Что мне теперь делать?
Я берусь за ручку и толкаю дверь, и только тут замечаю, что она все еще заперта на засов. Я отодвигаю засов и приоткрываю дверь на несколько дюймов, но огромная загорелая рука упирается в дверь и с силой захлопывает ее.
– Ответь мне, – приказывает он.
Мне наплевать, что он миллиардер. Я не позволю никому так разговаривать с собой. Развернувшись, я оказываюсь в ловушке – его руки упираются в дверь по обе стороны от меня.
– Ты и вправду хочешь знать, почему я сделала то, что сделала, в тот вечер накануне Рождества?
– Безусловно.
Он выплевывает это слово, и теперь, когда мне уже нечего терять, мне хочется пощечиной стереть это выражение с его лица. Но вместо этого я начинаю отвечать ему с предельной честностью:
– Потому что иногда человеку нужно отключиться от реальности. А что может быть лучше, чем позволить кому-нибудь затрахать тебя до отключки? И я уже четырнадцать месяцев не спала с мужчинами. Я была возбуждена, и тут появился ты. Я рассматривала тебя как рождественский подарок, который я делаю себе. Только этим я оправдываю свое поведение.
Я снова поворачиваюсь и берусь за ручку двери, но он обнимает меня рукой за талию. Это то же движение, какое он сделал, когда мы сидели в баре внизу. И прежде чем я успеваю воспротивиться, он прижимает меня к своей твердой, горячей груди. Я начинаю вырываться, готовая ударить его локтем в живот, чтобы он отпустил меня.
Хриплый шепот раздается у меня над ухом, и это не останавливает меня в моем желании высвободиться.
– Четырнадцать месяцев? Тебе не удастся сказать такое, а потом отказаться от объяснений.
Я продолжаю вырываться из его объятий, но его рука только крепче прижимает меня к нему.
– Ты не уйдешь из этой комнаты, пока не объяснишься.
Я чувствую, как его затвердевший член упирается мне в спину, и на меня накатывают вспоминания о ночи накануне Рождества. Мне нужно уйти, и как можно быстрее, потому что я склонна делать все, что он приказывает. Что-то есть такое в этом мужчине, чему я не могу долго сопротивляться.
– Возможно, на меня подадут в суд, если я скажу тебе еще что-либо, – говорю я.
Его ладонь прижимается к моему животу, и он начинает водить подушечкой большого пальца у меня под грудью. Еще одно движение, которое я так хорошо знаю.
– У меня прекрасные адвокаты, Холли.
Его губы касаются моего уха, и между ног у меня начинает гореть.
Мне нужно убраться отсюда. Я снова пытаюсь высвободиться из его объятий, но тщетно.
– Тебе повезло, – говорю я. – Надеюсь, ты и твои адвокаты счастливы вместе.
Его тон немного смягчается, когда он говорит:
– Они будут и твоими адвокатами, если ты объяснишь мне, что происходит.
При этих словах я, наконец, перестаю сопротивляться. Именно поэтому я и пришла к нему – в надежде, что у него достаточно влияния, рычагов и чертовых адвокатов, чтобы вытащить меня из того дерьма, в которое я вляпалась.
Я уже сделала выбор этой ночью, и у меня больше не осталось альтернативы. Чем мне это может повредить, если я выложу ему все?
Я делаю глубокий вдох и шепотом начинаю ему рассказывать то, о чем знают только директора студии, Джесси, Тана и Мик.
– Мои отношения с Джесси – рекламный ход, который организовали директора моей студии. И у меня нет выбора, кроме как подчиниться им. Джесси и я… ну, скажем так: мы оба предпочитаем мужчин.
Я буквально физически чувствую, как его злость улетучивается. Он делает шаг назад, разворачивает меня лицом к себе и берет куртку у меня из рук. А потом поднимает ее и держит так, словно хочет, чтобы я просунула руки в рукава.
– И теперь ты выбрасываешь меня за дверь?
Он и вправду настоящий засранец, как о нем и писали в разных статьях.
Но все эти мысли улетучиваются у меня из головы, когда он в первый раз за вечер улыбается. И я сдаюсь.
– Нет, Холли. Мы летим в Вегас.
Черт.
Глава 14
Холли
Я смотрю на кольцо с бриллиантом на безымянном пальце моей левой руки. На него можно купить целый городок трейлеров, в котором я выросла, и еще останутся деньги на то, чтобы приобрести новенький «Форд» и припарковать его там.
Я откидываюсь на кожаном сиденье лимузина, который везет нас назад в отель «Цезарь». Я все еще не верю, что решилась на все это. Я теперь официально миссис Холли Карас, и сегодня моя свадебная ночь – или, точнее, свадебное утро, поскольку и в Неваде уже наступил Новый год.
Я смотрю на мужчину, который сидит напротив меня. Крейтон Карас.
Я только что вышла замуж за миллиардера. Конечно, в договоре, который я прочитала в самолете, было ясно оговорено, что все эти миллиарды останутся у него, независимо от того, чем закончится наш брак. Если мы решим расстаться, мне нужно будет ссылаться на статью 39, подстатьи от а до я, в которой приведены все возможные причины для развода и формула, по которой я могу вычислить, с чем я останусь после расторжения брака.
Почти пятьдесят страниц, и я внимательно прочитала их все. Меня уже нагрели с одним контрактом, и я не хочу, чтобы меня нагрели еще раз. Учитывая мое образование, неудивительно, что я почти ничего не поняла из написанного в нем. Если бы мой адреналин не зашкаливал от тех взглядов, которые Крейтон бросал на меня, я, возможно, уснула бы за этим занятием. Но тем не менее я почти уверена, что поняла достаточно, чтобы надеяться, что я не упустила чего-то очевидного.
Крейтон позвонил своим адвокатам, как только мы вышли из церкви, открытой круглые сутки. Теперь у них на руках копия моего контракта с «Хоумгроун», который Крейтон переслал им по электронной почте, и они тщательно изучают его.
Очевидно, теперь, когда он передал дело профессионалам, он решил, что все улажено. И я не думаю, что в этот вечер я могу сделать что-нибудь еще. Мой телефон отключен, потому что я не в состоянии слушать голосовые сообщения, которые наверняка сейчас приходят. Так что я просто сосредотачиваюсь на настоящем.
Это моя свадебная ночь.
О, Боже!
Что я, черт возьми, делаю?
Помимо ночи, проведенной с Крейтоном, я спала только с двумя мужчинами – с моим одноклассником и приятелем, который был завсегдатаем боулинга. Мне повезло, что мой школьный бойфренд вообще попал своим членом в нужное место при первой попытке. В первый раз мне было больно, и все остальные разы были немногим лучше. Мой приятель из боулинга был более опытным, но все равно это не шло ни в какое сравнение с ночью, которую я провела с Крейтоном.
Из-за отсутствия положительного опыта в постели я никогда не считала себя очень сексуальной женщиной. Именно поэтому поначалу я не считала большой проблемой ту безумную затею студии с Джесси. Но по мере того, как проходил месяц за месяцем, внутри меня что-то менялось. Вероятно, этому способствовали те эротические книги, которые я читала в дороге, пока мы разъезжали в нашем автобусе. И тот греховно горячий – и не свободный – мужчина, с которым я путешествовала.
