— Восхищение, мадам! — сделал он реверанс. — Потрясение, изумление, преклонение!
Он вынул из-за спины и презентовал госпоже Пампуке большой букет из ярко-желтых цветов, похожих на одуванчики. Были они примерно вдвое больше своих прототипов и какими-то трехмерными. Сплюснутые шарики соцветий свисали в стороны, но в руке ведьмы вдруг все как по команде поднялись и дружно всторчали вверх. Снизу мне было плохо видно, кажется, они еще немного и заострились.
Мой хозяин поперхнулся, но справился с собой и громко прокашлялся, положив руку на эфес Первоконницы.
— Охмуряют! — радостно завопила шашка. — Колдуют, демоны!
Их недовольство дружно проигнорировали. Вся толпа желтых нездешних в едином порыве сделала шаг вперед. По холлу пронесся всеобщий «Ах», многократно отразившись от стен.
В ответ я негромко зарычал, вздыбливая шерсть. Правда, я был не совсем уверен в том, кого мне в конечном итоге придется защищать: госпожу Пампуку от назойливого внимания чужаков или их самих от госпожи Пампуки.
Ведьма сделала такое движение, словно собралась кого-то огреть ожившим букетом по наглой желтой морде, но пересилила себя и просто отшвырнула его прочь. Я снова клацнул зубами. Цветы послушно развеялись. Только несколько желтых головок долетели до пола, рассыпавшись разноцветными искрами. Однако возле ведьмы уже закружились мелкие смерчики.
Положение спас триерарх Мец. Он грозно — куда там Монбазору — прочистил горло. Всех лишних вымело из холла в мгновение ока. Только забытая кем-то швабра так и осталась стоять торчком. Через несколько секунд она упала с глухим костяным стуком.
— Мадам, — произнес Мец густым басом, низко поклонившись госпоже Пампуке и приложив руку куда-то в район пупка, — Глубокое потрясение вашим появлением. Мольба о прощении за несдержанность. В чужом мире лишены блистательного общества из сестринства Великой Цяцы… Подлое похищение драгоценной Ордалии! — он громко всхлипнул. — Возникла болезненность…
«Ага, знаю я эту болезнь, — проворчала Первоконница, эфес которой все еще сжимали побелевшие от напряжения пальцы моего хозяина. — С большим и длинным названием…»
Я было заинтересовался этим не известным мне и наверняка опасным заболеванием — не заразно ли оно?! Но тут уже стало немного не до того. Главный желтый, очевидно, решил, что достаточно извинился перед госпожой Пампукой, и гроза миновала. Еще раз прокашлявшись, он поинтересовался, кто ведьма такая и с какой целью к ним явилась.
— Парлимсеппета Пампука, ведьма 10-й категории, — прозвучало в ответ с холодной вежливостью. — Я — мать Монбазора Пампуки и хочу знать, во что вы впутываете моего сына!
Мец, оглянувшись по сторонам, вытолкнул вперед себя триерарха Коца. Тот почти вернул себе нормальный цвет, только его штаны все еще отливали, скорее, красным, чем синим.
— Мадам, ваш сын способен оказать нашему братству неоценимую услугу, — начал он, почтительно согнувшись. — Ордалию, наш бесценный чудо-артефактец, подло похитили! Огромная трудность найти ее снова! Слишком большая наша близость к ней, нет чувствительности! Но ваш сын — он уникум! Принят Ордалией, но остается человеком этого мира! Через его сродство сможем почувствовать ее. Может быть. И вернуть!..
— Простите, я не совсем поняла, — покачала головой госпожа Пампука. — Мне в принципе ясно, что вы хотите сделать. Но как и что именно?!..
Желтый пустился в пространные и не совсем понятные для меня объяснения, а моего хозяина, тем временем, начали готовить к проведению ритуала.
Прежде всего, его попросили избавиться от всех магических предметов, просветив чем-то наподобие магического сканера. Пришлось Монбазору отстегнуть пояс с Первоконницей, уложив шашку на специальную подставку к двум жезлам, снять ботинки с железными набойками на каблуках и даже штаны с бронзовыми заклепками и пуговицами. Взамен ему выдали длинный белый балахон, из-под которого высовывались ноги в темно-серых носках — один с черными продольными полосками, второй с зигзагами.
«Ну а что? — сердито пожал плечами мой хозяин. — Все равно, они одного цвета! Я их вечно путаю!»
— Вы закончили?! — триерарх Пец, руководящий процедурой, приплясывал на месте от нетерпения. Время от времени он подскакивал высоко в воздух, дрыгая ногами. — Забирайтесь сюда!
— Прямо на этот столик?! — Монбазор с ужасом обозрел хлипкое сооружение.
Машинально подключившись к хозяину, я неожиданно выяснил, что в его восприятии сей предмет походил на высокую тумбу, на которой сидят цирковые собачки. Одна из них превратилась в сидящего на корточках мага, изо всех сил пытающегося усидеть на хлипком насесте. Я поскорее развеял это кошмарное наваждение.
«Извини, — послышался смущенный мысленный голос хозяина. — Но боюсь, что с этой штуки я обязательно свалюсь!»
Недовольство сына не ускользнуло от внимания госпожи Пампуки — последовала бурная дискуссия. В итоге на крышке столика магически укрепили швабру, за которую одной рукой ухватился Монбазор. Вторую он, как просили хозяева, простер вперед указующим жестом. В своем белом балахоне он стал похож то ли на пациента некой клиники, опирающегося на костыль, то ли на вооруженного посохом пророка неведомого учения, указующего путь своей пастве.
Три триерарха встали треугольником, в центре которого оказался мой хозяин. От них к нему и друг к другу протянулись толстые магические нити. А еще одна, бледная и почти незаметная, влилась в узор откуда-то из-за стены. Может, так было надо — я не знаю.
Трое шестер, молодецки крякнув, приподняли столик вместе со стоящим на ним Монбазором и по командам суетящегося возле них пятакама начали поворачивать его, направляя указующий перст моего хозяина в разные стороны. По-моему, за все время они совершили шесть или семь оборотов по часовой стрелке.
«Жаль, что у хозяина лампочки в руках не было», — задумчиво сообщила мне Первоконница с подставки.
«Почему?»
«Как раз ее бы вкрутили».
Из угла послышался довольный гогот на три голоса. Кажется, наша шашка весьма весело проводила там время.
С моим хозяином между тем не происходило ничего знаменательного. Все его силы, похоже, уходили на то, чтобы крепко хвататься за подпорку и держать равновесие. Его опорная нога мелко затряслась.
— Дрожание этой ноги — великий признак! — воодушевленно воскликнул Пец, а его очки несколько раз подскочили от возбуждения. — Удвоим усилия, братья!
Не берусь сказать, что именно они там удвоили, но процедура вскоре завершилась. Моему хозяину помогли спуститься со столика, и он отправился переодеваться. Все остальные сгрудились возле Пеца, который прямо на стене начал сплетать из магических нитей целую картину, оказавшуюся в итоге большой картой Вольтанутена. Ее пересекали четыре расширяющихся луча, исходящих из одной точки — надо понимать, того самого места, где мы находились.
Я не слишком хорошо разбираюсь в картах. Да и лезть в гущу народа мне совсем не улыбалось. Того и гляди, лапы отдавят или на хвост наступят. Однако информация мне была необходима, ведь ее наверняка затребует сыскной вожак во время следующего сеанса связи. Поэтому я решил обратиться за помощью к хозяину, который как раз успел натянуть штаны и ботинки и присоединиться к остальным.
