«А это не мог быть, например, Симбуян? Когда он подошел к трупу, у него были мокрые ноги, — вспомнил я. — А где он их мог промочить? В речке? Да и вчера, когда бандиты барона пытались захватить имение, от арбалетных болтов пахло чем-то нехорошим».
«Как интересно! — протянул архимаг. — А где сейчас это оружие?»
«У бандитов его отобрали, — начал вспоминать я. — Где-то свалено, наверное».
«Такс, когда вы вернетесь, разыщи его и обнюхай хорошенько! — приказал мне сыскной вожак. — Сам барон в поле зрения нашего Департамента пока не возникал, но его маг — личность весьма подозрительная!»
«А Ханшери? — напомнил я. — Он же почти признался в убийстве!»
«Время, — коротко возразил Стэнниоль. — Он прибыл в Дарменталь всего за три дня до смерти стряпчего. Тот бы физически просто не успел так сильно перейти ему дорогу. Хотя… если у графа были в городе свои агенты, а Кергедай представлял для них серьезную опасность, он вполне мог показательно с ним расправиться».
«У нас снова много версий, и мы не знаем, какая из них правильная», — без особой радости подытожил я.
«В начале любого расследования это всегда так, — утешил меня сыскной вожак. — Я правильно понял, что твой хозяин хочет выяснить, где находилась его матушка в момент убийства? Пусть заодно попробует собрать информацию обо всех остальных, включая лавочника и огуречного короля. Не зря же они так испугались при виде мертвого Кергедая! Может выясниться, что у кого-то из них есть алиби».
«А тёмные артефакты?»
«Нет, нет, это вам не по зубам! Если унюхаешь что-то подозрительное, лучше сразу же сообщи мне и отползай в сторону! В конце концов, госпоже Пампуке ничто серьезное не угрожает»
«Как это?!»
«Понимаешь, согласно третьему параграфу, ее нельзя допросить с ошейником подавления. Личный куратор, который мог бы снять с нее показания и точно установить, убивала она или нет, мертв. При этом, она входит в действующий резерв… только не говори об этом хозяину!.. Как только информация об ее аресте дойдет до столицы… по обычным каналам, в Дарменталь явится кто-то из больших начальников и освободит ее своей властью, а дело, скорее всего, будет закрыто за недоказанностью».
«То есть, получится, что она как бы убила, но благодаря высокому покровителю сумела выйти сухой из воды?!»
«Именно так, Такс! Поэтому у меня возникают вопросы о том, какую роль играет во всей этой истории комендант Сякусь? Если он — убийца, обвинение против госпожи Пампуки — лучший способ просто замять дело. А если он, как ты говоришь, прячет тёмные артефакты, то все вообще принимает интересный оборот… Жаль, что запах — слишком летучая улика, его не подошьешь к делу!»
«Так что нам делать? Следить за ним?»
«Нет, лучше заняться сбором информации об остальных. И посмотреть за его реакцией. А я заряжу Хаймепока. Он, конечно, тот еще фрукт… или даже овощ, и у него есть причины лично не любить госпожу Пампуку, но его честность не вызывает сомнений. Пусть вплотную займется господином комендантом. Но это дня два, а то и три, не меньше. Так что, держитесь! Такс, прикрывай спину хозяина и следи в оба! Если вынюхаешь нечто подозрительное, сразу вызывай меня! Плановый сеанс связи — сегодня в девять вечера, не позже!»
«Всё понял, — отсигналил я. — Будем держаться!»
Ф-фух! Оказывается, пока мы беседовали, показались окраины Дарменталя. И старая крепость на холме, где даже отсюда было заметно какое-то странное шевеление.
«А я видел вашего покойника, когда он еще живой был», — вдруг раздался голос балахонистого.
«Подслушивал, шкура?!»
«Смерть шпионам!» — сурово призвякнула Первоконница.
«Эй, да вы чего?! — кожух сразу же поджал хвост. — Я не подслушивал, а прислушивался, секёте разницу?! И вообще, я вам, может быть, помочь хочу!»
«Оглашайте ваши показания!» — сурово заявила шашка.
«Охолони, гражданка начальница! — огрызнулся балахонистый, но всё-таки не стал вилять хвостом. — В общем, видал я того Кергедая на баронской даче. Только я его за ученого принял. Или этого… мельдомана».
«Это еще почему?» — заострила вопрос Первоконница.
«А что еще про него можно было понять?! Сидит, иномирянские наушники нацепил, коробочку в руках какую-то вертит, и думает, думает, думает… Тяжкие думы!»
«Почему тяжкие?» — это уже я вклинился в разговор.
«Да еще бы не тяжкие! Сам слышал, как на него этот барон раззолоченный взъярился. Руками махал, глазами сверкал, ногами топал! Говорил, мол, за две руки не придумаешь, как ведьму прищучить, вылетишь из имения под зад выпихнутый. И не только расчета, мол, никакого не получишь, но и аванс вернуть придется!»
«Крутой барон!» — слегка присвистнула Первоконница.
«Ага, как два яйца вареных! И срок этот, две руки, как раз сегодня бы истек».
«Так ты уже давно здесь?» — уточнил я.
«По вашему счету, так уже три руки минуло. И что я скажу, зеленый… Не зря твой сыскной это местечко пометил! Балуются здесь чернотой. Наверняка бедняга Шубыч на нее и наткнулся. Точнее, человек на нее наскочил, а корешу моему ни за что досталось!»
«У него человек свой был?» — всунулась в паузу Первоконница.
«Да, партнер. Маг. То ли Весельчак Ху его звали, то ли Хы, а вышло, чую, сплошное мясо-хе под Шубычем! В общем, от людей всегда одна морока!»
«Тебе, паря, выходит, люди совсем не нужны?» — заметила шашка.
«А ну их! Я — доха вольная, хожу, где вздумается, гуляю сам по себе!»
«М-да, значит, зря мы тебя Мухтаром прозвали, — задумчиво прозвенела Первоконница. — Тебе бы больше другое имечко подошло».
«И какое?!»
«Котячье. Но на Барсика ты не тянешь. Мурзик?.. Не, масть не та. Значит, будешь ты у нас Пушок или какой-нибудь учёный Котангенс».
«Эй, да ты на себя посмотри, железная! Сама Секанс-Косеканс!»
«Да. А еще Рассеканс. А когда надо — Высеканс. Просёк, кудлатый?»
«А вот этого уже не надо! — сразу встопорщил уши балахонистый. — Насилие — это не наш метод, а последнее прибежище некомпетентности!»
«Ладно, докладывай дальше, компетентный ты наш!»
«Да что тут еще докладывать, когда вы меня всё время сбиваете?! — обиженно зашуршал кожух. — В этих краях наверняка целая шайка орудует! И знаете, кто в ней самый главный мафиози?! Брателло-Огурчелло!»
«Почему ты так думаешь?» — заинтересовался я.
«Под ним такие хвосторезы ходят! И такие сигналки вокруг понаставлены! Ох, не простые он там огурцы выращивает!»
«Ага, люминиевые, — проворчала Первоконница. — И хорош пока базарить, блок-пост проезжаем!»
И в самом деле, у въезда на мост дорогу наполовину перегораживал барьер, возле которого стояли несколько вооруженных стражников и скучал магополицейский в красной мантии.
