— М-м-м… — огромный глаз внутри линзы дважды моргнул. — Что вы вообще знаете о Братстве Великого Еца?
— Боюсь, что ничего, — признался я.
— Тогда… Наше Братство очень рационально устроено. Дуополы правят, триерархи управляют, квадранты защищают, пятакамы организуют, а шестеры делают. В единстве — наша сила, но его необходимо поддерживать. В частности, за счет постоянного наглядного наличия… иных. Инаковость — обязанность. Помогает Братству поддерживать сплоченность. А иногда требуется так называемый взгляд со стороны. Тоже важно.
— Понятно, — поблагодарил я, кажется, уже перестав замечать некоторую странность его речей. — Значит, вы сейчас очищаете нашу колонну от отходов жизнедеятельности тараканов из чьей-то головы?
— Из голов, — поправил он меня. — Здесь такие мощные напластования! Одному человеку это не под силу, поверьте опыту! У вас умеют проводить подобную профилактику?
— Наверное, нет, — я почему-то представил себе Муммия… нет, Бахламойо… нет, Дульсибою, Гюрзеллу и Кабиздышечку, тщательно омахивающих щеточками и метелочками различные поверхности, и непроизвольно улыбнулся.
— Увы, в этом нет ничего хорошего, — желтый маг задумался. — Тогда разве что совет проявлять здесь поменьше сильных отрицательных чувств. Как некогда говорили в одной интересной организации, нет эмоций, есть покой.
— Постараюсь, — пообещал я без особой уверенности.
— О, постарайтесь, постарайтесь! Иначе сей дом станет неприятным местом! А неприятные места обожают притягивать к себе всякие неприятности!
— Спасибо, я учту ваше предупреждение, — вздохнул я, хотя совершенно не понимал, что тут можно сделать. Разве что, придумать новые удивительные аттракционы для туристов, чтобы посильнее восхищались?!
«Поменьше пускать сюда надо всяких… ворчливых и привиредливых», — отозвался Такс.
Настроение у меня враз упало. Интересно, вспомнит ли госпожа Осукуния о своем намерении поменять здесь цветовую гамму? Говорят, она ничего не забывает, но точно ли ей это нужно?!
Похоже, гость уловил происшедшие со мной изменения. Быстро закончив свою «очистку», он начал многословно благодарить меня и прощаться, обещая заходить еще. Но внезапно остановился посреди атриума, где все еще стояло массажное кресло, которое рано утром кто-то, очевидно, притащил со второго этажа. За весь день ни у кого так и не дошли до него руки, а я, маясь от безделья, совсем про него забыл.
— Этот предмет не на месте! — строго заявил мне Конпальтиц. — Разве вы не слышите, как он вопиет?!
«Такс, а ты что-то слышишь? — удивленно и настороженно обратился я к своему другу. — Разве оно снова стало волшебной вещью? Летом же его вроде бы хорошо очистили!»
«Нет!» — буркнул пес, но как-то слишком категорично.
Ох, чую я, не все так просто с этим креслом! Наверное, по этой причине я решил прислушаться к нашему странному гостю. Подняв кресло телекинезом, я начал потихоньку двигать его к лестнице на второй этаж.
— Нет-нет! — остановил меня иномирянин. — Его надо сначала повернуть вверх ногами!
— Почему?!
— Чтобы дурь из него вытряхнуть! Предложение помощи!
Я выразительно глянул в сторону Такса, но ничего так и не сказал — ни вслух, ни про себя. Если наш желтый гость переговаривался с моим зеленым другом по мысленной речи, не исключено, что сможет нас услышать. А у меня на языке так и крутилось несколько не совсем лестных для него эпитетов. Если произнести, неудобно получится!
Впрочем, он мне действительно помог. Вместе мы перевернули кресло, перенесли его на второй этаж и поставили на законное место. Причем, по предложению иномирянина, мы еще и развернули его, чтобы оно смотрело не в сторону лестницы, а в центр атриума.
— Так будет гармонично, — с застенчивой улыбкой заметил гость. — Этому миру не хватает гармонии.
На этом мы распрощались. Я проводил его до двери. При этом мне даже пришлось помочь ему снять тулуп с вешалки. Похоже, он за что-то зацепился.
— Можно попросить об одной вещи? — вдруг обернулся он на пороге. — Если вы будете общаться с кем-то из нашего Братства, не говорите о встрече. Не будет одобрено.
Я легко дал ему такое обещание. Сколько ни живу в Вольтанутене, ни разу не слышал, чтобы нас посещали подобные желтокожие и лысые пришельцы! Не думаю, что скоро увижу еще одного такого.
Заперев дверь за гостем, я направился в диспетчерскую. Мельком глянул в сторону гардероба и отметил про себя, что доха висит на вешалке как-то скособочено. Мне даже на миг показалось, будто она хотела с нее слезть вслед за тулупом, но застряла. Я уже сделал шаг, чтобы поправить ее, но меня остановил громкий возглас.
— Баз! Вот ты где! А я тебя ищу днем с огнем! — окликнувший меня Бахламойо выпустил из кулака длинный язык синеватого пламени. — У меня к тебе дело на тыщу монет!
— Слушаю, — осторожно произнес я.
Вообще-то, Бахламойо не отличался ни особой пронырливостью, ни зловредностью, но забота об интересах ближних никогда не входила в число его приоритетов. Поэтому предлагал он обычно то, что было нужно в первую очередь ему самому.
— Баз, будь другом! Отдежурь за меня следующую руку! — выпалил наш «золотой мальчик». — А я тебя на праздниках подменю!
О, нет, только не это! По графику мне оставались только сутки. А дальше, утром первого дня следующей руки, меня ожидал такой желанный отдых после множества дней утомительного труда по созданию и отладке системы.
Наверное, мои мысли очень красноречиво отразились на лице, потому что Бахламойо сразу же замахал руками.
— Ну хорошо, хорошо, твоя взяла, шантажист! Давай я сменю тебя не вечером перед зимнепраздником, а утром!
Я вздохнул, наконец запуская уставший и застоявшийся за день мозг. В принципе, предложение Бахламойо для меня кругом выгодно. Все равно, в последние дни перед открытием комплекса для туристов мне бы не дали полноценного отдыха, постоянно дергая по всяким вопросам. Уж я-то старшего магистра Ньюинга знаю, перестраховщик он еще тот!
Туристов запустят в последний день руки. Церемония начнется в десять часов утра, и мне так или иначе придется в ней участвовать. Я только успею встретить на вокзале Селию, которая приедет рано утром, а потом мне придется бежать в туркомплекс и торчать там большую часть дня. А вечером следующих суток, в последний день последнего полного уходящего года, принимать официальное дежурство.
А так я все эти дни просто проведу здесь. Причем, не с хищными крококошечками, а с девицами из другой смены. Они хоть и менее толковые, но зато не питают в отношении меня никаких матримональных планов. А дальше начнутся праздники с Селией. Причем все восемь, а не жалкие четыре дня! Вот только…
— Так в чем здесь все-таки подвох? — поинтересовался я.
— Дед приехал, — тяжело вздохнул Бахламойо. — Эти дни он еще будет по делам ходить, а потом примется меня воспитывать! Так что мне и праздники будут не в радость. Уж лучше я здесь пересижу… Так ты согласен поменяться?
