Неужели? До сих пор Симбуян служил громкоговорителем для своего хозяина.
— …Я на тебя управу найду!.. Ви-у!.. Хр-р!.. — донеслось с того берега через усиленный магией рупор. — Мало тебе колдовства противного, так теперь душегубством занялась!
— От душегубца слышу! — завопила в ответ маман.
Ее голос, усиленный магией, прогремел над рекой так, что поперек нее пошли волны.
— Сами, небось, пристукнули своего проныру, а на других сваливаете!
На всякий случай, я начал прикидывать, не пора ли доставать из багажа Первоконницу. Шашка и так будет на меня дуться за то, что провела поездку упакованной в бауле. Даже на ярмарку не попала. А если еще и пропустит хорошую драчку, звона потом не оберешься!
Задумавшись, я едва не упустил из вида старого пройдоху Симбуяна. Хорошо, что меня выручил Такс. Громко и всполошно залаяв, он бросился к нервно заплясавшим на месте лошадкам и, клацнув зубами в высоком прыжке, оборвал тянущуюся к ним нить какого-то хитрозлобного заклинания.
Свара между тем продолжалась.
— Чтоб ты до конца жизни пил одну воду, да и ту грязную! — со свистом, очень тонким и писклявым голосом вступилась за оскорбляемую хозяйку Изаура.
Вряд ли на другом берегу услышали её выступление, но, тем не менее, оттуда прозвучала ещё одна порция хриплых воплей и проклятий.
Унылый Симбуян, видимо, потрясенный провалом задуманной им диверсии, пока бездействовал. Зато я не стал терять зря время.
«Закрой глаза и отвернись. Я готовлю ужасное преступление!» — предупредил своего друга.
«Какое? — немедленно оживился Такс. — Заткнешь глотку этому крикливому?»
«Да. Но не так, как ты думаешь. Выброшу еще немного доброй еды».
Пёс ничего не сказал, лишь укоризненно посмотрел на меня.
В забытой на сиденье корзине всё ещё оставался одинокий пирожок с вареньем. Какой-то весь из себя ужаренный и скрюченный, он так и не привлек ничьего внимания. Даже пчелы им брезговали. Подцепив «счастливчика» телекинезом, я хорошенько прицелился и швырнул его через реку. Есть!
— …Баба непотреб… Бр… Хр… Глюп!.. — выдал рупор напоследок и заткнулся, надёжно закупоренный пирожком.
Теперь следовало ждать ответного хода от унылого, но вполне умелого Симбуяна.
Но тот не стал демонстрировать свои умения. Наоборот, обернувшись к своему боссу, изо всех сил трясущему рупором и буквально подскакивающему на месте, он стал хватать его за рукав.
Это его наш пирожок так напугал, что ли? Принял его за новый вид магического оружия?
Впрочем, ситуация скоро прояснилась. Свободной рукой Симбуян начал интенсивно тыкать куда-то себе за спину. Там, по дороге, скакал черный всадник, быстро приближавшийся к баронскому экипажу.
Засуетившись, Бамбарбия зашвырнул рупор в карету и запрыгнул в нее сам. Симбуян едва успел заскочить на подножку, как она рванула с места и вскоре исчезла из виду в шиповниковой чаще.
Всадник, в котором я узнал графа Ханшери, осадил коня и выбросил вперед руку. Раздался гром, кусты затряслись, и над зарослями поднялся жужжащий и клубящийся пчелиный рой. Немного покружившись над верхушками кустов, он зловеще спикировал вниз.
Слитный дикий вопль и сумасшедшее ржание были слышны даже на нашем берегу. Из шиповников, как пробка из бутылки, вылетела баронская карета. Трясясь словно в падучей и подскакивая на ухабах, она помчалась вперед по дороге, даже не сворачивая на мост.
Ханшери насмешливо отсалютовал ей, махнул рукой в нашу сторону и снова пустил коня вскачь. По меже между двумя полями он поднялся на гребень и пропал за ним.
Ф-ф-фш-ша! Сгусток магии, сорвавшейся с руки маман, угодил прямо в речку, подняв там целый столб пара.
— Ругаться — это плохо, — самокритично заявила она. — Но иногда так хочется!.. По местам!
Мы продолжили путь, удаляясь от моста и приближаясь к полоске леса, отходящей под почти прямым углом от реки.
Лес рос по обеим сторонам не очень глубокого, но широкого оврага, по дну которого бежал ручей, впадающий в речку. Переехав его по мостику, мы свернули направо. Теперь по одну сторону от дороги тянулись заросли, а по другую — фиолетовое поле, аккуратными рядами поднимающееся вверх по пологому склону речной ложбины. Пчел здесь не водилось, однако, это совсем не означало, что насекомые совсем исчезли. Теперь вокруг пахучих лиловых метелок в изобилии порхали белые и пестрые бабочки.
— Равнинная лавэнда, — с гордостью сообщила мне матушка. — Из нее получают эфирное масло, которое широко используется в парфюмерии. Кроме того, лавэнда нейтральна к магии, поэтому её подмешивают в эликсиры для запаха. Очень, очень полезное растение!
— Ага, — кивнул я, изо всех сил стараясь не расчихаться от мощного аромата.
Бедный Такс просто зажал лапами свой нос и прикрылся ушами.
Дорога поднялась на гребень, и теперь я почувствовал его: магический источник — близкий и весьма сильный. Вокруг посвежело как после грозы. Причем источником этой свежести выступало само поле, разбитое на аккуратные прямоугольники и квадраты.
Правда, что именно на них росло, мне было трудновато определить. Конечно, в свое время я проходил целый курс по магической флоре и даже сдавал экзамены, но… когда это было?! К тому же, у меня совсем другая специализация!
— Вот это — драконья крапива, — поняв мои затруднения, начала очередную лекцию маман. — Жутко жжётся, но применяется в различных зельях и декоктах в качестве усилителя. Вон там посажены малые втыквы. Там — чертова капуста. Ее пришлось окружить кустами мокрушника, потому что она, зараза, плюется.
— А вот это что? — поинтересовался я, показывая на бодрую крупнолистную поросль, в которой мне почудилось нечто огородистое.
— Обыкновенная сахарная свекла. Наш сосед со стороны предгорий благородный Мурмуль — сахарозаводчик. Мы с ним меняемся участками. Для нас эта свекла чем-то полезна.
— Она хорошо очищает землю от остаточной магии, — пояснил, обернувшись, мастер Шер. — А сахар из нее получается самый обычный.
За бурячком потянулись еще какие-то насаждения, но вся ботаника в момент вылетела у меня из головы. Справа среди лесных зарослей открылась полянка. На ней было высажено нечто ярко-зеленое и раскидистое. Широкие листья розетками тянулись выше колена танцующей среди них девушки. Её длинные, рассыпанные по спине, блестяще-черные волосы были увенчаны, словно короной, венком из мелких белых цветочков. Изящно склоняясь то в одну, то в другую сторону (какие изгибы, однако!), она, казалось, гладила и ласкала растения. Из ладоней незнакомки тянулись тоненькие магические лучики, подсвечивая нежным мерцанием льнущие к ней листья.
Я не причисляю себя к большим знатокам и ценителям женской красоты, но дух у меня перехватило в первые же мгновения. А мастер Шер даже шею вытянул, рассматривая её. Он так и ехал, вцепившись побледневшими пальцами в борт рыдвана и медленно поворачивая голову назад. Заметив мой взгляд, Шер громко сглотнул и залился краской.
