Я отпускаю ее сосок и обхватываю рукой ее щиколотку. Медленно проводя ладонью по ее ноге, я дохожу до ее задницы. Нащупав основание затычки, резко надавливаю на него.
Я вознагражден еще одним ее резким вдохом.
– Я вынимаю ее, но завтра засуну туда еще большую. У меня не так много терпения, и я не могу дождаться момента, когда трахну тебя в эту роскошную задницу.
Я тяну затычку за основание, но прежде чем окончательно вытащить ее, делаю несколько движений туда и обратно.
Я поворачиваюсь в сторону ванной и говорю:
– Когда я вернусь, я хочу, чтобы ты стояла на коленях. Я хочу трахнуть тебя в рот, прежде чем мы ляжем спать.
Она вздрагивает. Моя грязная девочка.
В ванной я разбираюсь с затычкой и возвращаюсь в спальню. И обнаруживаю ее стоящей на коленях… но не такой уж послушной, поскольку ее рука зажата между ног, а глаза закрыты. Она содрогается в оргазме.
Я смотрю с восхищением, потому что Холли в момент оргазма – самое эротичное зрелище на всей чертовой планете. Но удовольствие, которое я испытываю при виде нее, не означает, что я не получу еще большего удовольствия, наказывая ее.
– Как вижу, ты не стала меня ждать.
Она распахивает глаза, и ее щеки становятся еще более пунцовыми, если такое вообще возможно.
– Мне… мне нужно было…
– Тебе нужно было подождать и взять то, что я тебе предложу. А поскольку ты уже кончила, полагаю, мне не нужно будет лизать твою хорошенькую дырочку, пока ты не опьянеешь от удовольствия настолько, что не сможешь двигаться.
Удручена. Это слово отлично описывает выражение ее лица.
– Но…
– Держи рот открытым, детка, потому что ты сейчас возьмешь в него мой член.
У нее отвисает челюсть, и я улыбаюсь.
– Отлично. – Я делаю шаг к ней, беру ее за подборок и провожу большим пальцем по ее нижней губе. – Отлично, черт возьми.
Мой член напряженно стоит, так что я обхватываю его рукой и прижимаю головку к ее губам. Она высовывает язык и облизывает ее.
– Держи меня за задницу обеими руками. Я хочу, чтобы ты не меняла позы, и я не хочу, чтобы у тебя возникло искушение ласкать свою дырочку пальцами.
Она подчиняется, и я ввожу член в ее рот. Он заглатывает его глубже, чем в прошлый раз, и я знаю, что долго не продержусь. Я резко двигаюсь, и она немного давится.
– Проглоти меня, детка. Я хочу чувствовать, как сокращается твоя глотка.
Она снова подчиняется, и я начинаю двигаться быстрее. Туда-сюда, наслаждаясь горячим влажным раем ее рта. Ее слабые стоны вызывают вибрацию в моих яйцах.
Меня терзает примитивное желание пометить ее, как мою собственность. Я чувствую, как напряглась моя мошонка, и решаю в следующий раз кончить ей на сиськи.
– Готова, детка?
Она кивает, и ее ногти впиваются мне в задницу. И мне это чертовски нравится. Оргазм прокатывается волнами по моему телу, и она проглатывает каждую каплю того, что я ей даю. Она – идеальная женщина. Она идеальная жена.
После того, как я прихожу в себя, я помогаю ей подняться и пальцем вытираю сперму, оставшуюся у нее в уголках губ.
– Ты богиня секса, Холли.
Она застенчиво улыбается, и я веду ее к кровати. Когда ее икры упираются в матрас, она садится, а я встаю на колени.
– Теперь моя очередь доставить тебе наслаждение.
И я делаю это. До тех пор, пока она не кончает три раза. Когда я укладываю ее в кровать, я все еще чувствую следы ее ногтей на моей голове.
Я ложусь рядом и обнимаю ее, сунув снова затвердевший член между ее ягодиц.
Моя рука обнимает ее грудь, и, засыпая, я думаю о том, смогу ли я когда-нибудь насытиться ею.
Глава 28
Холли
Что-то из того, что произошло прошлой ночью – суши, сидение на столе, то, что я поведала Крейтону о своем прошлом, интимные моменты, которые мы разделили с ним потом, – все это придало какой-то новый смысл нашему браку. Я боюсь доверять этому, боюсь на это полагаться. Скептицизм – одно из качеств, которым я щедро одарена.
Но когда я открываю глаза следующим утром, рассчитывая увидеть пустое место рядом с собой, а вижу Крейтона, мой скептицизм немного ослабевает. Может быть, я чуть-чуть важна для него. Я была уверена, что он уже отправился управлять своей империей, снова оставив меня одну. Но его присутствие придает большую значимость нашему браку, хотя я и не готова признаться, что нуждаюсь в этом.
Пока эти мысли мелькают в моей голове, я осознаю, что только во второй раз вижу Крейтона спящим. В первый раз это было рождественским утром. Но тогда я только мельком взглянула на него, прежде чем поспешно закинуть в сумку свои вещи и на цыпочках направиться к двери. Предполагалось, что он будет лишь средством забыть о том, что я больше никогда не смогу встретить Рождество с моей бабушкой… а вот теперь он стал моим мужем.
Его лицо расслаблено во сне, и он выглядит моложе своих тридцати трех лет. Теперь, когда он не смотрит на меня своим напряженным, пронизывающим взглядом, как обычно, я могу изучать его лицо, сколько мне захочется. Динамичный. Безжалостный. Одержимый. Это те три слова, которыми я могу описать его. Даже во сне он, вероятно, мечтает об очередной победе над кем-то.
Я знаю, что мне следовало бы поразмыслить о мотивах, побудивших его жениться на мне, но меня это не волнует. Что бы ни заставило его решиться на этот дикий шаг, я должна быть благодарна. В противном случае я носила бы сейчас кольцо другого мужчины, и моя жизнь стала бы еще большим фарсом.
Взглянув на кольцо на моей руке, я осознаю, что мне нравится видеть его у себя на пальце. Тепло разливается по моему телу оттого, что я чувствую себя не одинокой.
Черт. Я начинаю привязываться к нему. Опасно!
Это ужасающее открытие прерывает Крейтон, открыв глаза и уставившись на меня.
– Ты наблюдаешь за мной, когда я сплю?
Я решаю сказать правду.
– Да.
Его губы растягиваются в улыбке, и я вижу его белоснежные зубы. Мне кажется, что эта улыбка искренняя, но я так редко вижу его улыбающимся, что не могу точно сказать, так ли это.
Когда он потягивается, закинув руки за голову, простыня сползает с него, и при виде его брюшного пресса я забываю о его улыбке. Как может мужчина, сидящий целый день за столом, выглядеть так?
И я открываю рот, прежде чем подумать.
– Ты что, вылезаешь из-за стола, чтобы взбираться по стенам или что-то в этом роде? Серьезно, это мускулы не офисного работника.
Его улыбка становится насмешливой – я уже привыкла видеть ее такой, – и он смотрит мне в глаза.
– Ты хочешь сказать, что тебе на самом деле что-то нравится во мне?
