— Как-то у вас все слишком легко получается, — недовольно покачал головой Великий магистр. — Вы представляете, какой вой поднимется в капитуле?
— Ой, да шо вы говорите! Там таки сидят в основном даже умные люди, знающие народную мудрость. Как у нас говорят, леди, покидающая экипаж, увеличивает его скорость.
— Что, простите?
— Да баба с возу — кобыле легче, — с циничной усмешкой пояснил старший магистр. — Прибыли от нее все одно было мало, а шуму много. Может быть, там кому-то и хотелось бы немножко повыть, но любой стае нужен запевала. А без Дихлофанса это будет немного затруднительно. Солировать некому.
— Да, Дихлофанс… — Снуфелинг сложил ладони «домиком» и задумчиво подпер ими подбородок. — Вы полагаете, что за теми неприятностями, что в последнее время обрушились на орден, стоял он?
— По крайней мере, он очень старательно мутил воду. А появление Банабаки в стильном черном костюмчике у него в гостях дает нам превосходную зацепку. Ведь ту тему для Железного Зуба, которую вы прикрыли, курировал именно Дихлофанс. Мне кажется, пора тонко намекнуть Великому магистру, что здесь для него сложились слишком толстые обстоятельства.
— Так или иначе, Дихлофанс действовал не в одиночку, — не стал поддерживать тему Снуфелинг. — У него наверняка была масса помощников и соавторов.
— О да, наш Дихлофанс просто виртуоз, когда надо кого-то припахать к работе для его общего блага! И некто из этой гоп-компании, очевидно, и есть тот, кто устроил несмешную шуточку с люстрой.
— Только теперь, когда старший магистр сбежал, он, очевидно, сядет на дно, а мы о нем ничего не узнаем, — заметил Великий магистр.
— Ой, да пусть он себе там сидит и не квакает! И ему спокойнее будет, и нам. Все равно, он больше ничего не сможет сделать! Без Дихлофанса и Осукунии у оппозиции не осталось ни одного лидера, вокруг которого она могла бы сплотиться. Она разбита и деморализована. И это есть самый лучший итог сегодняшнего дня!
— Вы считаете это успехом? — удрученно покачал головой Снуфелинг. — В ордене раскол! Скандал с одним из старших магистров. Злоумышленник уничтожил фантом Дихлофанса и по-прежнему нам не известен. Осложнения с Банабаки не закончены. Кризис продолжается, и после его завершения мне, полагаю, следует подать в отставку.
— Да что вы все заладили: «Я устал, я мухожук»?! — возмутился Гоберман. — Вы совсем как моя троюродная племянница по маминой линии Хая, которая уже двадцать лет постоянно твердит, что вот-вот разведется со своим Мойшей! Но у них уже пятеро детей, дай им всем здоровья, и ей все труднее объяснить родственникам, зачем ей это надо!
— Я не шучу, — отрезал Великий магистр. — Я действительно устал. Я слишком стар.
— Стар?! — возмутился Гоберман. — Да вы у нас просто суперстар! Что совсем недавно продемонстрировали. Не порите, извиняюсь, чушь, ей больно! Или вы заставляете меня поверить, что это вы немножечко украли Ордалию и таки набрались от нее всякими упадническими эмоциями!? Какой вы старый?! Это Сюбникус у нас старый, он еще Магические войны помнит! Но даже он, шельмец, по-прежнему заглядывается на красоток! Можно подумать, вы старый, потому что вас девушки не любят!..
Гоберман хотел еще что-то сказать, но так и замер с открытым ртом, глядя, как лицо его шефа стремительно заливается румянцем.
— Э-э-э… Упс!.. — наконец выдавил он.
Снуфелинг молчал, задумчиво рассматривая золоченное перо, которое держал в руке.
— Только не говорите…
Чем дольше длилась пауза, тем больше зам убеждался, что его, казалось бы, крамольные мысли, увы, — правда.
— А вот это уже неприятно… — не выдержав гнетущей тишины, изрек Гоберман.
— Вот вы сами обо всем догадались, — Снуфелинг отложил перо и начал поправлять, разложенные в идеальном порядке на столе бумаги. — Любви все возрасты покорны — так, кажется, написал ваш поэт?
— Ага…
Старший магистр крайне редко попадал в ситуации, когда он не знал, что ответить. Сегодня, похоже, был тот самый случай.
— Вот и я увидел… и пропал. Надеялся приблизить ее к себе, поднять ей уровень знаний, привязать… Бесполезно… Она не замечает… Я для нее слишком стар…
Гоберман судорожно сглотнул. Снуфелинг откровенничает?! В служебном кабинете и на трезвую голову?!! Кстати, хороша идея!
— Может, коньячку?!
Великий магистр недоуменно посмотрел на него:
— Вы о чем?
— Сегодня был сложный день… очень сложный… Потому и лезут в голову всякие мысли… От усталости. Чуть-чуть хорошего коньяка совсем не повредит. Сосуды расширяет и все такое…
Наколдовывая коньяк, рюмки и хоть какую-то закуску, Гоберман ни на минуту не замолкал, лишь бы что-то говорить. Не хватало еще, чтобы шеф занялся перед ним самокопанием. Он же сам завтра ужаснется тому, что сегодня наговорил. А портить отношения с руководством старший магистр никак не планировал.
— Я не устал… Вернее, устал, но дело не в этом. Надо быть честным с самим собой.
— Шеф, я таки извиняюсь за выражение, но да шо вы мелете?! Если я правильно догадался, вы еще только в начале пути, как мой дядя Моисей, который однажды решил поехать позагорать на египетских пляжах! Хотите поиграть в Пигмалиона — наберитесь терпения! И поверьте: женщины такие вещи просекают сразу. Это нас, мужиков, иногда надо бить по голове сковородками и прочим инвентарем! Все она заметила! Ежели не совсем дурочка, поймет и оценит!
— Вы думаете, она заметила? — Великий магистр еще больше помрачнел. — Тогда тем хуже… У нее уже есть избранник.
— Какой-то молодой шлимазл?! Шеф, да не отчаивайтесь вы так! Есть способы…
— Нет, нет таких способов! — с горечью произнес Снуфелинг. — Свое счастье нельзя строить на чужих несчастьях.
— А если по-другому? По принципу «клин клином»?!
— Увы, не поможет. Честно говоря… эта попытка и была… клин клином… Она так похожа на… Впрочем, вы эту историю не знаете, и лучше ее вам и не знать. Я тогда повел себя как молодой идиот и сам все потерял… Нет, и не возражайте! Как только все каким-то образом разрулится, я сдам дела… вам или Подъедарму!
— Тяжелый случай! — пожилой «аристократ» в раздражении сорвал с головы шапку-наушник,
— Вас что-то не устраивает? — невинным голосом подколол его напарник — бритоголовый «наемник». — Вы же его не любите.
— Великий магистр — не девица, чтобы его любить! — раздалось в ответ недовольное ворчание. — Да, я терпеть не могу этого выскочку и зануду, но лучшего варианта сейчас просто не вижу. Не отдавать же орден какому-то иномирянскому пройдохе… или просто пройдохе!
— На наши планы это как-то повлияет?
«Аристократ» задумался.
— Нет! — наконец решительно сказал он. — Сначала сделаем то, что планировали. Надо как следует квакнуть, чтобы все болото содрогнулось. А потом придется использовать… более сильнодействующие средства. Кажется, я знаю, что надо сделать, и кого об этом попросить…
