— Спасибо, что сделали наше дело там, во дворце. Не забуду. А теперь нам пора.
Лихо распевая новую песню, «воротники» строем покинули площадь. В другую сторону понуро поплелась разочарованная желтая толпа. Садовый инвентарь волочился за ними, словно спущенные флаги. Над чужаками необидно смеялись. Но я заметил, как парочка желтых, все время державшихся поодаль, снова начали сноровисто сматывать эмоциональные нити.
«Тулупчики!.. — послышался надрывный стон дохи. — Они уходят… Опять!..»
«Не пропадут они, твои тулупчики, — отходчивый Монбазор даже потрепал балахонистого по загри… то есть, воротнику. — Еще не вечер».
Ах, паскуда, на жалость давит! Я оглянулся по сторонам, но вокруг было слишком людно, чтобы при всех вершить расправу. Ничего, придет и на мою улицу праздник, и полетят тогда чьи-то клочки по закоулочкам!..
Тем временем Гоберман, поговорив о чем-то с капитаном Синехюнсом, обратился к нам.
— Возвращаемся в орден. Нужно обо всем доложить Великому магистру.
Уже сев в экипаж, мой хозяин вдруг схватился за голову.
«А Швендзибек?! Мы же оставили его во дворце! Жив ли он вообще?!»
После сыскного вожака мне было совсем не трудно нащупать в мировом эфире нашего «суперархимага».
«Это вы, Такс? — ничуть не удивился он. — Прошу прощения, немного задержался. Эти тайники — ну кто их устраивает в таких местах?! Я только что забрал все документы, и все еще во дворце. К сожалению, времени у меня нет, я спешу на вокзал. Передайте вашему хозяину и его глубокоуважаемой матушке, что я через день-два снова вернусь в Вольтанутен и все ей принесу. А сейчас, увы, некогда!»
Я так и пересказал все Монбазору. Тот философски пожал плечами.
«Значит, будем ждать его возвращения. К сожалению, нам тоже сейчас некогда его перехватывать».
Мой хозяин зашел в кабинет Снуфелинга вместе с Гоберманом, Подъедармом и Пропаном, а меня оставили в приемной. Устроившись под столом, я первым делом попытался рассказать обо всем Стэнниолю.
«У вас произошло что-то важное? — сразу же перешел к делу сыскной вожак. — Давай, где-то через четверть часа, хорошо? Я сейчас немного занят…»
Позже так позже, подожду, конечно.
Связь не сразу оборвалась, и до меня еще донеслось, как он говорит кому-то: «…Если носом вдруг пойдет кровь, не надо никакого магического воздействия! Пусть просто посидит, задрав вверх голову. На переносицу положите холодный компресс. Дальнейшие занятия — по половинной норме, а перед сном дайте ей гранатового сока…»
В некотором недоумении я почесал задней ногой за ухом. Оказывается, для людей тоже составляют инструкции?! Как бы их почитать?! Или напрямую обратиться к госпоже Пампуке — может, она составляла руководство по обращению с Монбазором?! Если бы я его изучил, мне стало бы проще защищать хозяина…
Вздохнув, я выбрался из-под стола. Хотя и сильно устал за день, лежать было скучно. Тем более, что хозяина, скорее всего, быстро не отпустят, а по пути в кабинет Великого магистра я уловил интересные запахи.
Мой нос безошибочно привел меня в рекламный отдел. Сколько здесь ног — настоящее столпотворение! Я выделил запах мастера Бруля, Тиа, нескольких знакомых мне сотрудников — коллег Монбазора и Селию. Она пахла и выглядела точно так же, как сегодня днем у отеля, и казалась очень довольной.
Все собравшиеся что-то праздновали. Судя по доносящимся до меня репликам, они обмывали какой-то контракт, в добывании которого именно наша Селия сыграла некую важную роль. Правда, никакого процесса мытья не наблюдалось — ни тазика, ни крана с водой нигде не было видно, но может, я просто опоздал.
Увы, от привлекших меня запахов остались только воспоминания и пустые шкурки. Люди распивали напитки, которые почему-то называют горячительными, хотя они на самом деле холодные, и закусывали их нарезанными фруктами и конфетами. Мне не подходило ни то, ни другое. Первые для меня слишком кислые, а вторые застревают в зубах.
Разочарованный, я даже не стал показываться им на глаза. Лапы сами понесли меня вниз, в гардероб, где на дальней вешалке одиноко висел проклятый балахон.
Хорошая погоня и драка — вот именно то, что мне сейчас нужно для поправки душевного равновесия! Однако кожух, к моему удивлению, не стал ни удирать, ни защищаться, ни дерзить.
«Что, глумиться пришел? — слегка качнул он полами. — Ну, давай, издевайся, сейчас можно. Злые вы, уйду я от вас».
«Уйдешь?» — уточнил я, усаживаясь.
Необычная покладистость зловредной шубейки сбивала меня с толку.
«Ага. Я — доха дикая, птица вольная. Морозы не сегодня-завтра закончатся, и что мне тут делать?! В чулане висеть до следующего похолодания? Я бы давно свалил, но вот тулупчики… Не могу их бросить, зеленый! Рад бы, да не могу. Слово дал!»
«Хм».
Я задумался. В принципе, для меня главным было избавить хозяина от балахонистого, а каким способом — дело второе. Однако, как бы вытряхнуть желтых чужаков из тулупов? Признаться, мне в голову не приходило ни одной, даже самой завалящей идеи. И сыскного вожака об этом не спросишь…
«Не знаешь, зеленый? — доха правильно поняла мое молчание. — И я не знаю. Держат их за стенами прочными, сторожат их сундукяны зловредные!.. И такой меня облом берет — хошь разорвись! Так что, блохастый, ежели пришел ты зубы почесать, рви, не стесняйся! Привалило твое собачье счастье, а мне — кирдык!»
Ну, вот уж нет! Брезгливо фыркнув, я развернулся и побежал прочь. Шкура он, конечно, облезлая и вонючая, но сейчас у меня на него просто клык не поднимался. И самое главное, я так и не мог определить, разводит он меня как лоха зеленого или действительно страдает. Да ну его!..
Вернувшись в приемную, я снова устроился под столом и попытался вызвать сыскного вожака. На этот раз перед глазами, словно ниоткуда, появилась табличка с надписью: «Открыто, стучите!». Я постучал, и архимаг откликнулся, установив со мной двустороннюю мысленную связь.
Стэнниоль выслушал меня, почти не задавая дополнительных вопросов. Надеюсь, это означало, что я научился докладывать именно так, как ему нужно. Но закончив, я уловил с его стороны что-то вроде сокрушенного покачивания головой.
«Ох, и наделали же вы дел! Помолодевший Сюбникус, да еще вместе с Голембиозисом — от этого у некоторых в столичной гильдии магов начнется нервный тик, если не нервный метеоризм! Боюсь, в вашем деле все-таки замешана политика. Ты знаешь, Такс, что это такое?»
«Взаимоотношения между людьми, облаченными властью».
Вопрос мне весьма не понравился. Учитель Мерлин при слове «политика» всегда начинал грязно ругаться.
«Да, примерно так. Я выясню нынешние расклады по вашему ордену, благо, у меня есть, к кому обратиться с такими вопросами. Завтра днем расскажу тебе свои соображения на этот счет. Но в любом случае, портрет заговорщика у нас вырисовывается. Он занимает достаточно высокое положение в ордене, чтобы на равных говорить с Дихлофансом. Помнишь беседу в нафталиновой кладовой?»
