Спустя час приготовлений отправились в путь. Ехали на такси. Со мной села Маша, её подруга Света и… Слава. Тот сам удивился. Сначала от того, что едет. Потом от того, что оказался в компании двух девушек. Я был сильно крупнее его, поэтому сел на переднее кресло. Девушки же откровенно прикалывались над Славой. В обычные дни ему и капли внимания не перепадало от женского пола, а тут, видимо, в силу облегчения от того, что тесты закончились, и намечающегося отдыха, девчонки разошлись.
Зашла речь и о хозяине даче, Смирнове.
— А правда, что Сергей бастард? — спросил Слава. То ли и правда интересуясь, то ли чтобы тему сменить. А то его в краску вогнали вопросами, была ли у него девушка и кто ему нравится на курсе.
— Ходят слухи, что да, — хихикнула Маша.
— Что за бастард? — повернулся я, как мог, мимоходом отметив, что водитель навострил уши.
— Это прозвище его. Вы что, не знаете? — сделала удивленные глаза Света.
— О чем? — не постеснялся я спросить.
— Ну… — глянула она на затылок водителя, — Потом расскажу.
Как мне уже было известно, город представлял собой не единый монолит, а несколько центров, вокруг которых выстраивалась жизнь. Дача Смирнова находилась в одном из промежуточных мест. Не город, но и не глушь. Домик оказался внушительного размера. В два этажа, огромный и просторный. Там уже собралось несколько ребят. Когда вышли из машины, я услышал чей-то смех.
Нас вышел встречать сам Смирнов. Обнял девушек, пожал нам руки, забрал часть пакетов. Другую часть забрал я. Слава откровенно тупил и, кажется, окончательно потерялся в этом суровом мире.
— Эд, а ты мясо жарить умеешь? — спросил тихо Сергей.
— Конечно.
— Реально? — приподнял он бровь, — Прости за недоверие, но эти ботаники, — усмехнулся он по доброму, — Часто не приспособлены к жизни.
— Я долго жил в лесу. Так что смогу выйти на охоту, добыть дичь, освежевать её и пожарить.
— Да ты крут, — рассмеялся он, — Тогда идем за мной.
Девушки со Славой ушли в дом, а Сергей провёл меня на задний участок дома, где стоял мангал.
— Костер тоже сможешь разжечь? Ты не думай, я сам планирую этим заняться, но надо показать новоприбывшим дом, да и других встретить. Сейчас пришлю кого-нибудь в помощь, — бормотал он спешно.
— Не переживай. Я справлюсь.
Может для кого-то жарить мясо и обязаловка, но для меня сидеть у огня и готовить пищу — это чуть ли не сокровенное таинство. А ещё отличный способ отдохнуть душой.
— Тогда идем со мной. Тебе тоже дом покажу, расскажу, где, что и как.
Вскоре я узнал, что Смирнов, ну или его родители, как минимум обеспечены. В доме было уютно, со вкусом всё обставлено, что создавало ощущение дороговизны. А может это и стоило дорого, уж в чем-чем, а в интерьерах и ценах на них я не разбирался.
Другие студенты восторгались. Мне вспомнились слова Матвея о том, что на твою значимость в глазах других влияют разные мелочи, говорящие о богатстве. Дорогой костюм, парфюм, часы, запонки. Ну или твоё жильё. Может в силу этого, может ещё по каким причинам, но я прямо видел, как интерес к Сергею со стороны женского пола растёт на глазах.
Даже ревность на секунду мелькнула. Маша, которая, как я думал, симпатизирует мне, с охотой общалась с Сергеем. Забыв про меня. Отловив себя на этой мелочной мысли, отправился заниматься мясом. С Машей я ничего мутить не собирался, понимая, что это скорее усложнит мне жизнь, нежели упростит, так что ну его. Сейчас не до этого.
Постепенно в доме собирались студенты. Я разжег огонь и занял возле него оборону. Ко мне подходили, кто-то вызывался помочь, девушки резали овощи и фрукты, раскладывали еду в доме на столе. Парни общались и кое-кто из них помогал. Это было забавно наблюдать. У присутствующих в той или иной степени включались три режима: хозяйственный, общительный и унылый задрот. Те, кто имел хозяйственную черту, помогали с готовкой, что-то делали для общего удовольствия. Общительные — общались, очевидно. Именно они задавали общий формат, добавляли жизни в этот вечер. Ну а задроты безжалостно тупили. Слава, например. Я видел, что он хочет общаться, но парень словно промахнулся мимо жизни. Вроде присутствует здесь, никто против него ничего не имеет, но… Он как бледная тень. В общем процессе не участвует.
Ах да… Стоит ещё отметить, что всего нас было человек двадцать пять. Не все с потока пришли. Из этих двадцати пяти всего девять девушек. За которых началась конкуренция. И в этом деле лидировали больше всего самые «хозяйственные» и «общительные». Задроты же оставались в сторонке. Некоторые из них пытались флиртовать, пользуясь общим весельем, но… Сразу видно, у кого есть шансы, а у кого нет.
Ко мне тоже подходили. Наверное, на это играл образ загадочного аристократа, который жарил на всех мясо. Я пренебрегал режимом «общительного», зато брал «хозяйственным». Всем хотелось хотя бы чуть-чуть постоять у живого огня. Да и мяса тоже всем хотелось. Поэтому за весь вечер я успел пообщаться со всеми, да не по одному разу. Вот что значит занять верную позицию.
Наблюдая за этим олицетворением студенческой жизни, наблюдая, как алкоголь и еда сближают, я медленно, но верно, отпускал внутреннее напряжение. Тем ужаснее было ощутить, когда где-то рядом, вне территории дома, открылся портал — сработал медальон. Я его сделал по принципу одного заряда. Если вдруг кто рядом переместится, он сработает один раз, исчерпав вложенную энергию. Но, главное, успеет предупредить меня.
Я замер на несколько секунд, проверяя, не явился ли за мной Коршунов. Потом тихо отошёл и вышел за забор. Где встретил… Волкова.
— А я всё думал, почувствуешь или нет, — хмыкнул он, оставаясь в темноте.
— Чего надо?
— Зашёл узнать, как дела.
— Как видишь, не плохо.
— Я думал, что узнав адрес Коршунова, ты с ним схлестнешься.
— Было дело.
— Так вы подрались?
— Немного.
— Эдгард… — его голос наполнился раздражением, — А нормально рассказать не судьба?
— Чего ты хочешь от меня? — сухо спросил я, не чувствуя желания делиться подробностями того вечера и ночи.
— Хочу знать, почему Коршунов ещё жив! Только не говори, что милостиво оставил его на меня!
— Мы подрались. Мы оба живы. Так трудно сделать выводы?
— Слушай… — он дернулся вперед и попытался нависнуть надо мной.
Я понимал, что одним движением он может мне голову оторвать. Буквально. Но почему-то в тот момент не почувствовал страха. Может потому что наготове были две печати: ослабления и разрушения.
Волков мою реакцию оценил. Нахмурился, задумался и отошёл.
— У тебя либо стальные яйца, либо ты придурок. — покачал он головой, — Так что с Коршуновым? Ты будешь ему мстить?
