Ариселия огорченно вздохнула.
— Как же теперь внутрь попасть?
Ее вопрос заставил господина Пампуку залиться алой краской. Как ни странно, в этот раз его заклинание сработало правильно с первой же попытки. Дверь оказалась аккуратно прислоненной к стене. Причем, снаружи крылечка, чтобы не мешать посетителям.
В прохладном фойе было пусто — людей практически не было. Запах был обычный, конторский. А вот бесконтрольной магией фонило на каждом шагу. Они вообще здесь не убирают, что ли?
Недалеко от входа увлеченно спорили два мага. Эмоционально размахивая руками, они тыкали друг другу под нос какую-то книгу. Внезапно с руки одного из них сорвалось заклинание, со свистом пробившее стену. Спорщики даже не обернулись посмотреть на новую дыру. Зато в ней сразу же замаячил перепачканный сажей репейник.
Не желая очередной раз столкнуться с магией, тем более неконтролируемой, я осторожно двинулся подальше от спорщиков. При этом старался держаться ближе к стенам. Вслед за мной последовали Ариселия и Монбазор. К счастью, табличка с надписью «Приемная» обнаружилась на этой же стене.
Привратницей в ордене Серебряного Лома оказалась на редкость изящная и красивая светловолосая девушка. И пахло от нее приятно, и магия была хорошая, и туфельки дорогие — из кожи какой-то синей рептилии. Не известно только, как она очутилась в этом, в буквальном смысле взрывоопасном, месте.
Девушка внимательно выслушала нас. Документы Ариселии были оформлены в считанные минуты, а хозяину она рассказала, как пройти в кабинет Великого магистра Дурбанкула. На ее предложение проводить Монбазора юная практиканточка, как-то недобро сверкнув глазами, ответила, что мы и сами не заблудимся.
С Великим магистром Дурбанкулом мы столкнулись в коридоре. По правде, я не сразу узнал его. Среагировал только на магическое поле — чрезвычайно мощное. И обувь сразу заметил — мягкие мокасины, необычная для этого мира модель.
Наслышанный о блестящих экспериментах, проводимых в ордене (спасибо «Вольтанутенскому вестнику»), я представлял его несколько иначе. Более представительным и более внушительным. Но амбициозный руководитель ордена Серебряного Лома, виртуозный укротитель чужой магии (мало какое заклинание могло устоять против него), был заметно ниже Монбазора. Лицо имело неяркие, какие-то смазанные, черты. Выделялась только тяжелая квадратная челюсть. И одет был обычно — темные брюки, рубашка. Только рукава были закатаны, чтобы удобнее было колдовать. Дурбанкул ничем не походил на «гения магической науки», как неоднократно величали его в прессе.
— Вы ко мне? — спросил он, обернувшись в дверях.
В другой ситуации я, пожалуй, расценил бы его вопрос, как угрозу. Он говорил очень властно, сразу давая понять, что не потерпит возражений.
Монбазор замер, как загипнотизированный, и лишь молча кивнул.
— Только недолго. У меня мало времени.
Монбазор вновь кивнул. Магистр Дурбанкул удивленно посмотрел на него.
— Не удивляйтесь, пожалуйста. Господин Пампука еще не совсем пришел в себя. Он только приехал из ордена Алмазных Врат. У них происшествие… — затараторила Ариселия.
Было видно, что она говорит лишь для того, чтобы переключить на себя внимание.
— Вам известно о проблемах в Провале? Тогда не буду скрывать: я сейчас занят этим делом и могу уделить вам всего несколько минут, — Великий магистр был по-прежнему категоричен.
— Да-да, конечно… — магичка на той же скорости выдала очередную порцию информации.
Стоит отдать ей должное, она толково и коротко изложила суть нашей проблемы.
— Это вообще вопрос не моего уровня! Обратитесь к старшему магистру Агиршелло, — дверь кабинета громко захлопнулась.
«Проснись!!!»
Мой хозяин стоял с тем же отвлеченным выражением лица. Я попробовал растормошить его.
— Извините, — хрипло произнес Монбазор. — Не знаю, что со мной произошло. У него настолько сильное магическое поле… Меня будто парализовало.
— Наверное, он подсознательно блокирует любые проявления магии, если они достаточно сильные, чтобы нести угрозу, — Ариселия явно старалась представить неприятную ситуацию в наиболее выгодном свете.
Маг одарил ее благодарным взглядом, а она в ответ смутилась и заалела.
МОНБАЗОР
Магистр Дурбанкул произвел на меня мрачноватое впечатление. Не внешностью и не выражением лица — наиболее угрожающим было его магическое поле. Орден Серебряного Лома специализировался на обезвреживании магии любой природы, а Великий магистр был крупнейшим специалистом в этой области. Не удивительно, что мои магические возможности оказались сразу же заблокированы. На всякий случай.
Хорошо, что они еще не в курсе сегодняшней диверсии, устроенной Таксом. Иначе Дурбанкул на нас вообще не посмотрел бы.
С орденом Алмазных Врат у «взломщиков» было давнее соперничество. Великий магистр Квантофельбаум к своим разработкам относился очень трепетно, считая их практически неуязвимыми. Великий магистр Дурбанкул время от времени вынужден был опровергать это мнение.
Его подчиненных обычно приглашали, если необходимо было нейтрализовать вышедшее из-под контроля сплетение магических линий. Кроме того, им поручали взлом охранных заклинаний. Закономерно, что со временем «хулиганы из ордена Серебряного Лома» оказались виноватыми во всех неудачах «алмазников». Вероятнее всего, выходку Такса также постараются списать на них.
Где найти старшего магистра Агиршелло, нам любезно подсказала все та же девушка из приемной. Его комната была чуть дальше по коридору, за кабинетом начальника.
— А почему «на потолке?» — поинтересовалась Ариселия, когда мы подошли к искомой двери. Ее смутила заключительная фраза привратницы: «На потолке поищите».
Я не знал, поэтому ничего не ответил. Но все-таки решил понапрасну не рисковать.
— Подождите меня здесь, — предложил я своим спутникам и осторожно постучал в кабинет старшего магистра.
— Входите, — раздался приятный голос и дверь приветливо приоткрылась.
— Агиршелло, Агиршелло… — старательно бубнил я, входя в комнату.
— Да, Агиршелло — это я, — тот же голос донесся откуда-то сверху.
Я почувствовал, как запылали мои щеки. Ну почему мне никогда не удается нормально начать разговор?! Постоянно какие-нибудь казусы происходят.
— Сухарик хотите?
Предложение было настолько неожиданным, что я ляпнул, не подумав:
— Хочу.
И вдруг почувствовал, как сильно проголодался. После завтрака с любимой маман, во время которого мне мало что перепало, даже вспомнить о еде было некогда.
— Возьмите на столе, пожалуйста. И мне несколько подайте, будьте любезны. Мои уже закончились, а спускаться лень.
