— А длина заклинания ограничивается? — голос Монбазора звенел, ему явно пришлась по вкусу поставленная задача.
За дальнейшим разговором я не следил. Уж очень специфические вопросы эти двое стали обсуждать. Старший магистр Цирлифекс уткнулся в свои бумаги, великий магистр Голембиозис продолжал посвистывать, а похрапывание, доносящееся из шкафа, стало звучать чуточку громче.
Я же чувствовал себя не в своей тарелке. Собственной интуиции я привык доверять, а она подсказывала, что расслабляться не стоит. Действительно, через некоторое время мне удалось обнаружить крохотного големчика. Он полз по штанам моего хозяина, пытаясь забраться ему в карман. Тихонько, чтобы не мешать разговору, я стряхнул его на пол и прихлопнул лапой, не забыв развеять трупик.
К счастью, разговор быстро закончился, и новые големы не успели до нас добраться. Прощаясь, Монбазор лишь успевал согласно кивать, выслушивая очередное поручение. Его буквально завалили заданиями на разработку.
Уже в коридоре он вспомнил, что никто и словом с ним не обмолвился об условиях сотрудничества и оплате его труда. Пришлось возвращаться. Но кабинет, из которого мы только что вышли, оказался плотно запечатан. Прислушавшись, я едва услышал знакомый дуэт из похрапывания и посвистывания. Через равные промежутки времени к ним добавлялся шелест переворачиваемой страницы.
— По-моему, здесь нас уже не ждут, — Монбазор даже не особо огорчился. — Пойдем, наверное. А то мы сегодня домой не попадем…
Глава 8. Сынки-матери
МОНБАЗОР
Утро началось кошмарно: все тело болело, ныло и требовало покоя. В таком состоянии и в такую рань меня мог бы поднять с постели только кофе. Свежепомолотый, правильно сваренный, хорошего сорта. С тонким и дразнящим ароматом… Да-да, именно таким…
Кстати, откуда в моей спальне столь сильный запах кофе?!
От удивления я окончательно проснулся. Не успев еще открыть глаза, торопливо пошарил рукой по тумбочке. Как и следовало ожидать, там было пусто: ни подноса, ни кофейника.
Шнур вызова слуг удалось нащупать практически сразу, но на мой требовательный трезвон никто так и не явился. Ох, дождутся у меня Безуарий и компания! Мало того, что ментальный вызов проворонили, еще и на звонок не реагируют.
В тапочки я с первого раза не попал — очень спешил. Вместе с халатом потянулся и стул, с грохотом рухнувший на пол. Я уже был в дверях, поэтому даже не обернулся. В рукава своей одежды попадал в коридоре, на полном ходу.
Нос, взбудораженный запахом кофе, безошибочно вел меня на кухню. В какой-то момент оттуда донесся звенящий колокольчиком голос маман, сменившийся заливистым смехом. Надеюсь, хоть сегодня она сжалится надо мной и даст нормально позавтракать!
На пороге кухни я немного сбавил скорость и открыл рот для «Доброго утра!». Но приветствие у меня не получилось. Поперхнувшись на первом слоге, я только смог промычать что-то невнятное.
Госпожа Пампука была в своем любимом утреннем туалете — воздушном пеньюаре с обилием рюшечек. Похожая на кругленькую симпатичную тучку, она с удовольствием смаковала кофе. Вокруг нее, как заведенные, метались слуги. По всей видимости, утренний «разбор полетов» мне удалось проспать. Ничто другое не смогло бы придать им такое ускорение.
На меня любимая мамочка даже не взглянула. Ее рука крепко сжимала изящную чашечку тончайшего фарфора, источавшую тот самый аромат, из-за которого я проснулся. Кстати, чашка очень дорогая и не моя. Интересно, маман ее в подарок привезла или так, похвастаться? Но задать вопрос вслух я не рискнул.
Почему почтенной ведьме было не до меня, стало ясно сразу же. Посреди стола, прямо перед ней, стояла кофеварка. Начищена до блеска, шнур питания завязан кокетливым бантиком — она как будто лучилась изнутри. Веселые помахивания ручкой и попыхивания паром свидетельствовали о том, что агрегат увлечен разговором.
Глаза маман азартно блестели. Похоже, моя родительница разживалась свежими сплетнями, секретничая с новой подружкой. Услышать их беседу мне не удалось — мысленный эфир был заполнен неприятным треском. «Чудесное создание», по всей видимости, решило скрыть беседу от окружающих.
Я тихонько примостился с краю, надеясь успеть позавтракать, пока они увлечены друг другом… И еле успел отшатнуться. Огромное блюдо свежайшей выпечки, просвистев мимо меня, с громким стуком приземлилось в центре стола. Я даже вздрогнул от неожиданности: не знал, что фарфор на моей кухне умеет летать. Как оказалось, магия была не при чем. Моя кухарка Менузея со свирепым выражением лица начала метать завтрак на стол. В прямом смысле.
Я ей искренне посочувствовал. Все утро она слышала возбужденное хихиканье за спиной, но не имела ни малейшей возможности уловить хоть словечко. Для женщины более изощренную пытку было сложно придумать.
Когда тарелки отсвистели, повариха принялась яростно мучить тесто, отзывавшееся жалобным почвакиванием. Горничная в это время с остервенением надраивала кухонное окно. Судя по громкому скрипу стекла, ее обуревали те же чувства.
Кстати, на месте кофеварки я бы призадумался. Маман планирует сегодня уехать, а слуги у меня злопамятные. Я же пальцем не пошевелю в ее защиту. Тем более, я теперь и сам могу кофе наколдовать.
Кофеварка, вероятно, почувствовала мой неласковый взгляд. Неизвестно откуда на сверкающем поддоне появилась кривобокая чашка, которая сразу же начала наполняться. Судя по запаху, мой кофе был второсортным, да еще и пережженным.
Оставляя мокрую полосу на скатерти, подозрительно напоминавшую след улитки, чашка неспешно двинулась по направлению ко мне. Внезапно ткань сморщилась, сотворив бугорок. От неожиданности споткнувшись и расплескав немалую часть содержимого, чашка забуксовала.
— Доброе утро, Базенька, — голос маман был уж очень приторным.
Она же отлично знает, что я ненавижу это имя!
— Базенька, — повторила она, словно смакуя. — Что-то ты совсем сонный… Надеюсь, ты достаточно тщательно сделал псифизгиму?..
— Угу, — невнятно буркнул я, не желая вдаваться в подробности.
За чашкой, застрявшей посреди стола, пришлось тянуться. Чуть теплый напиток, которого осталось немногим больше половины. Интересно, когда он успел остыть, если его только сварили?
Пальцы прилипали к ручке. Потеки расплескавшегося кофе, естественно, залили и ее. Краешек с моей стороны украшала давняя трещинка, уже темная от въевшейся грязи. Да и сама чашечка была из дешевеньких. Таких у меня в доме не найдешь.
«Самому надо было сотворить… А так — пей, что вручили», — проворчал я мысленно, торопливо прихлебывая.
«А что такое? А что такое? — донеслось возмущенное кудахтанье кофеварки. — Чашка мытая, кофе свежий. А что второго сорта, так первый уже закончился. Дефицит, сами знаете!»
Маман, прервавшись на полуслове, замолкла. Даже отставила в сторону свою чашечку с затейливо изогнутыми краями. Она и не думала скрывать, что с явным интересом прислушивается к нашему разговору. Похоже, пакостное устройство глушило эфир выборочно, не всем слушателям.
