь подсчитывать. Пополнею — твои проблемы. — Он перевёл взгляд на меня, прошёлся медленно по фигуре, словно прикидывая, какая из меня пышечка получится.
— Не такие это уж и проблемы.
Он пожал плечами и, взяв в руки овощи, вновь направился к холодильнику. Тут он прав, ведь для него это действительно не проблема. Я временное его увлечение, потом будут другие, красивые и стройные. От этой мысли у меня настроение резко испортилось. Пришлось себе дать мысленный подзатыльник за то, что сегодня забыла о наших с ним истинных отношениях. Резко захотелось уйти к себе, но решила, что не стоит. Раз уж собралась ему дать то, что он хочет, буду идти до конца.
— Давай я сама… — Подойдя к нему, коснулась его плеча.
— Мил, я не беспомощный и в состоянии разогреть то, что ты приготовила. Так что прижми свою сладкую попу и не мешай мне становиться мягким и пушистым.
— Лютов, ты сам-то веришь, что такое возможно? — решила подыграть ему, возвращаясь на место.
— Нет конечно. — Он тихо засмеялся и тут же резко: — Всё, сиди и любуйся шоу, возможно это первый и последний раз.
Не стала с ним спорить, хочет немного поиграть в хорошего мальчика — пусть. Пока наблюдала за ним, мучилась вопросом: зачем он затеял эту игру? А Лютов тем временем довольно-таки шустро сервировал стол, сразу видно, такое он часто проделывает.
— Что-то мне подсказывает, не такой ты и новичок в ухаживании за женщинами.
Лютов резко повернулся ко мне, и из его взгляда пропала вся игривость, словно и не было весельчака вовсе.
— Мил, себе я разогреваю часто, а вот женщин, которых трахал, домой принципиально не водил. — Он подходит к столу и, опираясь на столешницу, наклоняется ко мне. — Ты неправа, такое делаю только для тебя.
— Зачем?
Смотрю на мужчину, от взгляда которого становится не по себе. Он, словно воронка, в бездну затягивает, и нет сил сопротивляться. Или почти нет, раз я ещё могу ему противостоять.
— Разве не понятно? — спрашивает, приподнимая бровь. Мотаю головой, так как действительно не понимаю. — Тебе нужны силы. — Пауза, которая бьёт по нервам, словно электрический разряд. Теперь я поняла, куда он клонит. — Для сегодняшней ночи, и отказов я больше не приму… — Он резко выпрямляется, пристально смотря мне в глаза, ожидая ответа.
— Я помню про договор, — ответила сиплым голосом, стараясь совладать с нервной дрожью, что прокатилась по телу.
— Мила, я понимаю, что ты ещё не привыкла… — начал он.
Но я его перебила, решила сказать, что думаю:
