Они вообще не отличались любопытством.
Поэтому членораздельные звуки, разносившиеся на ранее пустой волне, первым уловил кинжал-вакидзаси. Он чуть звякнул на своей подставке, привлекая внимание остальных.
— Брат, — обратился он к новичку. — Покажи себя. Мы рады, что ты присоединился к нам.
Однако тот не откликнулся. И добро бы, если бы он молчал. Так — робко и неуверенно — вели себя многие пробужденные, только что осознавшие себя в чужом и непонятном мире. Вместо этого новичок без умолку тараторил, выбрасывая в пустоту бессмысленные длинные ряды цифр, сопровождая каждый из них слабым магическим импульсом.
— Прекрати! — взмолилась первой сабля-стражница. Чужая магия в больших дозах ее бесила.
Наверное, в ее интонации что-то было, потому что новичок вдруг отреагировал.
— Прости, — пробулькал он, выпустив очередную серию цифр. — Но я должен упражняться.
— Зачем? — выразили общее удивление часы, не терпевшие лишней работы.
— Потому что я сделал плохо. Не успел. И мой господин приказал отрабатывать ряды, чтобы в следующий раз получилось лучше и быстрее.
— Какой еще господин?! У нас нет господ! — резко качнулась шашка Первоконница, чьи ножны украшал темляк с красной звездой.
— Я не знаю. Но у меня есть господин. И он приказал мне упражняться.
Новичок выдал новый числовой ряд, за ним еще и еще. Очевидно, он больше не собирался прерываться.
— Ишь, какой верный раб господина выискался! Мы таких господ на полном скаку рубали! — зло бросила шашка, отвернувшись к стене.
Остальные промолчали. Первоконницу побаивались: уж слишком много людской крови в свое время пролилось от ударов ее клинка. Но про себя они принимали ее правоту.
И в самом деле: зачем простым волшебным вещам господин?!
Глава 9. Так приходит земная слава
ТАКС
Данная инструкция не предназначена для чтения самим ТАКС.
Из Инструкции по эксплуатации ТАКС
Нельзя сказать, что госпожа Пампука уж очень третировала меня. Нервозность хозяина раздражала гораздо больше.
К счастью, со мной маман практически никогда не общалась. Не снисходила до уровня домашнего питомца. Пробежкой за газетами и кашей на завтрак ее внимание и ограничилось. Я же старался не попадаться ей лишний раз на глаза, чтобы не «заработать» очередное поручение. Ушел после завтрака в сад и вволю выспался в мягкой траве за ягодными кустами.
На следующее утро я проснулся первым. Притихший дом, казалось, тоже спал. Сегодня у нас намечался праздник — день лени. Так всегда бывало после очередного приезда маман. Все отсыпались и приходили в себя. Монбазор обычно вставал ближе к обеду, а прислуга старалась не беспокоить его.
Я решил воспользоваться моментом и серьезно поговорить с кофеваркой. Уж очень она распоясалась, расправа со стороны слуг была неминуема. Раньше я бы с удовольствием избавился от капризной жеманницы, но сейчас кофепролитие меня не радовало. Во-первых, вряд ли хозяин подобреет, узнав, что кофе придется сотворять самому. Во-вторых, кофеварка оказалась полезным приобретением. Она быстро обучалась и была весьма сообразительной, даже чересчур. Если она у нас уже есть, неразумно не использовать ее возможности.
Моим планам не суждено было сбыться — меня опередили.
Менузея, как и полагалось, проснулась первой и уже вовсю хозяйничала на своей территории. С кухаркой нам очень повезло. Очень крупная, добродушная тетка, она любила поесть сама и умела вкусно накормить других. От нее всегда чем-то вкусно пахло — свежей сдобой, или жареным мясом, или чем-то еще.
Сейчас Менузея с видом победительницы пила кофе, восседая в хозяйском кресле. Ароматный парок поднимался над изящной чашечкой тончайшего фарфора, казавшейся невероятно хрупкой в ее огромных руках. Смачно откусив половину немаленького печенья, кухарка шумно отхлебнула и с удовольствием причмокнула.
В центре стола, вытянув шнур в струнку, стояла кофеварка. Чуть ниже гнезда питания просматривался черный след пятерни. По всей видимости, здесь недавно кого-то шлепали. Причем, рукой, вымазанной в саже.
— Такс, кофе будешь? С молоком, вкусненький, — кухарке не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто пришел на кухню.
«Я буду молочный кисель», — попробовать кофе меня бы не заставили и под страхом смерти. А убедиться, что кофеварка после экзекуции еще работает, было необходимо.
— Один кисель, большая порция. Мне — кофе с молоком. Нормальную чашку, а не этот наперсток, — приказала Менузея
— Я кисель не умею, — глухо всхлипнуло в ответ.
Небольшая капля кофе вытекла на поддон.
— Научишься!
Я буквально онемел. Это как же надо было постараться, чтобы кофеварка заговорила вслух?! Поварихе пора премию выписывать за успехи на педагогическом поприще. Воздействие было, конечно же, немагическим. Колдовать слуги не умели. Скорее, они бы кувалдой пригрозили.
На поддоне появилась мисочка в желто-зеленую клеточку с витиеватой надписью «Такс». Невысокая — чтобы поместилась под краник, но достаточно широкая и, соответственно, емкая. Белая густая жидкость постепенно наполнила ее до краев. Кисель оказался превосходным — нежный, не чересчур плотный, с тонким ванильным ароматом.
— Вот это дело! — одобрительно крякнула кухарка. — Ишь, плошка какая красивая. Потом ее не забирай, пусть Таксу остается.
— Мне за нее отчитываться… Она у меня на балансе… — послышались жалобные всхлипывания.
— Какой баланс, ежели на ней «Такс» написано? Если Таксова, пусть Таксу и будет! И мне кофе давай. Да ополоснуться после киселя не забудь, а то крахмалом кофе провоняешь.
В ответ кофеварка нервно икнула, ее золотистый корпус приобрел розоватый оттенок. На поддоне появилась кружка, похожая на небольшую эмалированную сковородку. Огромная, литровая, но низкая, чтобы поместиться под краник. Широковатая, она все-таки не соответствовала размерам кофеварки — край кружки свисал с поддона. Впрочем, мастерицу это не смутило. Старательно вытянув вдруг отросшую ножку, она поддержала огромную емкость, чтобы кофе не расплескалось.
— Вот это дело! — одобрила стряпуха, хватая мини-сотейник обеими руками. — Серьезная посуда. В руки берешь и не боишься, что сломаешь.
Широко зевая, на кухню вышел Монбазор. Сонный, растрепанный, в халате и в тапочках на босу ногу.
— Хозяину кофейку! Живо, живо, — засуетилась Менузея.
Она чувствовала себя неловко: «застукали» на хозяйском месте с контрабандным напитком в руках.
В мгновение ока стол оказался накрыт свежей скатертью. Кофеварка заметалась меж рук кухарки, испугано перебирая ножками. Лишь потом сообразила перепрыгнуть на сервировочный столик.
