— Не держим! И вообще вам, дамочка, следует не о пирожных, а о фигуре думать!
— Фу! Не скатерть-самобранка, а какая-то самобранька! — надулась чернохвостая.
— Салатик постный, из луговых трав с маслом и уксусом, — мстительно заявила старушенция. — Так как, дальше читать?
— Нет, спасибо, — Монбазор скатал скатерть и сложил ее обратно в сумку. — Будем смотреть дальше.
Дальше были два сундука, поставленные в самом тёмном углу. Оба оказались заперты на совершенно смешные замки. Не рассчитывал их владелец на умного меня!
Больший по размеру сундук оказался заполненным какими-то ретортами, пробирками, трубочками и массой прочих стеклянных штучек, среди которых извивался большущий медный спиральный змеевик.
— Полевая лаборатория, — сразу же определила Натация. — Фи! У меня лучше!
И только последний сундучок оправдал наши надежды. Примерно на треть его заполняли крупные и мелкие золотые монеты. Наверху лежала серебряная шкатулка очень тонкой работы. Увы, пустая.
— Могло быть и больше, но тоже неплохо, — заметил Мурмуль, взвесивший на ладони несколько монеток. — Вот это — золотые «кабаны», позапрошлый век, их возьмут по весу. Эти поменьше — белльдюкаты времен триумвирата. Грубоватая чеканка, но высокая проба. А вот эту я сразу даже не определю. Иномирянская, наверное. Возможно, некоторые из этих монет представляют собой нумизматическую ценность… Как делить будем?!
Я втихомолку сместился поближе к беловолосому соседу. Если задумал какую подлость, то совершит ее сейчас. И пирожки он все сожрал!
— По справедливости, — твёрдо заявила госпожа Клэпп. — Вам, как нашедшему клад, четвёртая часть. Согласны?
— О, да! — Мурмуль прямо расцвёл. — Вы очень щедры. Я ведь прекрасно понимаю, что ничем вам не помог…
— Вот я и говорю, по справедливости.
Воительница высыпала золотые монеты прямо на пол и со сноровкой, выдававшей изрядный опыт, начала делить их на четыре равные кучки.
— А почему только четыре части? — возмутился Монбазор. — Нас же пятеро!
Вообще-то, шестеро, но я не стал спорить. Мне золото точно ни к чему.
— Мне не надо, — покачал головой Сальешиш.
— Как так? — повернулся к нему Монбазор.
«Всё равно мастер Вантерштуль отнимет», — перешёл рыжик на мысленную речь.
«Так мы не позволим!»
«Вы не сможете, — вздохнул парнишка. — Я же этот… кабальный слуга. Заклятый. Если он что-то прикажет, я не могу не исполнить».
«Верно… — Монбазор очень внимательно оглядел Сальешиша и даже провёл рукой у него над головой. — Вот пакость!.. Так, может, ты возьмёшь деньги, чтобы выкупиться?!»
«Сам я не могу… — рыжик вдруг поднял голову, а его глаза осветились сумасшедшей надеждой. — А может… вы у него меня выкупите?! Я для вас всё, ну просто всё сделаю!»
«Выкуплю! — решительно пообещал мой хозяин. — Как только его разыщем!»
«А вообще, кто такой Вантерштуль?! — вдруг возникли у меня новые подозрения. — Наложил на тебя непростое заклинание, воспитывал как убийцу… Он, случайно, сам не маг?!»
Конечно, при этом я не переставал следить и за Мурмулем, но беловолосый пока не сделал ничего подозрительного. Даже эмоции были у него вполне мирные. А вот эконом… Не может ли он оказаться тёмным умельцем?!
«Не, мастер сам точно колдовать не умеет, — качнул головой Сальешиш. — Но какими-то нехорошими делишками раньше точно занимался».
«Хм, тогда он должен был принять меры, чтобы ты не выдал его тайн», — озабоченно заключил Монбазор.
«А он и принял. Я же с вами мысленно говорю. А вслух бы точно ничего не смог сказать. Язык бы не повернулся».
«Понятно. В общем, я постараюсь что-нибудь с тобой придумать».
Сальешиш ничего не ответил, но от его эмоций мне стало даже неловко. Это какая же жизнь была у паренька, чтобы от так страстно желал ее изменить?!
Тем временем госпожа Клэпп закончила делёж. Вынув из кармана сложенный в несколько раз мешочек, Мурмуль упаковал свою долю. Кроме того, он взял себе сундук с лабораторным стеклом, бороду и скатерть-самобраньку. Я не возражал. Зачем нам какая-то скатерть — у нас ведь Менузея есть?!
— Если вы не против, я взял бы еще кресло и оружие, — предложил сосед. — Только, наверное, за ним надо будет сходить отдельно…
— Не надо.
Монбазор, махнув рукой, просто приподнял кресло телекинезом, потащив его к выходу. Поперек подлокотников устроился большой меч. И тут столик с кальяном решился. Просеменив к Монбазору, он прижался к его ноге, показывая, что признаёт в нём хозяина. Шланг вытянулся в струнку, издав протяжный свист.
— Ту-ту! — обрадовалась Натация, прихватившая посох и серебряную шкатулку. — Он говорит, его зовут Туту!
Туту так Туту. Я принюхался к нашему новому предмету обстановки. Вроде бы, не гнилой. Надеюсь, мы поладим… Заметив мой интерес к себе, столик слегка согнул передние ножки, кланяясь. Вежливый…
Выйдя на поляну последней, Натация обернулась и что-то прошептала.
Раздался протяжный скрип, дупло в стволе старого вяза захлопнулось и пропало.
«Вот и правильно», — заметил хозяин.
«Но там же внутри остался тёмный артефакт!» — напомнил я.
«Ничего страшного. Магии в нем почти не осталось. Дерево его постепенно растворит и впитает».
Затем, когда ведьмочка бросилась собрать свои драгоценные грибочки, а хозяин по просьбе Мурмуля вытянул из кустов зловредную дверь, прибавив ее к соседским трофеям, к беловолосому обратилась госпожа Клэпп.
— Прошу прощения, но, может, вы бы смогли обменять часть нашей доли на современные деньги? Нам зарплату работникам срочно платить надо!
— Увы, — Мурмуль печально развёл руками. — К сожалению, с деньгами у меня сейчас не так хорошо, как когда-то. В последние три года цены на сахар сильно упали. А тут еще и железнодорожники повысили тарифы для независимых заводчиков. Я же дворянин, мне в гильдию кормильцев вступать невместно… Поезжайте лучше в город, в банк. Там вам всё поменяют.
— Хорошо, — тяжело вздохнул мой хозяин. — В банк, так в банк…
На обратном пути, когда мы с тяжелым и объемным грузом пробирались через лесную чащу, мне послышался откуда-то сверху шум мощных крыльев. Но люди ничего не заметили, а я не стал привлекать их внимание.
Не сейчас.
Глава 13. Вопросы и допросы
МОНБАЗОР
— …Нет, Ната, больше за кладами мы не пойдём, — устало объяснил я.
— Но почему, Базз?!
— Потому что хватит и одного раза. Сегодня мы чудом отскочили. И незачем больше испытывать судьбу.
