— Молчать! — взревел Борталоний, обозрев это непотребство. — Немедленно прекратить этот балаган!
— А то что?! — не пожелал утихнуть самый неугомонный спорщик.
Собранный прямо из висящей в воздухе пыли глиняный шарик ощутимо хлопнул его по макушке, заставив смутьяна прикусить язык и умолкнуть.
— Склочные недоумки! — добившись относительной тишины стал сам разоряться Борталоний. — Во что вы превратили наш прекрасный орден своими вечными дрязгами?! В посмешище! Всем вас власти захотелось?! Так не будет вам никакой власти! Я, Великий магистр ордена Алмазных Врат, объявляю капитул распущенным! Как неспособный не только исполнять свои обязанности, но даже совместно составить простейшее плетение!
Маги недовольно заворчали. Кто-то затряс кулаками, но ни один так и не решился выступить первым. Формально Борталоний был в своем праве. Согласно уставу ордена, капитул можно было распустить по причине недееспособности, а они как раз только что ее продемонстрировали на глазах всего города.
— Я созываю новую команду! — между тем продолжал Великий магистр, не давая своим противникам ни секунды передышки. — Приглашаю в нее всех, кто готов отбросить в сторону собственные амбиции ради совместной плодотворной работы на благо ордена! Призывая освободиться от всех старых зависимостей, обязательств и долгов!..
— И по щелбанам тоже?! — сразу же заинтересовался Твиндельдаст.
— Тоже! — Борталоний сделал широкий жест.
— Тогда я с вами, шеф!
Твиндельдаст важно занял место за правым плечом Великого магистра. Тяжело вздохнув, с другой стороны пристроился Твиндельдам, уже понявший, что сегодня ему не добраться до лба проигравшегося братца.
— Кто еще готов к нам присоединиться?!
Получив силовую поддержку, Борталоний почувствовал себя заметно увереннее. Впрочем, он и сам отличался выдающейся комплекцией, так что вся троица смотрелась очень внушительно.
— Я иду, шеф! Давно пора было навести порядок!
К главе ордена рысцой подбежал маленький и щуплый старший магистр Волозуп, зам по науке. Прочие члены бывшего капитула заволновались. Научник считался никаким бойцом и слабоватым интриганом, но никто в ордене не сомневался в его выдающихся умственных способностях. И когда кто-то первым сделал несмелый шаг вперед, за ним последовали все.
— Вот это правильный подход! — удовлетворенно крякнул Борталоний. — Теперь будем учиться ходить в ногу и взаимодействовать! В две шеренги… становись!.. Напра-а-а… ву!.. Шагом… марш! Песню… запе-е-вай!
— Какую песню, шеф? — выкрикнул из строя Волозуп.
— Нашу! Застольную!
— В траве кузнел сидечик, огур как совсемечик, огур как совсемечик, былененький он зел!.. — грянул хор, становящийся все более стройным с каждым новым куплетом.
Зрители засмеялись и захлопали в такт. А к самому концу строя незаметно присоединился одинокий е-братец. Совочек он держал в положении «к ноге», а метелку взял на плечо словно карабин. После пары кругов по площади действия магов стали заметно слаженнее.
— Орда…! — завопил было один из желтых.
Ему поспешно заткнули рот и даже наложили на него заплатку.
Тем временем строй допел до конца песню о том, как «пробрюшливая жорва скузнила елеца» и окончательно пришел в бодрый и молодцеватый вид. Плечи поднялись, животы втянулись, топот ног стал слитным и уверенным.
— Неплохо! — громогласно признал Борталоний. — Наконец-то вы ведете себя как умные люди, строем ходите!.. На месте… Стой! Раз-два! А теперь мы с вами все вместе соберемся… и наведем во дворце, наконец, наш полный порядок! Начи… най!
— Шеф! — снова встрял Волозуп. — Вообще-то, защиту во дворце уже как бы… отключили!..
ТАКС
В этот момент даже мне захотелось взвыть от досады, но я сдержался.
Гоберман нетерпеливо повернулся к Сюбникусу.
— Может, вы лично займетесь защитой? Говорят, во времена оны вы и не такие форты брали!
Однако архимаг только ухмыльнулся в бороду.
— У меня есть предложение получше. Но сначала я должен раскрыть одну тайну, связанную с коллегой Пампукой…
— Вы — его отец?! — немедленно влез со своим предположением подлый балахон.
— Что?!
Мой хозяин поперхнулся, Подъедарм задохнулся и начал надсадно кашлять, Гоберман прищурился, архимаг едва не выронил посох, а Пропан с обалделым лицом вытащил из кармана целую пригоршню петард и приложил ими о пол.
— Н-нет, — наконец с явным усилием выговорил Сюбникус. — Мы с госпожой Пампукой немного разошлись… во времени. Но ты, тролль косматый, у меня дождешься! Может, мне поведать почтеннейшей публике одну трагическую историю о собольем манто?!
— Это запрещенный прием! — так и взвился кожух, едва не слетев с плеч Монбазора, а по меху пробежали темные полосы и пятна. — Не надо, не надо про манто! Я умолкаю.
По-моему, балахонистый даже пахнуть стал немного по-другому. Я с уважением глянул на Сюбникуса. Да, как много я еще не постиг в этой жизни!..
— Я имел в виду немного другую тайну, — продолжил архимаг, как следует прокашлявшись. — С прискорбием вынужден признаться, что во время зимнепраздника похитил уважаемого Пампуку и произвел над ним некие действия ментального характера.
Из моей глотки вырвалось низкое рычание, но я подавил дремучие инстинкты. Какой смысл показывать клыки, когда драка давно закончилась?! Тем более, что я не чувствовал в нем никакой враждебности, да и мой хозяин сохранил спокойствие.
— Я догадывался, что это сделали вы, — кивнул он с поразившим меня хладнокровием. — И кажется, понимаю, как и с чьей помощью провернули. Но… с какой целью?
— Мне хотелось иметь хороший источник информации, чтобы следить за ходом расследования, — усмехнулся Сюбникус. — Вот я и сделал так, что мог время от времени глядеть на мир вашими глазами.
— Это противозаконно, — негромко напомнил Гоберман.
Я как-то внезапно обратил внимание на то, что он до сих пор не расстался со своей пилой.
— Знаю, — хмыкнул архимаг. — Но вы же не станете подавать на меня заявления в Департамент?! Я принимаю на себя вину и намерен принести самые почтительные извинения коллеге Пампуке. А в знак раскаяния сниму с него все посторонние воздействия и принесу ему дар — кое-какие полезные знания и умения, собранные мной за долгую и насыщенную жизнь. Включая, отмечаю особо, боевую медитацию, позволяющую использовать те приемы, которые ранее у вас выходили бессознательно, как бы сами собой. Согласны?
— Соглашайтесь, коллега, — шепнул моему хозяину Гоберман. — Это — редкая удача.
— Точно! — очень выразительно подтвердил Пропан.
Я наскоро просканировал Сюбникуса. Заметив мой интерес, он сам открылся мне. Да, все честно, никакого подвоха, никаких вторых и третьих смыслов. А вот со стороны Подъедарма на меня так и пахнуло мощным зарядом зависти.
