Темнокожий магистр с нескрываемым удовольствием наблюдал за выходкой своего питомца.
— Ладно, не сердись! Не променяю я тебя ни на кого, — он встал со своего кресла, сгреб зверушку в охапку и плюхнулся назад, усадив ревнивца к себе на колени. Крококот тотчас развалился, подставляя пузо для почесывания.
— Впрочем, вернемся к Снуфелингу, — продолжил Банабаки. — Итак, он пригрел у себя эти недоразумения. Но пока что я не вижу, где он допустил серьезную ошибку.
— Да потратился он не по-детски, — скривился Звиздуничар. — Все это обошлось им очень дорого. Особенно, если учесть, что до этого они крупно вложились в новую установку по выращиванию кристаллов, которая теперь оказалась не востребованной.
— И все же я не поверю, что орден Бездонной Чаши может разориться, — лицо темнокожего мага оставалось бесстрастным, но голос самую малость дрогнул, выдавая охватившее его возбуждение.
— Конечно же, нет. Тем более, что финансами у них занимается такой виртуоз как Гоберман. Но у них все же возникли, так сказать, кассовые разрывы. Этим воспользовалась оппозиция.
— Кто же посягнул на кресло Великого магистра? — взгляд Банабаки сделался еще более внимательным.
— Насколько мне известно, возглавляет диссидентов старший магистр Дихлофанс. — Говорят, у него есть личный интерес покончить со всеми электрическими чудесами. Сейчас, когда все их установки простаивают, орден получает заготовки для накопителей из Туртукайских рудников в Лебезинских горах.
Мне тут одна птичка шепнула на ухо, что основным бенифициаром этой лавочки является некий столичный лордик, родной племянник магистра.
— Да, родственники иногда бывают полезны, — улыбка Банабаки приняла некое людоедское выражение.
Крококот поспешно перевернулся, пряча пузо, и задумчиво посмотрел на шкаф.
— Но никто не позволит какому-то Дихлофосу… то есть, Дихлофансу убивать любимую дойную корову ордена!
— В одиночку — нет. Но у «бездонников» всегда имелась консервативная фракция, выступающая за старую добрую магию, против вредных влияний. Пока туристы приносили ордену кучи денег, они были вынуждены помалкивать, но в последнее время сильно возбудились. Их возглавляет госпожа Осукуния, которая принципиально ненавидит все, что связано с электричеством, а заодно мечтает о мантии Верховной ведьмы. По слухам, с Дихлофансом она договорилась, так что дружная парочка вместе копает под Снуфелинга. Конечно, если торжественный пуск, намеченный на зимнепраздник, пройдет без происшествий, зануда Снуф усидит в своем кресле, а оппозиции снова придется заткнуться. Но любой промах, любое происшествие будут немедленно использованы ему в пику!
— Любопытно, весьма и весьма любопытно! — Великий магистр с очень довольным видом потер руки. — Значит, это я очень удачно зашел! И, главное, вовремя!
Взмахнув хвостом, Крококот одним прыжком взлетел на стол, пробежался к его краю и взметнулся на шкаф, на свое любимое место.
Примерно в это же время
Особняк на перекрестке Деревянных Яблок
— Ох, вы опять поздно! — Безуарий то ли сочувствовал, то ли выговаривал непутевому хозяину. — Ужин, небось, совсем остыл! Придется Менузее его разогревать! И… э-э-э… Что это на вас?!
— Доха, — с гордостью заявил Монбазор, облегченно скидывая тяжелую одежду на руки дворецкого.
Тот крякнул, приседая под ее гнетом, но все-таки устоял на ногах.
— Ух, какая меховая! — раздался из-под дохи сдавленный голос. — Теплая небось?!
— Исключительно, — пробормотал Монбазор, избавляясь от ботинок и попутно поглаживая по подушечке подлезшую под руку Тузьку.
— Ваша милость! — голос Безуария донесся откуда-то снизу, словно дворецкий опустился на колени, скрываясь за стоящей стоймя дохой. — Дозвольте попользоваться вашей одежкой! Всего на одну ночь! Холод стоит-то такой, а Дрымба, олух этот стоеросовый, окно у себя черенком метлы разбил! Так усердно снег из-под стен вычищал. Дыру-то заткнули, стекольщика вызвали, да только много у него нынче заказов, лишь завтра прибудет! Позвольте, пусть он сегодня возьмет вашу доху вместо одеяла, а то замерзнет же, дурень!
— Хорошо, пусть берет, — Монбазор уже сбросил с себя лишнюю одежду, а его ноздри уловили аромат, доносящийся с кухни, так что маг пребывал в несколько рассеянном состоянии.
— Спасибо, ваша милость, спасибо! — обрадованный Безуарий потащил доху прочь, словно усердный муравей — крупную и особо мохнатую бабочку.
Такс, приостановившийся у двери коридора, ведущего в сторону кухни, проводил дворецкого с его ношей долгим и не по-собачьи прищуренным взглядом.
«Ладно, — прозвучало в не слышимом человеческому уху диапазоне. — Все равно, рано или поздно я до этого балахона доберусь и разорву его на клочки!».
Глава 3. Черное, белое и бесцветное
МОНБАЗОР
Погода — это самое зримое и очевидное проявление хаоса в нашей жизни. Она бесконечно разнообразна, непредсказуема и неповторима, чем и интересна. Не зря мы никогда не устаем говорить о ней.
«Легенда о Пампукской Хрюре», семейное предание семьи Пампука
Нет, это какой-то кошмар! Едва проснувшись, я направился на кухню за привычной утренней чашечкой кофе, планируя немного там додремать в тишине. Но в итоге нарвался на настоящее собрание! Да какое собрание — самую натуральную сходку!
Кухня была заполнена галдящим народом, пришли даже Безуарий с Таминой. А снаружи доносились противные шаркающие и скребущие звуки — рядовой Дрымба тоже проснулся и приступил к выполнению своих утренних обязанностей по расчистке дорожек от снега.
Похоже, сегодня я встал последним. И мне даже было понятно, почему. В кухне уютно пыхала жаром плита, но в остальном доме атмосфера производила впечатление… м-м-м… довольно бодрящей. Если уж я, едва выбравшись из-под теплого одеяла, сразу наложил на себя согревающее заклинание, то как пришлось немагам?!
Все присутствующие держали в руках чашки с кофе или чаем, даже от мисочки Такса поднимался легкий парок. Арифметикус, любивший свою работу, прямо сиял, высвистывая что-то бравурное носиком.
Утренняя порция кофе, которую мне вручила Изаура, оказалась чуть ли не кипящей. Чтобы не обжечь пальцы, пришлось подвесить чашку в воздухе при помощи левитации. Помогая себе телекинезом и дуя изо всех сил, я втянул первый, самый сладостный глоток. Добавил к нему еще два, увлеченно наблюдая за тем, как струйка жидкости медленно тянется к моему рту. И только после этого начал прислушиваться к разговорам.
На кухне оживленно обсуждали свежий номер «Вольтанутенского Вестника», который принес Такс. Почти весь он был посвящен небывалой волне холода, обрушившейся на город. Оказывается, всему виной был некий полярный вихрь, принесший в наши широты массу холодного воздуха.
— Наши погодные маги совсем обленились, ап-чхи! — пожаловалась хрипловатым голосом Тамина. — Разве они не понимают, что людям холодно?!
