Разорвав дистанцию, мы смерили оценивающими взглядами друг друга. Бахламойо взвесил в руке гитару и небрежным жестом отбросил ее в сторону. Она исчезла, даже не долетев до земли.
Предлагает сражаться только руками и магией?! Я сделал точно такое же движение, подзабыв, что у меня в руке настоящее оружие.
«Тютя!» — возмущенно свистнула Первоконница, вылетая из моих разжавшихся пальцев.
Чудом никого не задев, она с хрустом врубилась в бок жареного поросенка в палатке с мясными деликатесами. Но тому уже было все равно.
Следующим движением Бахламойо сдернул с подвернувшегося прилавка большой кусок грубой рогожи, прикрывавшей деликатный товар, и немного помотав им в воздухе, внезапно обрушил его на Такса. Очевидно, надеялся вывести его из игры и под шумок удрать.
Я вовремя помешал ему и перехватил рогожу, попытавшись набросить ее на самого Бахламойо. Но тот вывернулся и, ухватившись за нее, сильно дернул к себе. Я удержал.
Какое-то время мы перетягивали рогожу словно канат. Крепкая грубая ткань трещала, но держалась. Я дернул в сторону, пытаясь вывести его из равновесия, он тоже. Пара мгновений — и мы закружились в воздухе как на центрифуге, держась каждый за свой край и наращивая обороты.
Кто же уступит первым?! Я умный, я просто разжал руки, заклинанием прикрепив ноги к земле. Перегрузка едва не разорвала меня напополам, но я удержался. А вот Бахламойо под действием центробежной силы стремительно вылетел из круга… прямо в сторону посудной палатки!
Я в ужасе зажмурил глаза, ожидая звона и грохота. Но услышал только неровные аплодисменты. Оказывается, дубль Гобермана вовремя поставил щит, в который и врезался Бахламойо. Сейчас он сидел на земле, тряся головой. Рогожа свисала с его плеча словно плед.
— Сдаешься? — миролюбиво спросил я. — Будешь отвечать?
— Еще чего!
Вскочив на ноги, он снова атаковал меня, подхватив на этот раз огромную бочку с сэрендинскими солениями, почти в меня ростом и раза в четыре шире. Эта огромадина внезапно накренилась у меня над головой, от нее одуряюще пахло рассолом. Я перехватил ее, пытаясь выровнять и отвести от себя. Некоторое время мы с Бахламойо бодали друг друга громадной бочкой, а потом он внезапно снял давление, в этот раз поймав меня. Я качнулся вперед, чудом не свалившись и не уронив бочку. Затем она каким-то образом снова оказалась надо мной, и я с ужасом почувствовал, как у нее начинают расходиться клепки. Ох, будет мне сейчас соленый душ!
Со всеми предосторожностями я начал опускать это вместилище на землю, пытаясь одновременно укрепить ее дополнительными обручами. Но мне не хватало сил. Мои стихии — воздух и огонь — не самые лучшие инструменты для починки. Получалось, что мне так и придется стоять привязанным к этой бочке, удерживая ее от рассыпания, а Бахламойо в это время благополучно удерет!
К счастью, на помощь мне пришел Швендзибек. Он так широко расставил руки, словно хотел обхватить гигантскую бочку целиком и стянуть ее. По-моему, он собрался прибегнуть к трансформации.
Сейчас мне было не до него. Я опять потерял Бахламойо, оставив Такса одного против него! Однако огненный маг не собирался драться с моим другом и даже не думал убегать. Пока мы бодались между собой, его драгоценный сверток, оставленный без присмотра, уплыл в сторону и вверх, поднявшись над крышей центрального павильона с флагштоком на высокой крыше и большущим бубликом над фронтоном. Там он и повис, зацепившись за шест. Бахламойо, взлетевший на крышу, пытался снять его, но ему, похоже, не удавалось.
Воспользовавшись тем, что он отвлекся, я подцепил его ногу воздушным щупальцем и как следует дернул. И, как всегда, не рассчитал силу. Результат превысил мои ожидания. Бахламойо, словно притянутый упругой резиновой лентой, птицей-ежиком слетел с крыши, врезался в каменный обод невесть как появившегося на ярмарочной площади колодца и без чувств стек вниз.
По дороге он снес с фронтона декоративный деревянный мега-бублик. Вещица оказалась крепко сколоченной и не разбилась в щепки, а словно громадное колесо покатилась, подпрыгивая и набирая скорость, прямо на многострадальную посудную палатку. Я постарался перехватить ее магией, но промахнулся. Однако меня выручила Дульсибоя. Немыслимым образом изогнувшись назад, она поймала громадное деревянное кольцо и с триумфом подняла его над головой на вытянутых руках. Из толпы зрителей, набежавших на магический поединок, раздались бурные аплодисменты, а сама магичка, положив бублик на землю, отправила кому-то (к счастью, не мне) воздушный поцелуй.
Но это я отвлекся. Мне был нужен Бахламойо, а он решительно не подавал никаких признаков жизни. Меня тут же пробил холодный пот. Неужели я угробил подозреваемого?! Но, присмотревшись, я с огромным облегчением понял, что ошибся. Огненный маг успел выставить щит, который принял на себя основной удар. Он был только без сознания.
Поймав медленно опускающийся поблизости на землю кусок отчаянно голубой легкой ткани, я вытер мокрое от пота лицо. Стоп, а это еще что, откуда она взялась?! И как здесь появился колодец, о который стукнулся Бахламойо?!
Оглянувшись, я наконец получил ответ на оба мучивших меня вопроса. От последнего рывка сверток, который таскал с собой Бахламойо, развернулся. Сама дерюжка так и повисла на шесте словно приспущенный флаг — символ поражения и печали, а на крышу и вниз, с крыши, просыпались модные в этом сезоне разноцветные платки, судя по ярко кислотной окраске, иномирянские. Хм, кажется, кто-то у нас занимается контрабандой!
А вот колодец, похоже, преобразовался у Швендзибека из треснутой бочки с солениями! Вышел он, кстати, на славу. Широкое каменное кольцо вместо сруба, двускатный навес, барабан с воротом. Оттуда свисало вниз жестяное ведро на внушительной цепи. О, это очень кстати!
— Воды, воды! Ему нужно воды! — воскликнул я, склоняясь к Бахламойо.
Суетящийся Швендзибек швырнул ведро в колодец и что есть силы заработал скрипучим воротом. Увы, в колодце оказалась не вода, а рассол, а в ведре плавали два небольших минибузика. Прямо жаль, что у Бахламойо не похмелье! Я не был слишком силен в целительской магии, поэтому просто подсунул ему под нос ведро, надеясь, что крепкий рассол сработает как нашатырный спирт. Однако он только сморщил нос, но так и не очнулся.
— Позвольте, коллега…
Меня деликатно, но решительно отстранили в сторону, и над Бахламойо склонился Гоберман… настоящий. Дубль держал на руках мою доху, очевидно, только что приняв ее от оригинала. Такс недовольно заворчал, но сдержался. Молодец, понимал, что она необходима нам как свидетельница.
Раскрасневшаяся и улыбающаяся Дульсибоя протянула мне Первоконницу. Ее клинок тускло блестел от жира. Проведя по нему чистящим заклинанием, я вложил сыто икнувшую шашку в ножны и снова склонился над Бахламойо. Благодаря усилиям Гобермана он как раз открыл глаза. Мутный взгляд сфокусировался на мне.
— Ну ты велик, Монбазор! — восхищенно выдохнул он. — Как меня приложил! Ну мы и отожгли!
