Под строгим взглядом архимага пробоина на мантии Швендзибека сама собой заросла, а восстановившаяся звездочка выпятилась и приобрела залихватский вид. Драконья морда на правом сапоге обзавелась всем положенным набором клыков, довольно щелкнула зубами и облизнулась длинным красным языком, а ее соседка выправилась и подмигнула ошеломленному Лабутински. Синяк под глазом «супер-архимага» почернел и оторвался от кожи, превратившись в небольшую бабочку. Еще миг — и она, махнув крылышками, взлетела, потянув за собой нити-царапины. немного покружила под потолком и растаяла без следа. Швендзибек было поднял руку, чтобы почесать щеку, но отдернул ее, испуганно дуя на пальцы.
— Руками пока не трогать! — строго предупредил его Стэнниоль. — Сейчас зуд исчезнет.
— А… э-э-э… Шапочку тоже поправьте, пожалуйста, — неуверенно проблеял Швенздибек, осторожно ощупав свой головной убор.
— Так вам больше идет, — убежденно произнес архимаг. Финальным жестом он раскрасил гофрированный колпак в различные оттенки голубого и синего, от чего головной убор засверкал дюжиной разноцветных колечек. — Вот так совсем хорошо. Идите!
— Вы действительно собрались его кому-то рекомендовать в столице? — полюбопытствовал Лабутински, когда счастливый Швендзибек, наконец, ушел, а перед ними появились высокие чашки с горячим медвяным напитком.
— Безусловно, — подтвердил Стэнниоль, внушительно блеснув стеклышками пенсне. — Если что-то пообещали, обязательно выполняйте. На этом краеугольном камне зиждется ваша репутация. К тому же, столица достаточно велика и разнообразна, чтобы там нашлось место даже такому экзотическому персонажу. Только вот к кому бы его направить?… В салон графини Баракудер он был вполне вписался, но запускать его в этот садок было бы, пожалуй, слишком жестоко… А вот в качестве личного магического консультанта лорда Хламбердыма он, наверное, подошел бы. По крайней мере, лорд хоть на какое-то время перестанет донимать Гильдию своими жалобами и предложениями… Впрочем, все это потом, потом! Вернемся к нашим насущным делам!
Стэнниоль достал шкатулку, раскрыл ее, и оба мага склонились, просматривая воспоминание, которое оставил им Швендзибек.
— Нет! Сделать из этого какие-либо однозначные выводы решительно невозможно! — после четвертого прогона архимаг сердито захлопнул крышку. — Видите, коллега, классический пример того, как наблюдатель своим пониманием ситуации оказывает влияние на сам процесс наблюдения! По этому воспоминанию нельзя понять, фантом перед нами или живой человек!
— Фантом развеялся бы от попадания камешка, — сосредоточенно почесал нос Лабутински.
— Смотря какой, коллега, смотря какой! Примитивного иллюзора, для нарушения внутренней структуры которого хватило бы и незначительной инвазии, мы опознали бы в любом случае. Здесь же, если и был фантом, то весьма качественный, почти доппель, а может, даже и без «почти»…
— Но даже если это был фантом, где-то рядом присутствовал и оригинал?
— Теоретически, да… Хотя для хорошего мага создание чужих фантомов — не проблема. Вопрос лишь, насколько они будут соответствовать базовой личности. Жаль, что мы с вами ни разу не видели настоящего Гобермана и не можем сравнивать!
— Но все это так или иначе выглядит подозрительно! — заключил молодой дознаватель.
— Еще бы! — хмыкнул Стэнниоль. — Признаться, до вчерашнего дня Гоберман вообще находился в конце моего списка подозреваемых. Но теперь улик против него стало даже слишком много! Сначала целый дом, забитый волшебными вещами из техномира, потом — непонятные денежные дела, наконец, эти внезапные появления на публике — вчера перед Борталонием и сегодня!..
— А почему вы сказали, что улик против него слишком много? — поинтересовался Лабутински.
— Да потому что они не согласуются друг с другом! Смотрите сами! Казалось бы, мы видим прекрасный мотив для преступления. Межмировые финансовые операции на огромные суммы — это очень серьезный бизнес, в котором замешаны весьма влиятельные особы. Такие могут и отставного императора заказать, если он покусился на их деньги! Но какое отношение это имеет к выстроенной нами схеме с Господином Вещей, шпионскими играми и рассыпавшимся в прах големом?!
— Никакого, — признал Лабутински. — Тем более, что версия с наемным убийцей уже выдвигалась.
— Вот именно! — энергично кивнул архимаг. — Советник Гельминтай копал в этом направлении трое суток, но решительно ничего не обнаружил! Поэтому, не забывая о Гобермане, я все-таки склоняюсь в сторону нашего главного подозреваемого на данный момент — Гаудинера.
— Но против него улик, наоборот, слишком мало, — заметил младший дознаватель.
— И это верно, — согласился Стэнниоль. — Причем, все они базируются на допущениях, а не на фактах. Да, по сведениям, он умеет создавать волшебные вещи, общается по этой теме с признанным специалистом Гоберманом, но мы пока не видели у него ни одного заколдованного предмета. Да, по своей биографии и общему складу характера он мог предложить отставному императору заговор с целью захвата власти, но у нас нет ни малейших доказательств! Да, не имеет алиби, а во время второго покушения на Понта находился в городе, а не у себя в ордене, но это тоже еще ничего не значит. На таких зыбких основаниях я не рискнул бы надеть на него ошейник! Впрочем, для такого сильного ментального мага как Гаудинер и это не станет проблемой…
— Так что же делать? — с некоторой растерянностью спросил Лабутински.
— Работать дальше и копать глубже! — усмехнулся наставник. — Не отчаивайтесь, коллега! Мы в Вольтанутене всего четверо суток, а уже так много узнали! Завтра съездим на полигон, пусть Синехюнс спокойно поработает. Пообщаемся со смотрителем, засунем любопытные носы в пару дыр, почитаем свежие отчеты… И самое главное, надо попытаться спровоцировать нашего преступника на какие-либо активные действия!
Глава 42. Жизнь поутру бывает жестокой
МОНБАЗОР
Я проснулся непривычно рано, утренний дождь только начинался. Не было никакой нужды сию минуту вскакивать с постели, но дикое чувство голода не давало уснуть. Хотелось даже не есть — жрать, сметая все подряд. Меня такой аппетит откровенно смутил. Чем же я вчера был занят, что так проголодался? Почему я не могу вспомнить ни обед, ни ужин? Память услужливо развернула картинку: недоуменное лицо Фиоренты, уплывающее куда-то вверх, ватно подгибающиеся ноги и очень скользкая стена, которую я ощущаю своим затылком.
Ох! Похоже, я просто отключился на глазах у всех. Стыдобище-то какое — маг, не контролирующий свой резерв! Тоже мне, волшебник-недоучка!
Впрочем, возмущенное урчание в животе быстро прогнало посторонние мысли. «Жевать, жевать, жевать…» — непрерывно вертелось в голове. Лишь иногда прорывалась другая мысль: «Да побо-о-ольше!» Я слетел с кровати, поспешно влез в свой халат, путаясь в рукавах. Чуть ли не бегом направился к двери, но все-таки притормозил у зеркала. Явись на глаза маман растрепанным, только с постели, и она обязательно вспомнит про псифизгиму. Бритым, с аккуратной прической больше шансов избежать неприятных расспросов.
