Будь ты хоть сто раз Великий магистр, но из этой ситуации глава «взломщиков» видел только один выход — стремительное бегство. Выставив щит, он совершил мощный прыжок в сторону от утоптанной дорожки, но приземлился на что-то мягкое. Раздался приглушенный вопль. Дурбанкул полетел вверх тормашками, а из-под снега поднялась, словно медведь из берлоги, массивная фигура старшего магистра Дихлофанса.
— А вы что здесь делаете?! — изрядно разозленная Гламингема в последний миг удержала убойное заклинание, едва не сорвавшееся у нее с рук.
— Не видите, что ли, принимаю снежные ванны, — огрызнулся Дихлофанс. — Между прочем, отличная закалка для организма… ап-чхи!
— А маскировочную куртку вы тоже закаляете, коллега? — Дурбанкул продолжал интенсивно отряхиваться.
Как ни странно, появление нового свидетеля его даже немного обрадовало. Все-таки они с Гламингемой находились в гостях, а Дихлофанс был каким-никаким, но представителем принимающей стороны. Устраивать при нем магический поединок было бы просто невежливо.
Однако разъяренная верховная ведьма не собиралась разводить политесы.
— Здесь становится слишком людно! — прошипела она, делая руками такой жест, словно разрывает руками крепкий занавес. — А ну, вылезайте немедленно!
— Мадам, я просто не в состоянии сопротивляться такому решительному призыву из таких прекрасных уст!
Висящий на дереве скворечник развернулся по всем плоскостям, и оттуда выпрыгнул Великий магистр Банабаки. В своих белых одеждах и на фоне чистого снега, казавшегося при свете фонарей чуть голубоватым, темнокожий маг выглядел особенно эффектно.
— Ваша проницательность делает вам честь, мадам, — Банабаки с удовольствием приложился к ручке госпожи Гламингемы.
Однако полностью удовлетворить ведьму не удалось даже ему.
— Простите, магистр, но тут еще не все присоединились к нашей компании! — угрожающим тоном заявила она, подкидывая на ладони зеленоватый шар, из которого торчали побеги некоего вьющегося растения. — Кто здесь прячется?! Покажись немедленно!
— И вовсе незачем так орать! — из-за тоненькой рябинки с недовольным видом показался Борталоний. — Ну хорошо, вы нашли меня. И что дальше?
— А дальше, коллеги, предлагаю перестать ломать друг перед другом комедию, — снова выбравшись на дорожку, Дурбанкул обрел не только твердую почву под ногами, но и свой обычный апломб. — Ведь все мы пришли сюда из-за Ордалии, не так ли? А кто-то ее, возможно, уже ее заполучил?!
— Ну а если получил, так что с того?! — бухнул Борталоний. — Можно сказать, она вам нужнее всего!
Четверо магов и ведьма обменялись подозрительными взглядами. Над полянкой повисла нехорошая тишина.
— Тяв! — послышалось откуда-то сверху. По-видимому, кто-то еще решил присоединиться к честной компании.
Подняв головы, присутствующие увидели сидящую на краю крыши синего домика госпожу Осукунию. Правда, узнать ее в таком виде было нелегко. Вместо обычной старомодной мантии сухонькая магичка натянула на себя бело-серо-черный зимний камуфляж.
— Тяв! — повторила сигнал тревоги Карманная Волкодавочка.
Ведьма скорчилась и съежилась, превратившись в занесенный снегом валун, невесть какими ветрами занесенный на крышу. Вопреки закону всемирного тяготения он резво покатился вверх и вскоре исчез за коньком.
Оглянувшись по сторонам, остальные маги тоже сочли за лучшее скрыться из виду. Последним с характерным стуком закрылся скворечник, и оттуда послышалось несмелое «ку-ку».
По узкой тропинке возвращались домой е-братцы. Впереди важно вышагивали три триерарха в сопровождении трех квадрантов. За ними двигалась неровная вихляющаяся и подпрыгивающая цепочка шестер. Две четверки пятакамов скакали по сугробам по обе стороны дорожки, отбивая такт.
При виде неподвижно сидящего на ступеньках часового вся вереница внезапно остановилась. Один даже застыл в воздухе на середине прыжка и затем медленно опустился вниз, издав тонкий свистящий звук как от спущенного шарика. Затем двое квадрантов и триерарх Коц метнулись к караульному, а Мец с неожиданной для него комплекции быстротой птицей взлетел на крыльцо и ворвался внутрь.
Через несколько мгновений окрестности огласил горестный вопль, в котором, казалось, не осталось ничего человеческого. Дверь распахнулась во всю ширь, и из нее мешком вывалился Мец, державший в руках пустой ларец с откинутой крышкой. Его лысая голова пошла странными буграми и пупырышками, из-за чего стала походить на огромный лимон.
— Наша Ордалия! — трагично взвыл он, сокрушенно потрясая ларцом. — Она пропала, исчезла, покинула нас! После стольких лет!.. Горл… Горе, горе всем нам!.. Ее похитили, украли, унесли!.. Кто, кто это сделал?!..
С каждым новым воплем его голос набирал мощь и силу. Шестеры и пятакамы порскнули во все стороны, попутно зарываясь поглубже в землю. Еще один желтый силуэт, появившийся было в некотором отдалении, снова исчез, словно его и не было. Деревья тряслись, с них сыпался снег. Тоненькая рябинка, за которой прятался Борталоний, попала под главный удар и сломалась, едва не огрев по затылку и.о. Великого магистра, попытавшегося одновременно заткнуть уши и укрыться за пеньком. Доху вынесло из-под кустов, и она, слабо трепыхнувшись, повисла на ветвях прямо под фонарем.
Прокричавшись, словно выпустив из себя весь воздух, триерарх Мец грузно осел на снег, ноги его не держали. Его подчиненные начали осторожно выглядывать из укрытий, но тут же снова испуганно спрятались, услышав чьи-то торопливые шаги. Кто-то спешил, причем, сюда, а не отсюда.
— Кто кричал?! — прекрасная Фиорента в своей короткой шубке выглядела обворожительно, но в ее сложенных чашечкой руках крутилось нечто острое и опасное даже на вид.
— Э-э-э… Вы Монбазора Пампуку не видели? — проблеял Швендзибек, на всякий случай отступая за спину магички.
— Ой, да это же его доха! — воскликнула немного отставшая от них Селия, бросившись к знакомому предмету. — Но где же сам Монбазор?!
— А действительно, — Великий магистр Дурбанкул вышел на дорожку, делая вид, что был только что привлечен криками. — Неужели и это происшествие не обошлось без господина Пампуки?!
Глава 14. Ужасные открытия
ТАКС
Ах, какое блаженство — сладко выспаться после долгого утомительного дня! Нет, ночью у меня над головой определенно шумели. Но, когда надо, я умею отгораживаться от внешних воздействий. Даже во сне. Вот призыв хозяина я услышу в любом состоянии. Но его-то как раз и не было.
Надо мной кто-то заворочался в кушетке, переваливаясь с боку на бок. Гюрзелла, судя по запаху. Значит, пора выбираться отсюда. Тем более, что природа властно звала меня наружу.
Стараясь подавать как можно меньше шума, я вылез из своего убежища, а затем просочился в коридор. Повсюду стояла тишина. Похоже, орден еще не проснулся после празднования.
