— Но ведь Базз тоже пропустит! Или ты мне обещаешь, что после возвращения из города проведешь со мной занятие!
— Обязательно, — легко пообещал я.
Главное, чтобы от меня отстали сейчас, а вот когда наступит «потом», тогда и посмотрим. И вообще, лучше я возьму с собой Сальешиша.
Менузею я нашел, как и ожидал, на кухне. А вот чего я совсем не ожидал — так это увидеть рядом с ней в интимной позе бородатого дядьку Мумака. Они нависали плечом к плечу над кухонным столом и увлеченно перебирали какой-то большущий и пахучий зеленый веник.
«…Базилик-трава, — доносилось до меня деловое бурчание на два голоса. — Чабрец-трава, розмарин-трава… Мята перечная — тоже трава…»
Мне было очень жаль прерывать эту идиллию, но батарейка внутри меня напомнила о себе сухим покашливанием.
— Ой!
Услыхав мое интеллигентное «кхе-кхе» Менузея резко выпрямилась и так отпрянула, что трава посыпалась во все стороны. Бородач со внезапно покрасневшим носом начал бочком-бочком отступать в сторону выхода из кухни.
— Да, конечно, я с удовольствием поеду их проведать и замолвлю за вас словечко, — согласно кивнула экономка, выслушав мое предложение.
— А уже завтра вы точно поедете в ваши Куцые Хвосты! — пообещал я, чувствуя некоторую неловкость перед ней.
— А вот этого уже не будет!
Менузея энергично крутанулась на каблуках, придвигаясь ближе ко мне. Послышался шум — со стола полетели какие-то ножи-кружки, но она даже бровью не повела. Уставив руки в боки, возмущенно смотрела на меня, причитая:
— Я вас тут одного не оставлю! Что хозяйка потом скажет?! Да и не доверяю я этой Балла-дурёхе! Чем она без меня вас кормить станет?!
Другой бы на моем месте испугался — воинственно настроенная женщина, казалось, занимала полкухни. Но я слушал её чуть ли не с наслаждением: все-таки поддержка домочадцев для меня многое значит. Конечно, экономке никто и не подумал возражать.
Оставалось отдать распоряжение Фераку, чтобы готовил к выезду шарабан. Поворачиваясь к дядьке, продолжавшему стоять недалеко от меня, я успел заметить странное выражение, промелькнувшее на его лице. Мне показалось, что он смотрел на Менузею… с восхищением. Впрочем, наверное, показалось.
А энергия все продолжала распирать… Проклятое заклинание! Ладно, займусь тогда чем-нибудь полезным, раз на месте все равно не сидится.
Что бы ни говорила матушка, вопрос с апелляцией меня сильно беспокоил. Кроме того, следовало поставить в известность госпожу Ланицию как хозяйку имения. Проблема заключалась в том, что я не знал ее адрес и поэтому не мог отправить письмо по почте либо курьером. А так как она не магичка, то и вестник послать не получится.
Оповещу-ка я лучше Швендзибека!
Он, наверное, в столице уже со всеми перезнакомился. Или, по крайней мере, сможет разыскать кого угодно. Кроме того, о происшествии с матушкой ему тоже стоит узнать — пусть крутится, не одному же мне отдуваться!
Недолго думая, я достал прямо из воздуха листок бумаги. Правда, с одной стороны на нем уже было что-то напечатано, но оборотная оказалась совершенно чистой. Я наскоро набросал текст послания, сложил бумажного журавлика и отправил его в путь. Немного покружившись по комнате, вестник вылетел через открытое окно балкона и начал целеустремленно набирать высоту. Определенно, встал на курс. Надеюсь, к вечеру доберется.
В этот момент ко мне в дверь осторожно поскреблась служанка и сообщила, что экипаж подан.
Отлично! А теперь главная задача — спокойно усидеть до самого Дарменталя. Если я помчусь вперед, обгоняя лошадей, горожане, боюсь, посчитают меня чересчур эксцентричным.
ТАКС
Первым, кого я увидел, выскочив из дома, был громадный мохнатый кабыздох, устроившийся в шарабане у ног Сальешиша. Вот только запах от него шел совсем не собачий.
«Ты?!»
«Да, я, — балахонистый повернул ко мне кудлатую башку и улыбнулся во всю зубастую пасть. — Ты что думаешь, зелёный, я совсем маскироваться не умею?»
«Всё равно, от тебя бараном воняет!»
«Так я же не от таких, как ты, свой истинный облик прячу, а от людей, — нахально засмеялся кожух… или теперь уже шкурник. — А они, поверь, особой разницы не почуют!»
«Так магией от тебя тоже пахнет — плохо маскируешься. У нас в Вольтанутене тебе бы никакие прятки не помогли бы — мигом бы из шкуры вытряхнули!»
«Ой, да что бы они мне сделали? — махнул рукавом… то есть, лапой балахонистый. — Просто у вас там народ тёмный, собак не видел. Легче было обычной волшебной вещью быть — одной больше, одной меньше. А здесь ваша порода хорошо известна. Тут, например, такая симпатяшечка бегает! Шерстка длинная, мягкая. Репьяшки поснимать, так прямо чистый каракуль!»
«Вот Штучку нашу ты не трогай, шкура!» — недовольно показал я ему зубы.
«Ревнуешь, зелёный?! Уже подкатывал насчет щенят камуфляжной расцветки?»
«Гр-р! У нас генетика разная», — снизошел я до объяснения.
«Что, мутатор не той системы?!»
«Хватит вам собачиться! — вдруг услышал я четкую мысленную речь Сальешиша. — Вы же волшебные! Значит, как в книжке написано, одной… э-э-э…»
«Шерсти, — подсказал балахонистый. — Ладно, мир, зелёный. Нам ещё вместе по следу идти. Прыгай сюда!»
Я сделал вид, что не расслышал его призыва. Во-первых, занимать место поперёд хозяина — невежливо. Во-вторых, после утренней гонки у меня, скажем так, возникли некоторые проблемы с прыжками — короче, на лапах еле держался. А в-третьих, Менузея идет! Надо ее поприветствовать!
Однако нашу кормительницу больше заинтересовал Сальешиш. Слишком худой, что ли?
— Ты хорошо вчера Мумаку спину прикрыл, — ободрительно сказала она, взлохматив его рыжие вихры. — И по-нашему здорово кричал.
— По какому это «по-нашему»?
— Да по-уржуцки.
— А я и есть уржук! — Сальешиш гордо выпрямился. — Настоящий!
— Ишь ты, не признала! — всплеснула руками Менузея. — Из каких же краев ты будешь, такой яркий?
— Не знаю, — на мгновение взгрустнул парнишка. — Меня из семьи мальцом взяли…
— Дела-а, — вздохнула наша экономка, выслушав его историю. — Помню ту зиму, плохая была… Но где же твои родичи могли жить? С нашей стороны рыжие есть, но не такие… Может, ты вспомнишь, за первым вы хребтом жили или за вторым? Горы у вас с какой стороны были?
— С обеих! — Сальешиш обрадованно улыбнулся. — Значит, за первым?!
— Выходит, за первым… Тогда получается, что ты у нас, малой, из Тупых Топоров, больше неоткуда! Это прямо за перевалом от наших Куцых Хвостов, и там они все, считай, наши родственники! Так что, думаю, и ты мне племяш, пяти— там или шестиюродный.
