Я ей искренне посочувствовал. Все утро она слышала возбужденное хихиканье за спиной, но не имела ни малейшей возможности уловить хоть словечко. Более изощренную пытку было сложно придумать.
Когда тарелки отсвистели, повариха принялась яростно мучить тесто, отзывавшееся жалобным почвакиванием. Горничная Тамина в это время с остервенением надраивала кухонное окно. Судя по громкому скрипу стекла, ее обуревали те же чувства.
Кстати, на месте кофеварки я бы призадумался. Маман планирует сегодня уехать, а слуги у меня злопамятные. Я же и пальцем не пошевелю в ее защиту. Тем более, я теперь могу и сам себе кофе наколдовать.
***
Менузея была вне себя от ярости — эта золотистая мерзавка путала ей все карты. Вчера госпожа Пампука разбушевалась не на шутку, слуги весь день как ошалелые носились по дому. А хозяйка тем временем не могла налюбоваться своей новой игрушкой — волшебной кофеваркой, наколдованной ее сыночком. Надо же было Монбазору так подгадать со своим экспериментом!
Да уж, прислуга опозорилась как могла! Утром приезда маман никто не услышал, у входа ее не встретили, дверь не открыли. Безуарий, безмятежно дремавший в своем логове в подвале, открыл глаза лишь услыхав странный шорох. Увидев, что кто-то забирается в дом через подвальное окошко, он вначале храбро ринулся в атаку с подушкой наперевес, но увидев красное и злое лицо хозяйки, мгновенно ретировался. Впрочем, сбежать от карающей длани госпожи Пампуки ему так и не удалось. Она разыскала его в самом дальнем углу погреба и немедленно учинила расправу.
Вторым под горячую руку попал Монбазор. Его, бедного, маман так послала на поиски работы, что хозяин лишь к вечеру домой вернулся, посеревший от усталости, еле ноги волоча.
Конечно, появление собственной кофеварки и, главное, чашечка превосходного кофе слегка улучшили настроение ведьмы, но, увы, не отвлекли ее от текущих проблем. Наоборот, хлебнув иномирянского напитка, она с удвоенной энергией принялась наводить порядок в доме. Даже заставила Менузею надраить до блеска корпус неугомонного агрегата. Видите ли, малышка слегка испачкалась после утренней беготни. А Тамине такую деликатную работу она не доверяет, ведь устройство хрупкое, иномирянского происхождения.
Сама кофеварка, вместо того чтобы послушно подставлять бока и терпеливо ждать, пока ей начистят мор… ой! корпус, принялась метаться как заполошная по всей кухне. А когда Менузея, загоняя ее в угол, таки достала бегунью пару раз мокрой тряпкой (пусть скажет спасибо, что не ухватом!), заверещала как резанная.
Кухарка рванулась было ей рот заткнуть той же тряпкой, чтобы хозяйку не переполошила, да только рта-то и нет! Одни рычажки какие-то, стрелочки постоянно дергаются. И при этом визжит так противно, что кажется, будто кто-то зубами в мозг вгрызается. Будто не снаружи орет, а изнутри голову взрывает.
В итоге через минуту на кухне были все, включая хозяйку. Вместе они все-таки прижали беглянку к стене, после чего Безуарий подхватил ее на руки. Еле удержал, пока Менузея и без того блестящий корпус надраивала. Кофеварка ведь не ждала спокойно — брыкалась вновь выросшими ножками, и рычагом размахивала, и паром норовила в лицо плюнуть. Еще и хихикала на редкость противно. Конечно, не было бы рядом хозяйки, они бы ей живо показали, кто в доме главный. А так приходилось терпеливо сносить капризы кухонной утвари.
Сегодня Менузея проснулась очень рано, еще затемно. Подскочила как ошпаренная, бросилась печь растапливать, тесто замешивать. Успеть хотела к завтраку, чтобы к тому моменту, когда хозяйка проснется, горяченькое было на столе, вкусненькое. Знала ведь, как госпожа Пампука утро начнет, так у ее семьи весь день и сложится.
В тот угол, где кофеварка стояла, даже не смотрела. Не хватало еще, чтобы эта дурочка вновь разоралась да хозяйку разбудила. Хорошо, хоть по кухне не прыгает, нашла себе развлечение. Все утро пустоголовая жеманница любовалась своим отражением в начищенном казане, поворачиваясь то одним, то другим боком, закидывая свой шнур то так, то эдак. Еще и стрелкой на своем приборчике туда-сюда водила, примеряясь, в каком положении ей лучше. Менузее казан нужен был, она еще с вечера задумала в нем кашу поставить, чтобы на всех хватило, но потом взяла другую посуду. Не захотела вновь скандал поднимать, уедет хозяйка — вот тогда-то они и выяснят отношения.
К тому моменту, как госпожа Пампука появилась на кухне, у Менузеи было все готово. Да вот только не стала хозяйка в ее сторону даже смотреть, сразу к кофеварке бросилась, будто никого больше в комнате и не было. Мало того, что первую чашку от нее приняла, еще и разговор они между собой завели. Свой, секретный, других в компанию к себе не приглашали.
А вот такое поведение, с точки зрения горянки, уже серьезная обида была. Прощать нельзя ни в коем случае. Если новенькая правилам хорошего тона не обучена, сей недостаток надо исправлять. И немедленно — как только хозяйка уедет.
Утро после отъезда маман традиционно было ленивым — все отсыпались. Менузее это было только на руку: Монбазор на ночь вокруг себя такую магию наводит, что пушка не разбудит, не то, что какой-то там визг. Тем более, вряд ли он после вчерашнего за свое творение заступаться захочет. Кухарка отлично видела, какой кофе он пил. Сама потом ту жуткую чашку, кофеваркой персонально для хозяина наколдованную, молотком на мелкие осколки разбила. После чего аккуратно их собрала, приказав Безуарию куда-то подальше занести и прикопать.
Остальные же могут просыпаться — она только рада им будет. Дружной компанией и кофеварку веселее воспитывать.
Волшебная утварь оказалась настолько несообразительной, вела себя так безмятежно, что Менузее в какой-то момент даже жаль стало бедную дурочку. Но она быстро взяла себя в руки. Ее-то вчера никто не жалел! А если сегодня же не объяснить, что к чему, и дальше жалеть не будут.
Кофеварка вновь вертелась перед казаном, принимая, как она думала, самые красивые позы. Мокрая тряпка, неожиданно прилетевшая сзади и мгновенно накрывшая и крылышки на куполе, и приборчик со стрелкой, и даже рычаг, стала для нее полной неожиданностью. От испуга она даже присела немного и лишь тоненько мысленно пискнула:
«И!»
— Малча-аааать! — что было духу рявкнула Менузея, склоняясь ниже над тряпкой. — Хочешь, что сказать, говори по-людски — вслух. Пока я тебя здесь, на месте, не зашибла!
— Ик! — очень выразительно, но слегка нервно ответила кофеварка.
— Заговорила! — удовлетворенно отметила Менузея. — А то взяла моду — немой притворяться. Попробуешь еще раз за моей спиной с хозяйкой шептаться — бродячим котам тебя отдам. А в Вольтанутене коты лютые — прям жуть!
— Ик! — уже заметно громче ответила кофеварка.
— Не бойся, кофе варить тебе это не помешает, — «успокоила» ее Менузея. — Если, конечно, хозяйка потом захочет с тобой, кошачьей подружкой, дело иметь.
На этот раз «Ик!» получился каким-то всхлипывающим.
— Рано ревешь! Я же тебя еще не воспитывала, только начинаю.
