«Его, — Такс кивнул на рыжего парнишку, который всё ещё стоял, провожая взглядом Натацию. — Он мой друг. Всё мне здесь показал и со Штучкой познакомил!».
«А кто он такой? Чем занимается?»
Рассказ друга мне совсем не понравился. Я почти не интересуюсь политикой и мирюсь с тем, что живу не в самом совершенном из миров. Однако возможность такого вполне легального рабовладения меня всегда возмущала. Поговорю с матушкой — может, удастся выкупить у Вантерштуля контракт Сальешиша, чтобы он дальше трудился в имении вольнонаемным работником. Думаю, что от такой траты госпожа Ланиция не обеднеет.
Зайдя в дом, я в некотором недоумении оглядел неровный ряд тапочек. Снова куда-то расползлись, не иначе! Утром были все вместе, а сейчас среди них, как минимум, пять непарных, включая черный. Один я нашел, а второй как сквозь землю провалился! Путешественник!
Зато коричневый сам изо всех сил лез мне на глаза. Его я и надел на правую ногу, левую сунул в черный и в таком виде поднялся наверх, в свою комнату. Там, наконец, сбросил пропотевший спортивный костюм и все остальное, годное только для стирки.
Душевая на балконе меня поначалу слегка смутила, но я был не в том состоянии, чтобы всерьез обращать внимание на такие мелочи. Тем более, что соседние балконы с моего не просматривались. Снаружи, с тыльной стороны дома, за мной и подавно никто не подглядывал.
Освежившись, я последовал в зал. Кто-то уже успел позавтракать до меня, и не в одиночку, но на тарелках оставалось более чем достаточно восхитительных помидорчиков во всех видах, а вазочка посреди стола была полна вкуснейшего яблочного варенья. Служанка (то ли Кипа, то ли Цыпа, я пока не научился их различать) налила мне ароматного отвара из душистых трав. Такса ждала мисочка с его любимым кисельчиком и солидная костомаха с хорошим шматком мяса.
Некоторое время я завтракал один, но затем в зал вошли госпожа Клэпп и Натация, сменившая спортивную форму на просторную тунику и штанишки до колен, тоже весьма облегающие… гм…
— Приятного аппетита! — радостно приветствовала она меня. — Вы после завтрака покажете мне свои приемы с шашкой? А я вам продемонстрирую, что умею сама!
Из сытого и довольного жизнью мужчины можно веревки вить — это аксиома. Конечно же, я на все согласился. И даже отпустил Такса на прогулку. Кажется, и ему приятно проводить время с черново… то есть, само собой, просто черной собачкой Штучкой…
ТАКС
Да, мне с ней приятно и интересно! И что здесь такого?! Я тоже на отдыхе, гр-рррр…
Конечно, моя новая подружка не говорит (хотя, как утверждают некоторые, для женщины это не является недостатком). Кроме того, я совсем не уверен, что она понимает мою мысленную речь.
Зато как много Штучка может сказать с помощью запахов, звуков и положения тела! А еще больше — показать!
За эти две прогулки я узнал о собачьем мире больше, чем за всю предшествующую жизнь. Вот кто бы мне рассказал о нем раньше?! Не Учитель же Мерлин! А теперь я, например, знаю, что хороший пес может почесаться в любом месте — надо только уметь и знать, чем. Или какой увлекательной, а главное — добычливой, может стать мышиная охота! Мелкие грызуны, оказывается, очень вкусны, а когда поймаешь и схрумкаешь вместе со шкуркой и косточками целый десяток, вдруг понимаешь, что вполне прилично перекусил.
А как она роет землю! Если бы Штучка родилась человеком, уверен, она нашла бы себя в копании колодцев или добыче полезных ископаемых. Комья так и летят из-под ее лап во все стороны! У меня пока так лихо не получается. Но я учусь и стараюсь.
А лес?! У нас в Вольтанутене есть сады и парки, но это совсем, совсем другое! Здесь он хотя и небольшой, но зато чащобный и таинственный. А внизу, на дне широкого и глубокого оврага, шумит ручей, возле которого прыгают мелкие коричневатые лягушки… тоже съедобные, между прочим!
Но самое главное в лесу — запахи! Они здесь повсюду. И какие разные!..
Стоп! Я резко остановился и цыкнул на Штучку.
У меня, может быть, не такое тонкое обоняние, но запах магии я чувствую безошибочно. Где-то не так далеко творилось волшебство!
Наверное, в городе я бы спокойно пробежал мимо. Мало ли кому и где вздумалось поколдовать?! Да и хозяин мой далеко, поэтому ему ничто не угрожает. Но здесь, в чужом лесу, куда редко заходят люди, у меня возникло острое желание выяснить, что происходит. Если хотите, можете назвать это интуицией.
Штучка, очевидно, не реагировала на магию, но вот чужой запах она уловила точно. И полностью поддержала меня, показав правильную дорогу. Вскоре, устроившись в яме, оставленной вывороченным с корнями деревом, мы вместе наблюдали за противоположным склоном оврага.
Там увлеченно копался некто, одетый во все черное. Лопата так и мелькала в его руках, а когда ее становилось недостаточно, он с помощью магии отгребал в стороны целые груды земли. В земляной стене появилась уже солидная выемка, но маг продолжал увлеченно рыть. Мы со Штучкой наблюдали — спешить-то нам некуда.
Внезапно лопата издала глухой звук. Черный археолог удвоил усилия, и нашим взглядам предстали очертания громадной бочки. В воздухе разлился сильный и довольно неприятный запах магии.
Даже интересно, почему я не почувствовал его раньше? Когда-то Учитель Мерлин говорил, что сырая земля хорошо экранирует магические возмущения. А почва на склонах оврага все-таки была очень сырой. Наверное, из-за этого.
Маг попытался полностью откопать бочку, но быстро убедился, что сам не справится. Ростом с самого археолога, она глубоко засела в грунте.
Тщательно очистив верх бочки, искатель внимательно осмотрел крышку, трансфигурировал лопату в подобие громадной открывачки и, примерившись, с помощью магического усиления вогнал ее жало в плотно пригнанные доски.
Раздался громкий треск. А потом из пробоины ударил настоящий взрыв густой серо-бурой и жутко вонючей пены. Штучка, не выдержав удара по ее чуткому обонянию, взвизгнула и бросилась наутек. Меня удержала на месте только сила долга. Я должен был досмотреть все до конца, чтобы потом доложить хозяину.
Запах (ну и ме-ерзость, я вам скажу!) уже подсказал мне разгадку. Похоже, в бочку когда-то налили пива, а наложенная на нее магия должна была сохранить напиток от порчи. Однако с тех пор прошло так много времени, что протухло само заклинание, а земля, поглотившая в себе бочку, не давала ему развеяться. Ну а маг, так сказать, проделал дырочку…
Ругаясь, на чем свет стоит, черный археолог, в котором я давно узнал иноземца Ханшери, попытался счистить с себя пену, облепившую его с ног до головы. Однако испортившееся заклинание никак не хотело развеиваться, а сама пена с поразительной скоростью въелась в одежду и так просто не исчезала. Обрушив склон оврага с полуоткопанной бочкой, от чего вонь немного ослабела, бедняга слетел вниз и плюхнулся в ручей, который в этом месте доходил ему примерно до колена. Увы, это не слишком помогло. Теперь он был не только смердючим, но и мокрым.
