«Они решили, что нас заперли, — сказал я Сальешишу, с сожалением отворачиваясь от ароматной косточки. — Пора показать им, как они ошибаются!»
«Ага!..»
Скорчив гримасу, которая, очевидно, должна была означать зловещую ухмылку, рыжик осторожно вытянул из полы своей грубой рубахи тонкую загнутую железку и начал вдохновленно копаться ею в замочной скважине.
Что ж, пусть молодой специалист пока трудится, а я использую паузу, чтобы связаться с хозяином.
«…Ничего здесь не ешь и не пей!» — предупредил я его после короткого отчета.
«Поздно!»
Я почувствовал испуг Монбазора, а затем до меня донеслось видение: зловредный Белый Гузьман, коварно улыбаясь в усы, чокается массивной серебряной фляжкой с Хаймепоком и моим хозяином, поднявшими бокалы с чем-то золотистым.
«Только не пей!» — отчаянно заскулил я.
«Сейчас постараюсь что-то придумать!» — донесся до меня нервный голос Монбазора.
Чуть помедлив, мой хозяин под взглядами ресторатора и Хаймепока, уже выпившего свое вино, отчаянно опрокинул в себя полбокала. Связь дрогнула и прервалась, но я не терял надежды и присутствия духа. Хозяин — он умный, он наверняка что-нибудь придумает!
«Готово!» — уловил я деловитую мысль Сальешиша.
Замок тихо щелкнул, и дверь приотворилась, выпуская нас в коридор. Там никого не было — никто нас не сторожил и не караулил. Растяпы!..
Так, направо — это к выходу, нам туда не надо. Значит, идем налево. Завернув за угол, мы оказались перед лестницей, ведущей наверх, на второй этаж, и вниз, в подвал. Дальше я почти не колебался. Люди обычно устраивают тайники под землей. Как когда-то говорил Учитель Мерлин, только самые умные злодеи вершат свои темные дела при ярком свете. Так что, нам вниз!
Спустившись на половину пролета, я понял, что мой нюх не ошибся. Небольшой подвальчик, в котором мы очутились, был заполнен восхитительными ароматами. Под низким потолком гроздями висели колбасы, окорока и копченые птичьи тушки, а на полках дозревали большущие круги восхитительного сыра. Даже от бочек, расставленных вдоль стен, приятно пахло чем-то насыщенно-ядреным. Грм-м!.. Я непроизвольно облизнулся, поведя носом.
Хотя, конечно, не ради копчушки я сюда прибежал! Возле большого ларя с крупой нерешительно топталась Натация, светя на весь подвал огоньками в волшебных тапочках. В руке она держала Графа Ло, неуверенно водящего стрелкой из стороны в сторону, словно принюхиваясь. Рядом настороженно озиралась воительница, уже развернувшая стек в короткое копье.
— Такс! — обрадовалась мне чернохвостая. — Может, ты нам поможешь?! Граф говорит, что тайник где-то здесь, но никак не угадает правильную точку. А я не вижу!
Да, глаза тут — не помощники. Я даже прикрыл их, чтобы лучше сосредоточиться на запахах. Среди восхитительно симфонии кулинарных ароматов мое обоняние раздражала фальшивая тухлая нотка, оставленная комендантом Сякусем. Совсем недавно, пару часов назад, он прикасался к этому месту…
Встав на задние лапы, я сильно надавил передними на край ящика. Из стены выскочил стерженек, и Натация, радостно ойкнув, с помощью Сальешиша подцепила и выдвинула его во всю длину. Чуть-чуть магии, и крышка ларя медленно растаяла, открыв перед нами неширокий проем, освещенный пробивающимся снизу тусклым синеватым светом. Оттуда сильно тянуло магией — темной, таинственной и непонятной.
— Я иду первая!
Натация, сложив руки в защитном жесте, решительно вступила на крутой деревянный трап, уходивший в синюю полутьму.
— Здесь чисто, ловушек нет, но магия неприятная, все прямо чешется, — послышался снизу ее голос. — Давайте сюда!
Следующей ушла вниз воительница с копьем наготове. Потом Сальешиш помог спуститься мне.
Подпольный схрон, вернее, пространственный карман напоминал что-то среднее между кладовкой и тюрьмой… для волшебных вещей. Моя шерсть поднялась дыбом — не только от ощущения чужой зловредной магии, но и от возмущения. Три из четырех стен полностью занимали клетки различных размеров. И они отнюдь не пустовали. Я насчитал свыше десятка артефактов. Все они издавали запах стазиса, значит, были взяты из кладов.
Прямо передо мной лежали прикованные цепями к стене сапоги-скороходы. Оковы проходили у них под каблуками и охватывали голенища. Повернув голову вправо, я наткнулся на мрачный взгляд красных глаз. Белый зайчик, сбежавший от нас этим утром, сидел в клетке и сосредоточенно грыз толстый прут решетки. В следующей клетке лежал пук арбалетных болтов, от которых тянуло знакомым черноватым запахом, еще дальше — какая-то книга, над ней — неизвестный артефакт в форме большого яйца с вмятиной на боку. Он пустил в мою сторону желтоватый луч света, бессильно завязший и погасший в частой сетке из зачарованной проволоки.
От продолжения знакомства со здешними узниками меня отвлек горячий шепот Натации.
— Какой милый пусеночек! Бедняжка! Что они с тобой сделали?!
Черноволосая ведьмочка, забыв обо всем, гладила плотные вытянутые глянцевые листочки какого-то понурого кустика, тянущиеся к ней сквозь прутья клетки.
— Что это? — полюбопытствовал Сальешиш, глядящий на все с горящими от возбуждения глазами.
— Анчар, совсем малышонок, — Натация продолжала поглаживать листики, с удовольствием расправлявшиеся под ее пальцами. — Такой милашка!
Сальешиш, вздрогнув, отступил на шаг. Мне тоже стало не по себе. В анчаре ядовито все — от кончика корня до цветочной пыльцы. Причем, содержащиеся в этом растении алкалоиды даже у меня могут вызвать недомогание, не только у людей.
— Ната, — невозмутимая госпожа Клэпп прикоснулась к плечу чернохвостой. — У нас нет времени.
— Да, наставница!
Натация оторвалась от клетки с заключенным в ней опасным кустиком и оглянулась по сторонам. Помимо камер, в пространственном кармане находились походный алтарь с ремнями для фиксации жертв, массивный деревянный стол с изрядно поцарапанной столешницей и здоровенный сундук с позолоченными уголками. От него пахло магией сильнее всего.
— Ой, крышка подрагивает! — воскликнула ведьмочка. — Внутри точно что-то есть!
И прежде, чем госпожа Клэпп успела удержать ее, она приоткрыла массивную крышку.
— Ах!..
Изнутри прямо ей в лицо ринулась целая гроздь гладких светло-серых шаров. Мелькнуло копье, что-то с громким шпуком лопнуло, и весь подвал заполнился отвратительной тухлой вонью!
Я — крепкое существо, но меня едва не вывернуло наизнанку. С утра меркаптаны, а теперь еще и сероводород! Да я себе так совершенно чутье посажу!
— Ф-фу!!!
Зажав нос, Натация отпустила крышку сундука, но та не упала с громким стуком, а плавно опустилась, заталкивая обратно внутрь целую гору небольших воздушных… точнее, совсем не воздушных шариков. Несколько из них задумчиво опустились на пол. Один повис под крышкой сундука мятой вонюченькой тряпочкой.
