А рядом с нами продолжали свою извечную дуэль кот и пес. Такс отлетал назад, падал, отброшенный инфразвуковыми ударами, но не давал своему противнику ни секунды передышки. Более того, он пытался развернуть его, чтобы подвести Огурчинелло и его приспешников под «дружеский огонь». Проклятый кошак не давал ему обойти себя, всякий раз сбивая на проходе. Но мой отважный пес только встряхивался и снова бросался в бой.
Еще чуть-чуть, и мы поймали нужный ритм. До нас пока не долетел ни один огурец, и я чувствовал, что если мы немного наддадим, то сможем сами перейти в наступление.
— Круши, коли, руби в капусту! — вдохновленно пела Первоконница.
— Нет, найн! — поправил ее средний нож Умный Пингвин, разрезая напополам очередной огурец. — Нихьт капуста, это есть айн гуркензалат!
— Чик, и огурец на небесах! — вторил ему Перочинный.
Бабах!!!
Это подручные Гурвикена наконец снарядили свою бандуру. Громадный огурец размером с хороший кабачок взмыл в воздух по крутой дуге и разорвался прямо над нашими головами. Мы с Натацией успели выставить щиты, задрожавшие от ударов тяжелых горячих и липких капель, но при этом ослабили собственную защиту.
Новая огуречная очередь должна была накрыть нас всех, если бы не Селия. Выдернув прямо из воздуха вчерашнюю швабру, она метнула ее в Огурчинелло словно копье. Маг шарахнулся, уклоняясь от удара, и его снаряды ушли в потолок. Швабра же ударила в стену, едва не пригвоздив к ней беднягу Вантерштуля, который милосердно потерял сознание.
— Гаси минометчиков! — выкрикнула Первоконница, возвращаясь в бой.
И тут прямо над моим ухом словно загрохотал пулемет. Даже Огурчинелло опешил, выпустив новую очередь куда-то сильно мимо нас. А я, обернувшись на мгновение, увидел прильнувшего к земляному брустверу Швендзибека, осыпавшего противника градом мелких камешков.
Его огонь накрыл цели. Минометчики, уже закладывавшие в дуло своей мортиры новый огуречный снаряд, с воплями брызнули в стороны, прячась за бочки. А их агрегат загудел и задрожал от попаданий.
— Врешь! Не возьмешь! — азартно прозвенела Первоконница.
Мы дружно сделали шаг вперед. Но и наш противник был не промах.
— Ах, вы так?! — взвыл Огурчинелло. — Вот я вас!
Шланг в его руках забился как живой, выплевывая огурцы во вдвое большем темпе. А самого мага начало окутывать, начиная с ног, какое-то странное зеленое свечение.
— Я король, я король! — вопил он, перекрывая шум боя. — Я король всех огурцов, я вице-король Индии, Хрындии и Мерихлюндии! Ко мне, мои верные кунаки, нукеры и мухаджиры!
Тра-та-та-та-та! Пулеметная очередь из мелких камешков в этот раз прошлась прямо по его обезумевшему величеству, заставив его болезненно заойкать и потерять концентрацию. Шланг вздрогнул и жалко обвис.
— Ура, мы ломим! — воскликнула Первоконница.
— Форвертс! — поддержал ее нож Профи.
— М-МА-А-А-АУ-У!!!
На мгновение отвлекшись от Такса, котомонстр хлестнул по нам своим жутемявом, чтобы не праздновали победу раньше времени.
— Стреляйте же, стреляйте! — завопил Огурчинелло, резко проведя по шлангу рукой, словно передергивая затвор, и снова пуская свое оружие в ход. — Это только гравий! Делайте себе щиты из бочек!
Ободренные его словами подручные бросились обратно к своему миномету. Их встретили новые очереди… и вдруг прекратились.
— Что случилось?! — выкрикнул я, сбивая на лету еще несколько огурцов. — Почему пулемет замолчал?!
— Боеприпасы закончились! — жалобно прозвучало в ответ. — Я и так весь фундамент на камешки разобрал, до чего дотянулся! Вот-вот провалимся!
— Но вы же Швендзибек! — воскликнула Селия.
Она виртуозно орудовала шумовкой, пытаясь не сбивать, а отбивать обратно огуречные снаряды. Правда, пока ни в кого не попала.
И тут камнепулемет внезапно застрочил снова. Огуречные слуги, было раскрывшиеся, посчитав себя в безопасности, задергались, завопили, и снаряд взорвался прямо у них в стволе. Бандура загремела, заваливаясь набок. Какая-то ее часть, оторвавшись, грохнула по полу словно молот.
— Есть контузия! — услышал я ликующий голос Швендзибека. — Или конфузия!
Достигнутый успех поднял внутри меня знакомую жаркую волну. Здесь, на складе, я не решался пускать в ход мощные огненные заклинания, опасаясь пожара. Но сила хаоса все равно росла во мне, готовая прийти на помощь. И я выплеснул ее из себя, нацеливая не на Огучинелло, который уже изнемогал, лязгая зубами в борьбе с трясущимся шлангом, не на его оглушенных и расползающихся в стороны приспешников, а на котомонстра, который в очередной раз отбросил от себя моего друга.
В последнее мгновение проклятый кошак успел подпрыгнуть, пропуская удар под собой. Но бочонок, на котором он скакал, взорвался, разбрасывая в стороны щепки и огурцы, неудержимо фонтанируя рассолом.
— Мя-а-а-у! — истошно взвыл кот и… исчез, растворившись в воздухе.
От него осталась только распахнутая пасть, которая несколько мгновений сверкала клыками, а затем растаяла и пропала без следа. А молодчага Такс, собрав последние силы, бросился на Огурчинелло, так и не успевшего среагировать на новую опасность. Зубы моего друга вцепились в его икру, и огуречный маг, парализованный, шлепнулся на пол. Шланг, подавившись последним огурцом, дернулся и затих.
Звякнула, свалившись вниз, шумовка, а затем мне пришлось срочно подхватывать оседающую без сил Селию. Через секунду на меня свалилась еще и Натация, и мы все втроем полетели на пол, образовав кучу малу.
— Вот это называется — победа! — удовлетворенно подытожила Первоконница.
Не скрою, вот так лежать, когда на тебе устроились две девушки, причем одна из них — Селия, а вторая — тоже ничего себе, было весьма приятно. Я даже высвободил руки и приобнял их, против чего обе совершенно не возражали.
Однако внезапно послышавшийся слабый скулящий звук моментально вымел из меня все благодушие.
Такс! Что с ним?!
Ведь пока мы сражались с огурцами, он в одиночку вынес бой с жутким котомонстром, а затем последним усилием принес нам победу!
Конечно, мне было неловко тревожить так уютно прикорнувших на моей груди девушек, но друг — прежде всего!
Пес лежал уже в своем обычном виде, и от беспомощности его позы сжималось сердце. Я осторожно подхватил его на руки. Такс слабо шевельнулся.
— Да на нем живого места нет! — охнула Натация.
Ее ладони засветились зеленым. Она осторожно провела ими над телом моего друга, не прикасаясь к нему.
«Щекотно», — раздался у меня в голове слабый голос.
— Такс! — воскликнул я вслух. — Как ты себя чувствуешь?! Что болит?
«Хвост не болит, — Такс слабо шевельнулся. — И зубы. Но ничего, я крепкий».
