Замаскировавшись в зарослях под оградой, я проследил, как мимо нас, не торопясь, проезжают два экипажа. Из переднего исходил ни с чем не сравнимый запах коменданта Сякуся, а во втором мне удалось мельком заметить торчащую голову с тщательно прилизанной прической.
— Что будем делать? — почему-то шепотом спросила Натация.
— Конечно, идти в крепость! — не сомневаясь, ответил мой хозяин. — Там найти свидетеля и предъявить его Хаймепоку!
Возвращаться на основную дорогу уже не было смысла, и мы отправились к задней калитке, откуда начиналась короткая тропинка, ведущая вверх по склону к самому входу в крепость. Само собой, на ходу мы с интересом оглядывались по сторонам на место давнего происшествия.
Как выразилась Натация, при свете дня кладбище напрочь утратило свою таинственную романтичность, став просто скучным и очень захламленным. Вокруг не было ни души, только у самого забора кто-то ставил новую оградку, самозабвенно стуча молотком как токующий… или тоскующий (?) дятел.
Участок, на который когда-то обрушился гнев моего хозяина, до сих пор был обнесен красно-белой лентой с защитными рунами. Эта штука могла работать и как сигналка, поэтому пришлось обойти огороженное место стороной. Но огненный след, оставленный разозленным Монбазором, нам удалось рассмотреть во всех подробностях. Я даже немного загордился хозяином. Настоящий дракон сработал бы ничуть не хуже!
Дальше такой же лентой был обнесен памятник с развороченным цоколем, покрытый ярко-зелеными пятнами — такими кислотными, что под ними, кажется, начал растворяться даже камень. По крайней мере, трава вокруг точно пожухла.
— Хм, а тот склеп, где мы спрятали покрывало, не огорожен, — задумчиво заметил Монбазор. — Может быть, его так и не нашли? Посмотрим?
Мы посмотрели. И, что удивительно, таки обнаружили там то самое покрывало. Кстати, на свету оно оказалось светло-синим, украшенным ярко голубыми цветами с нежно-розовыми сердцевинками.
Это было бы красиво, но в самом центре данного великолепия нагло дрых балахонистый в своем собачьем обличье.
— Мухтар, ты ли это?! — удивился мой хозяин. — Что это тебя снова на кладбище потянуло?
— Ы-ы-ы-а! — песообразный проснулся, выгнув в стороны передние лапы, как это не смогла бы сделать чисто физически ни одна нормальная собака. — А чего бы и нет? В городе все вокруг суетятся, бегают, что-то ищут, кого-то ловят! А на кладбище все спокойненько, все культурненько, все пристойненько!.. А вы-то сами что здесь делаете, да еще и под прикрытием? Хоронить кого собрались… или выкапывать?!
Хозяин коротко объяснил.
— Тогда и я с вами! — оживился балахонистый. — Этот Сявкинусь и мне вот так — под самый воротник надоел!.. И ты, зеленый… ну, сейчас не совсем зеленый… классно выглядишь! Таким созревшим…
Я гордо проигнорировал его болтовню. Пусть его! Если случится какая заварушка, то и он лишним не будет. Например, дыру им какую-нибудь затыкать…
По тропинке мы поднялись наверх, и там нас ждал суровый облом. Ворота в крепость оказались заперты, а перед калиткой стоял насмерть караульный.
— Не могу вас пустить! — уныло повторял он, с тоской поглядывая на Натацию в ее новом облике. — Не велено! Ин-спэкцыя!
Видя, что спорить бесполезно, мой хозяин повернул на тропинку, идущую вдоль крепостной стены. Обогнув угол, он остановился, поджидая Натацию и госпожу Клэпп.
— И что же нам теперь делать? — обиженно спросила черно… белохвостая. — Подземный ход рыть?
— Своего Ханшери у меня для вас нет! — почему-то начал открещиваться балахонистый.
— Ната, посмотри, пожалуйста. Над нами часовые на стене стоят? — спросил Монбазор.
Ведьмочка сосредоточилась.
— Вроде бы, нет, — сообщила она после длительной паузы. — На той стороне, возле донжона, кто-то ходит, а здесь я никого не обнаружила.
— Очень хорошо, — устало вздохнул хозяин. — Вы мои тапочки захватили?
— Да, — старушка-воительница расстегнула ридикюль. — Как вы и просили. Но зачем…
— Сейчас увидите.
Сняв обувь, Монбазор надел тапочки, приветствовавшие его белыми и красными огоньками. Осторожно ступил на стену. Сделал пару шагов вверх и вернулся обратно.
— Вот в таком аспекте, — скромно заявил он.
— Вау! — захлопала в ладоши Натация. — А мы так сможем?!
— Попробуйте.
Попробовали все. Кроме балахонистого и меня, конечно. Мне волшебные тапочки были все-таки слишком велики. К тому же, их было всего два, а не четыре. Я, конечно, могу немного походить на задних лапах, но взбираться в таком положении на стену — увольте!
— Ура! — у ведьмочки снова разгорелись глаза. — Тогда лезем?!
— Прямо сейчас, средь бела дня? — усомнилась госпожа Клэпп. — Конечно, мы будем подниматься не со стороны города, но кто-то все равно может заметить.
— Новая маскировка! — азартно выпалила бело-чернохвостая. — Давайте станем растениями!
— Например, кактусами? — хмыкнул мой хозяин. — А почему?
— Ну, одно дело, когда человек поднимается по стене. И совсем другое, когда на ней, например, кустик вырос!
— Давно не слышал такой безумной идеи! — вдруг лающе расхохотался балахонистый. — Люди, я от вас в восторге! Пожалуй, она настолько безумная, что тянет на гениальную!
— А ты-то сам что будешь делать?! Хочешь, чтобы тебя кто-то надел? — агрессивно напустилась на него ведьмочка.
— Зачем? Я, в отличие от некоторых, летать умею!
— Тогда возьми с собой Такса! — вдруг предложил Сальешиш. — Вы же оба волшебные, должны держаться друг за друга.
Я мрачно переглянулся с балахонистым. Отвертеться было невозможно. Да и нужно ли?
«Ладно, незеленый, подброшу, — проворчал Мухтар. — Тебя, надеюсь, в воздухе не укачивает?»
«Вроде бы, нет», — я помотал головой.
«Тогда так и быть, прошу на борт».
Большой пес растянулся на траве и развернулся изнутри, превращаясь в доху. На меня пахнуло бараньей шерстью.
«Чего разнюхался, залезай!»
Я осторожно пробрался в центр мохнатого ковра-самолета и прилег. Балахонистый взмахнул рукавами и слегка приподнялся над землей. А вот я так и остался на ней.
«Тяжелый. Наел пузо!» — недовольно проскрипело в мысленном диапазоне.
«Могу немного попрыгать», — предложил я.
«Это еще зачем? Если даже уплотнится, так легче не станет».
«Лишние калории с себя стряхну».
«Долго бы тебе пришлось прыгать! — проворчал балахонистый. — Ладно, держись крепче… Только не за меня, за воздух! А если вздумаешь травить, лучше сразу спрыгивай!»
«Давай, тяни уже», — слегка подрыкнул я.
