Также на Вантерштуле нашлась весьма нестандартная защита от ментальной магии. Данный амулет не только предохранял хозяина от внешнего воздействия, но и давал ему возможность самому незаметно влиять на собеседника, например, повышая его доверие к себе. При длительном общении это могло бы сработать даже на маге. Подозреваю, что моя матушка не просто так оставила при себе столь подозрительного типа вместо того, чтобы сразу его уволить.
Парочка вещичек была попросту вмонтировала в кончики пальцев Вантерштуля. Чтобы добраться до них, требовалась хирургическая операция, и поэтому я временно нейтрализовал их точечными выбросами магии. Кстати, наличие таких конструктов исчерпывающе доказывало, что сам Вантерштуль с почти стопроцентной вероятностью магом не является, иначе рано или поздно сжег бы их своей аурой. А жаль, я уже почти поверил в то, что мы поймали темного артефактора!
Ну что ж, настало время задать господину эконому несколько вопросов. На всякий случай связав тело магическими путами по рукам и ногам, я сильно потянул его за нос. Вантерштуль чихнул и приоткрыл глаза.
— Вы?!
Он тут же дернулся, но мои путы держали крепко, а от амулетов я его только что освободил. Однако, к его чести, он не испугался и сразу же попытался покачать права.
— Немедленно освободите меня! Это незаконно! Вы не имеете права надо мной колдовать!
— Почему? — спокойно осведомилась госпожа Клэпп, поигрывая стеком. — Вы украли у нас деньги, мы поймали вора. И имеем полное право покарать его, поставив в известность власти лишь постфактум.
— Постмортем, — вставила Первоконница.
— Я не крал! — запротестовал эконом. — Я бы потом все вернул обратно! Это все барон! Он хотел, чтобы рабочие взбунтовались, не получив платы за полный, и покинули вас! И если дело только в деньгах, я готов возместить! Только развяжите!
— Дело не только в деньгах, господин Вантерштуль, — произнес я, собираясь с силами. — Я — частный детектив, расследующий убийство стряпчего Кергедая, которое, скорее всего, совершил темный маг, балующийся созданием очень любопытных артефактов. Похожие артефакты были найдены при вас. А на вашего слугу наложено крайне интересное и при этом абсолютно незаконное заклятие. Вы можете что-то сказать по данному поводу?
Моя интонация была вполне спокойной, но сам я был напряжен как струна. И ощущал точно такое же состояние у Такса. Если Вантерштуль все-таки был очень хорошо замаскированным темным магистром, именно сейчас он должен был атаковать.
Ну, по крайней мере, звуковая атака у него вышла мощная. Я даже отвлекся на пару мгновений, чтобы закрыть нас пологом молчания. А то еще, глядишь, вся округа сбежится посмотреть, кого это мы злодейски бьем и пытаем в лесной чаще.
— Почему вы меня в этом обвиняете?! Это нечестно, все на одного, да!.. — эконом вопил и вертелся как червяк на крючке.
Его возмущенные крики действительно смутили нас, поэтому никто не успел помешать Вантерштулю, извернувшись, схватить себя за мизинец левой руки.
— На топоры! — проорал он, дергая за палец так интенсивно, будто собирался его оторвать.
Впрочем, в каком-то роде так оно и было.
Но… ничего не произошло. Об этом, как вы помните, я позаботился заранее. Поэтому на несколько секунд вопли и крики сменились блаженной тишиной, которую опять оборвало болезненное подвывание. И это был, нет, не Такс. Подвывал и всхлипывал Вантерштуль, тряся в воздухе пострадавшей рукой с опухающим на глазах пальцем.
— Эк вас угораздило, — слегка посочувствовал Швендзибек. — Что, больно, корешочек?! Сорвался-то топорик, а?
— А ты, маг, не злорадствуй! — взвился эконом, в этот момент напоминавший, скорее, уголовника со стажем. — Лучше меня освободите немедленно! А то вас всех на куски порубят! Мне не удалось, так у братвы на вас топоры найдутся!
«Сберкассу ограбила банда из кулинарного техникума!» — звенящим тоном выдала Первоконница, ничуть не испугавшись.
— Увы, уважаемый, — усмехнулся Швендзибек. — Отстали вы здесь в провинции от столичных новостей. Чтоб вы знали, ночную гильдию дровосеков уже три полных, как повязали. А три руки назад суд завершился.
— Не может быть! — Вантерштуль даже забыл о пальце. — Вы с кем-то путаете!
— Ничего не путает, — вдруг заявила Селия. — Об этом даже в газетах писали. Главаря и еще пятерых — на виселицу, остальным — каторга. Мага-ренегата Тюльбамбино по прозвищу Занавеска — пожизненно в «Черную дыру».
Хм, интересно, а откуда у моей невесты такие странные интересы? Когда мы с ней общались, она никогда не обнаруживала столь глубоких знаний столичного преступного мира. Или это я просто не спрашивал…
— Так что, пустышка ты, братец, а не дровосек, — тем временем припечатала госпожа Клэпп. — Ну что, будем еще комедию ломать?
— Никакой я не пустышка! — надулся Вантерштуль. — Я, может, самому дядюшке Чувырло родной племянник!
— Решил в глуши, значит, пересидеть? — хмыкнула воительница. — Так пойдешь прицепчиком.
«Погибли юность и талант! — без всякого сочувствия звякнула шашка. — Помню, в двадцатом брали мы под Гуляй-Полем одну банду…»
— Э-э-э… господа маги, я… это… погорячился, — с пленного эконома как-то слетел весь апломб. — Я… это… совсем не по тем делам!
— Как не по тем?! — сурово наставила на него стек госпожа Клэпп. — В дровосеках был?!
— Э-э-э… Был… Но меня оттуда выгнали!
— За излишнюю жестокость?!
— За невезу-учесть!
Вантерштуль неожиданно взвизгнул и попытался побиться головой о землю. Пришлось даже поднимать его левитацией. Вроде бы, солидный человек, заметно старше меня, крепкий хозяйственник и глубокий профессионал неожиданно полностью развалился.
— Я неудачник! — громко стенал он. — Ничего у меня не получается!
Как ни странно, с его истерикой лучше всех справилась Натация. Не долго думая, она заткнула ему рот каким-то толстым светло-коричневым корешком. Глаза у Вантерштуля вылезли на лоб, из носа полезли пузырьки соплей, и он замолчал. А потом, немного успокоившись и продышавшись, поведал нам свою печальную историю.
Наш эконом действительно приходился родным племянником бандитскому главарю, так что его с детства ждала уважаемая профессия наемного убийцы. Юноша обучился всем премудростям этого хитрого ремесла, но своеобразный «выпускной экзамен» в ночной гильдии позорно провалил, как и все прочие дела, к которым его пытались привлечь. В нужный момент молодой человек напрочь терял выдержку и хладнокровие. Стрелки из духовой трубки запутывались в невесть каким ветром принесенных простынях и занавесках, под ногами подламывались ступеньки, подворачивались кошки, кончики стилетов вязли в пуговицах и оберегах.
Посовещавшись, братва привлекла косорукого убийцу к хозяйственным делам, к которым тот имел несомненный талант. На какое-то время этот выбор казался правильным. Новоиспеченный помощник казначея прекрасно управлял чужим имуществом и отменно распоряжался чужими деньгами. Однако, став во главе гильдейских финансов, решил заняться их преумножением, и тут фортуна снова проявила себя с самой подлой стороны.
