— И-и-иф!. Виф!!! — шавка, конечно же, не упустила случая ввязаться в новую свару.
Она начала воодушевленно облаивать маман, но внезапно замолчала. Точнее, ее мелкозубая пастишка все так же раскрывалась, тело тряслось, но наружу не вырывалось ни писка.
«Силен, боец!» — призвякнула Первоконница.
Я не обратил внимания на ее слова. С удовольствием наблюдал, как пыжится визгливая мелочь, пытаясь тявкнуть хоть что-то.
«Вот так бы всегда! Отлично у тебя получилось», — не унималась шашка.
Ой! Так это я, что ли, ее заткнул?! Кажется, да…
Конечно, меня раздражают громкие неприятные звуки. А голосок у этого кривоногого недоразумения на редкость пронзительный. Вот, наверное, и колданул машинально! Знать бы только, как?! Очень полезное умение…
Тем временем две ведьмы продолжали… гм!.. светскую беседу. Они даже не заметили исчезновения звукового фона.
— Извини, дорогая, но сейчас это уже не может быть только твоим делом! — отчеканила маман, а в ее глазах опасно блеснул желтый огонек.
Швендзибек было встрепенулся, но я дернул его назад, прихватив за рукав. Рано еще вмешиваться. А то просто попадет без толку под горячую руку!
— Не забывайся! У тебя нет никакого права что-либо требовать от меня! — лязгнула в ответ Осукуния.
— У меня, может быть, и нет. А у моего сына — есть, — хладнокровно заметила матушка. — Дорогой, предъяви свой Мандат!
Мысленно вздохнув, я вынырнул из-за спины Сукунечки и продемонстрировал ей свой артефакт.
— Уважаемая госпожа Осукуния, — я изо всех сил старался говорить громко и четко, а не мямлить. — Великий магистр Снуфелинг поручил мне провести расследование инцидента, случившегося во время открытия туркомплекса. Извините, но я действительно имею право задавать вопросы, а вы обязаны на них отвечать.
— Обязана?!!
В ответ на мое заявление ведьма разразилась по-настоящему демоническим хохотом.
К счастью, я успел вовремя пригнуться, и мощная звуковая волна прошла над моей спиной.
От ее удара вазочки, стоявшие на каминной полке, дружно сдвинулись вглубь и мелко задребезжали, выстукивая на изразцах что-то похожее на сигнал «SOS». Увы, противную собачонку сдуло не очень далеко — уже в полете она ловко уцепилась за решетки потухшего камина и, подняв черное облачко пепла, с беззвучным визгом метнулась куда-то внутрь.
Не дожидаясь, пока ведьма наберет воздуха для второй очереди, все так же пригнувшись, я рванул к Селии. Ухватил ее за руку и метнулся в укрытие.
Все-таки и от Швендзибека бывает польза! С эти несколько секунд перед ним и маман вырос полутораметровый бруствер с ячейками для стрельбы лежа.
— Да я ничего никому не обязана! Я разрываю орденскую клятву!!! — продолжала бушевать Осукуния.
За тем, как она яростно дергала тайные застежки внутреннего кармана мантии, я наблюдал уже из укрытия, уютно устроившись за ближайшей ячейкой. Моя команда заняла соседние позиции.
Вытащив наконец большой свиток с висящими на нем печатями, Осукуния развернула его и одним махом разорвала напополам.
На всякий случай я крепко зажмурился и вжался в пол. Как выяснилось — не зря.
Раздался удар грома, весь дом сотрясся от фундамента до самого конька крыши. А из трубы прямо в камин рухнул черный растрепанный ком, подняв сноп искр.
— Виии-иф! — к мерзкой собачонке вновь вернулся голос.
Мне не было видно, где именно она пряталась и откуда выскочила. Подняв огромное облако угольной пыли, искр и еще какой-то мерзости, она яростно мутузила нечто непонятное прямо в камине. Потянуло вонью.
«Горящие перья!» — определил Такс, недовольно чихнув.
Но устроенной газовой атаки шавочке оказалось мало. Она схватила свою добычу за крыло (сей «подарок небес» оказался трупиком какой-то птицы) и начала тянуть ее через каминную решетку с явным намерением отволочь к хозяйке.
— Апчхи!!! — неожиданным выстрелом прозвучало у меня над ухом.
Что ни говори, маман умеет чихать со вкусом! Только окружающие почему-то пугаются.
Вот и сейчас в холле повисла гробовая тишина, даже собачонка перепугано вжалась в пол, прикрыв тщедушным тельцем крыло своей добычи.
Воспользовавшись моментом, я поспешил разогнать черное облако (если оно осело на ком-то — я не виноват!) и убрать неприятный запах (ой! кажется, опять перепутал знак в переменной). К счастью, сажей покрылась только другая сторона комнаты — за бруствером. А вот аромат лишь трансформировался, теперь в нем чувствовалось что-то остро алхимическое. Кто-то снова чихнул. Судя по деликатному «-чхи» в конце фразы — Такс.
«А сейчас дело действительно пахнет керосином», — прокомментировала Первоконница.
Скрипнули половицы, из-за гардины показался старый слуга.
— Почтеннейший магистр будет очень недоволен! — горестно возвестил он.
А о нем мы, признаться, забыли. Да, немного неудобно вышло.
— Я сейчас, сейчас… Только что видел тут, рядом, трубочиста. Сейчас приведу его!.. — засуетился Швендзибек.
Немного пометавшись по холлу, он выскочил наружу, хлопнув дверью. Из трубы в камин снова что-то свалилось. Запах усилился, теперь в него добавилось горелое. Воодушевленная шавочка вскочила, но, увы, не успела. Хозяйка ловко ее перехватила, по привычке хотела сунуть в карман, но в последний момент передумала.
Зажмурившись, я сосредоточился и завершил преобразование, очистив атмосферу.
— Наконец-то, — недовольно бросила Осукуния.
Она усиленно терла свою любимицу вытащенным из кармана платком. Думаю, без заклинания здесь не обошлось — сажа легко скатывалась с собачонки. Себя ведьма, к счастью, не видела, а нам не хотелось вновь ее огорчать.
Деловито осмотрев свою моську со всех сторон, она осталась довольна результатом. Требовательно взглянула на воспитанницу (та виновато скуксилась) и дунула ей в мордочку. Собачонка отозвалась облегченным тявком и проворно спряталась в карман мантии.
Примерившись к насыпи, оставленной Швендзибеком, Сукунечка трансформировала ее в мельничный жернов, обвязанный толстой веревкой. Ее конец свился в петлю с большим многоэтажным узлом.
— Ну и что это было? — устало поинтересовалась маман. — Ты ведь не будешь отрицать, что заранее готовила это представление?
— Не буду, — хмыкнула ведьма. — Только не перед теми зрителями.
— Вяф!!! — донеслось из ее кармана.
— А вам, молодой человек, стыдно так издеваться над животным! — обратилась она ко мне тоном строгой преподавательницы, распекающей хулигана.
— Прошу прощения, — повинился я. — Просто мы собирались опросить Дихлофанса, а он…
— Смылся как последнее трусло, — фыркнула Осукуния. — Сам все затеял и первым же отвалил в сторонку?
