«Будет сделано!»
«Я на тебя рассчитываю. А теперь держи себя в лапах, меня выводят. Сявкусь при исполнении, поэтому кусать его запрещаю! Потом оторвешься!»
«Гр-р!» — недовольно подтвердил я.
Хотя… Госпожа Пампука запретила только кусать. А есть ведь и другие методы!
Наконец мы все добежали до дома. Увидев, что творится во дворе, мой хозяин остановился как вкопанный, тяжело переводя дух. На наших глазах комендант Сякусь в сопровождении четырех «красных мантий» конвоировал мадам Пампуку, закованную в магические наручники, да еще и в ошейнике подавления!
— Мама!!!
Монбазор страшно побледнел, а его глаза, наоборот, разгорелись, вспыхнув яркой желтизной. Не помня себя, он рванулся вперед.
— Препятствуете исполнению? — толстый магополицейский, ухмыляясь, упер ему в грудь свой служебный жезл-блокиратор.
— Не надо! — Натация повисла на руке Монбазора, оттаскивая его назад.
— Не надо! — строго повторила госпожа Пампука. — Я не арестована, а только задержана по подозрению. На максимальный срок трое суток. Завтра в Дарментале будут слушания, на которых мой поверенный разнесет их в пух и прах!
— Ну, это мы завтра увидим, мадам, — комендант нехорошо улыбнулся.
Пользуясь тем, что на меня никто не смотрит, я тихонько сделал свое темное дело — пометил обе полицейские кареты. Теперь, если понадобится, я разыщу их где угодно, а кроме того… если полицай попробует обидеть госпожу Пампуку, его будет ждать весьма неприятный сюрприз.
— Не паникуй! — приказала ведьма, в упор глядя на подрагивающего от напряжения Монбазора. — Все будет в порядке! Прислушивайся к Таксу — он дурного не посоветует!
Толстый магополицейский хохотнул, будто услышал нечто забавное, и даже его подчиненные не удержались от улыбок. Я не стал их разочаровывать, мило завиляв хвостиком. Но все равно, как приятно, когда тебя ценят!
— Вы закончили, мадам? — отсмеявшись, осведомился Сякусь. — Тогда прошу, карета подана!
Госпожу Пампуку усадили в экранирующий магию экипаж радикально черного цвета. Возница ухватился за вожжи, и ее повезли. А мы все остались.
К этому времени вокруг нас собралась немаленькая толпа. Вот удивительно: обычные люди, вроде бы, не умеют пользоваться зовом, а всякие новости разносятся среди них моментально.
Из дверей с одинаковым выражением ужаса на лице выглядывали служанки Кипа и Цыпа. От них отчетливо исходил кисловатый запах страха. Возле кухонной пристройки стояла растрепанная Балларёха. Компанию ей составляла Менузея с поварешкой в одной руке и здоровенным поварским ножом в другой. Не удивительно, что на нашу экономку косились с опасливым подозрением. От огорода, скотного двора, плантаций стянулись работники. Среди них промелькнули черные кудри мастера Шера. Только Вантерштуля нигде не было видно.
— Амбец мамаше! Погибли сила и талант! — с чувством произнес кто-то.
Тяжелые слова глухо бухнули в мгновенно зашумевшую толпу.
Что бубнят друг другу окружающие, было не разобрать, а вот отдельные всхлипы звучали достаточно громко. Кто-то из женщин даже попробовал заголосить, но ее вопль подозрительно быстро захлебнулся — не иначе, плакальщица схлопотала тычок под ребра.
От этого звука Монбазор встрепенулся как на клич боевой трубы.
— Моя мама ни в чем не виновна! — с жаром выкрикнул он. — И я это докажу!
Словно в подтверждение своих слов он с размаху швырнул себе под ноги огненный шар.
Раздался гром, меня неприятно тряхануло. Народ отшатнулся, но тут же заахал активнее, поминая через слово какого-то неведомого громозяку. От магического удара пыльная земля под домом превратилась в ровную твердую площадку, выложенную неровными многоугольными плитками. Из трещин между ними тянулся легкий дымок. Запахло порохом.
— Ух, ну и доказательство! — прокомментировал кто-то в толпе.
— Вещественное!..
— Уважаемые! — из-за спины моего хозяина легкой походкой словно ниоткуда появилась Эрьза Клэпп в черных мужских штанах и белой рубашке с расстегнутым воротом.
По голенищам ее сапог постукивало копьецо — то самое, которым она накалывала долгоносиков. Я отчетливо услышал характерный лязг клыков:
— Госпожа Пампука не арестована, а только задержана по подозрению. Мы надеемся, что завтра она вернется. И вряд ли будет рада, если узнает, что вы сомневались в ее порядочности.
Доброе слово, подкрепленное кое-чем вещественным, как всегда, возымело свое действие.
— Ага, ага, — послышалось вразнобой из толпы. — Полиция — оно такое, им только дай кого-то схватить…
— Натация, — обернулась госпожа Клэпп к юной ведьмочке, потрясенной не меньше Монбазора. — Вы опаздывайте на тренировку. Переодевайтесь и приходите.
— Да, наставница!
Девушка стремительно сорвалась с места, только коса свистнула в воздухе. Служанки, все еще стоящие в дверях, были просто сметены этим стремительным вихрем.
— А нам всем пора возвращаться к работе, — мастер Шер, выйдя вперед, хлопнул в ладоши. — Хо-хо, лоботрясы и лоботрясочки! Солнце еще высоко!
Мой хозяин тоже рванулся куда-то бежать, но госпожа Клэпп спокойно поймала его за рукав:
— Советую пройтись в лес и там дать волю своему гневу. Я бы пригласила вас на наш полигон, но, боюсь, он этого не переживет.
— Да, спасибо…
Рассеянно поблагодарив ее, хозяин сорвался с места. Казалось, ему было все равно, куда бежать, лишь бы не стоять. Мне еле удалось его догнать.
«Хозяин, хозяин!» — попытался я воззвать к его разуму.
Однако Монбазор меня не слышал. От него так и несло сырой магией, с рук то и дело срывались сердитые сгустки, от которых стонали и вздрагивали старые деревья, растущие по обочинам аллеи. Вниз сыпались листья и тонкие веточки, а потревоженные птицы носились над нашими головами, заполошно чирикая.
«Да хозяин же!»
Отчаявшись, я цапнул его за ногу — естественно, со всей осторожностью, чтобы не прокусить штанину.
У-уй! Клац!
Ох, и за что мне эти мучения?! Монбазор, не глядя, зашвырнул в меня файерболом, который удалось остановить, развеяв, лишь в опасной близости от кончика носа.
— Такс, ты сдурел?!
«Хозяин, успокойся и выслушай меня наконец! — я подпрыгнул, опершись на его ноги передними лапами. — Твоя матушка оставила тебе подробные инструкции! Я должен тебе их передать!»
— Что же ты раньше молчал?!
Мысленно вздохнув, я проигнорировал его возмущенный возглас. Как говорил Учитель Мерлин, люди порой бывают не в себе. Надо следить за этим и время от времени возвращать их обратно.
После моего рапорта жажда деятельности у хозяина только усилилась.
