«Мы нашли их утром. Здесь, на пороге. Когда открыли дверь».
«Откуда они взялись? Вы знаете?» — Пятиногий так старательно отбивал вопрос, что непроизвольно придвинулся к Мастеру на слишком близкое расстояние.
— Не знаю! — испуганно отшатнулся тот. — Я ничего не понимаю! Я должен посоветоваться!!! Приду к вам позже.
«Что с новенькими делать?!» — процокала вслед убегающему специалисту Пуфочка.
— Отдайте в семью этажерок, — бросил через плечо Мастер. — Пусть сами со своими родственниками разбираются.
Ни Старейшина Посвященных, ни другие мастера ничего толкового не смогли ему сказать. Никто ничего не знал и не слышал о новорожденной мебели, самостоятельно приходящей в дом. Возможно, Мебельные Деревья, могли бы что-то рассказать, но идти сейчас в Рощу было опасно. Если тревожить ее жителей слишком часто, они вообще откажутся производить мебель. А этого нельзя было допустить.
Всю ночь Мастер просидел в архиве, выискивая в старых свитках хотя бы упоминание о похожих происшествиях. Увы, ничего подобного в исторических записях не было.
Здесь и нашел его утром посланник Пятиногого.
— Кто на этот раз? — помертвевшими губами спросил Мастер.
«Сервантики, — процокал посланник. — И два буфетика».
Мастер бессильно опустил голову. Он понятия не имел, почему это происходит.
«Что с ними делать? — продолжил посланник. — Есть семья сервантов. И буфеты. Готовы усыновить».
— Отдавайте!
Посланник, радостно цокнув ножками, умчался домой, в Мебельный Край. А Мастер снова принялся перебирать старые свитки.
К вечеру к нему наведался Старейшина Посвященных:
— Нашел что-нибудь?
— Нет… Даже не знаю, что делать. Сегодня утром были еще найденыши — сервантики и два буфетика.
— А в обед к ним явились шкаф-купе и кровать с балдахином. Я перехватил очередного посланника, не хотел беспокоить тебя лишний раз.
— Ох!..
— Ты понимаешь, что так продолжаться не может? Мебельные Деревья не могут производить новорожденных так часто, иначе Роща погибнет.
— Но я не знаю, что делать!
— Не кричи на меня! И я не знаю… Никто не знает… Пошли к Пятиногому Табурету Первому. Вместе будем решать.
В Центральный Дом Мебели их не пустили — Табурет вышел к ним сам.
«Пошли!» — процокал он повелительно.
— Куда??? — хором спросили Мастер и Старейшина.
«В Рощу!»
— Но туда нельзя так часто!!! — взвизгнул Мастер.
«Можно! Хуже не будет!»
Мебельные Деревья встретили их тревожным шумом. На опушке топтались еще два найденыша — большое бюро с резными завитушками и мойка с блестящим краном.
«Пришли! Пришли! Почему так долго?!»
«Тише! — громко стукнул ножкой Табурет. — С одним буду говорить!»
Ветер, шумевший в Роще, сразу стих, деревья послушно замерли.
«Со мной говори!» — прошелестел-пророкотал могучий дуб, стоящий недалеко от опушки.
«Шестиногая! Кто она?» — начал торопливо выстукивать Табурет.
Дуб задумчиво пошелестел ветками и ответил:
«Наша она… была. А теперь — ваша…»
— Говори сейчас же! — не выдержал Мастер. — Ишь, придумал отговорку: «наша, ваша».
— Погоди! — осадил его старейшина. — Он сам не знает. Видишь, с краю растет. Откуда ему знать, что в чащобе делается?
«Спроси других, — процокал Табурет. — И про бархатную подушечку. Откуда она? Почему вы все слушаетесь Шестиногую?»
Дуб послушно зашелестел ветками, передавая свой вопрос. Его слова подхватили другие деревья, и Роща снова зашумела, заволновалась.
Прошло много времени, прежде к ним вернулся ответ.
«Не знаем мы, откуда она… Мать ее чужая была — не растут в Роще такие деревья. Пришлая белка семечко откуда-то принесла, да тут и оставила — припрятала. А сама сбежала. И подушечку белки принесли, когда Табуреточка появилась».
— Неужто Шестиногой сами белки покровительствуют??? — охнул Старейшина. — Вот уж свезло, так свезло — Мебельное Дерево в крестные своему малышонку лесных грызунов выбрало. Чего только в мебельной магии не бывает!
— Кто эти белки? — удивленно спросил Мастер. — Что это все значит?
— Повелительницы леса. Любого — большого, маленького, хоть парка. За порядком следят, дань с пришлых собирают, новые деревья рассаживают. Похоже, они ее под свою опеку взяли. Сразу же, еще до того, как ты за Шестиногой пришел.
— А зачем нашей Табуреточке столько наденышей? Зачем она призывает все новых мебляшек?
— Не знаю… Может, компанию себе собирает? У белок вокруг самочки всегда несколько самцов скачут. А может, просто друзей ищет. Она же еще малышонок, вряд ли о чем-то серьезном думает.
«Что делать теперь?» — обеспокоенно процокал Пятиногий.
— Боюсь, отправлять ее из дому надо. Чем быстрее, тем лучше. Пока она вам беды не натворила, — вздохнул Старейшина. — И не в наш мир, в другой. Туда, откуда ее мать пришла.
«Мала еще!» — грустно выстучал Табурет.
— Ничего, беличьи воспитанники быстро взрослеют. Намного быстрее, чем обычные магические табуретки.
Когда они вернулись назад, в Мебельный Край, у входа в Центральный Дом Мебели их встретила встревоженная Пуфочка.
«Изящная Шестиногая пропала! — торопливо простучала она. — Нет нигде».
— А найденыши? — обеспокоенно спросил Мастер.
«Все на месте».
— Может, вы белку видели? — озаренный внезапной догадкой, спросил Старейшина. — Зверек такой, с пушистым хвостом на голове. Серый, а лапки рыжие.
«Были два. Похожи. Хвосты пушистые. По дереву бегали», — старательно отстукивала Пуфочка.
«Думаете, Табуреточка сама ушла?» — вмешался Пятиногий.
— Думаю, белки ее назад забрали. Роща — дом для них. Не могли они допустить, чтобы Мебельные деревья погибли, чтобы совсем юная мебель всеми командовала. Да вы не переживайте о ней, с белками не пропадет. А у вас и так детей прибавилось, есть о ком позаботиться.
Когда люди наконец ушли, Пуфочка стремительно обернулась к мужу.
«Пошли!» — выстучала она.
«Куда?» — удивился тот.
«Назад, в Рощу!»
«Зачем?» — начал было выстукивать Пятиногий, но жена его уже не слушала.
Догнать супругу удалось только за воротами Центрального Дома Мебели.
Роща их встретила тишиной — вечерело, Мебельные Деревья уже спали. Пуфочка подумала несколько минут и вдруг начала выстукивать какой-то задорный ритм: «Цок! Цок! Цок-цок-цок!»
