– Во-первых, ее имя очень необычно. А во-вторых, разве юристы не имеют отношения к сомнительным сторонам жизни?
Я смеюсь. Меня забавляет, что она разделяет мое скептическое отношение к юристам в целом.
– В этом есть доля правды. Хотя я уверен, что среди них попадаются приличные люди. Возможно. Мои юристы – настоящие акулы, так что они не в счет.
– Итак, она способная девочка и хочет добиться успеха, не держась за руку братца? – спрашивает Холли.
– Да, совершенно верно. Но она не может сменить фамилию, так что ей не удается совсем избежать повышенного внимания. Я частично склоняюсь к мысли, что Грир берется за самые сложные дела в самое неудобное время, чтобы доказать, что и она чего-то стоит. Это уж точно в ее стиле.
– Так что она может подшучивать над тобой и не бояться, что ты смеришь ее своим смертельным взглядом?
– Смертельный взгляд? – Я склоняю головой набок. – Ты так это называешь?
Холли кивает, закусив губу.
– Ты знаешь, о чем я говорю. Это тот взгляд, который говорит: «Замолчи или пожалеешь».
– А-а-а. Смертельный взгляд. – Я отлично знаю, о чем она говорит. – Но это срабатывает, не так ли? – Я мрачно смотрю на нее или по крайней мере пытаюсь смотреть мрачно, в то же время с трудом удерживаясь от смеха. – Нет, больше не срабатывает.
– Ладно, там видно будет. Итак, помимо маленькой сестрички кто еще?
Я задумываюсь над этим вопросом, и в это время к нам подходит официантка, чтобы принять заказ. Как и обещала, Холли заказывает ребрышки, а я – стейк. Когда официантка отходит от нас, я отвечаю на вопрос Холли.
– Похоже, больше никого. Разве что Кэннон, мой ИВП.
– Что такое ИВП? – спрашивает Холли, напоминая мне о том, что она единственный человек в моей жизни, который не владеет офисной лексикой.
– Исполнительный вице-президент. Он надзирает за руководителями подразделений и уберегает меня от каждодневной рутины, если только не случится что-то важное, что требует моего вмешательства. Это предоставляет мне время для обдумывания стратегии и всего прочего.
– А я когда-нибудь познакомлюсь с этим Кэнноном?
Кэннон – один из самых важных людей в моей жизни, и он знает о Холли больше, чем она, скорее всего, узнает когда-либо о нем. Если бы он не знал, что я убью его за это, он, возможно, попытался бы отбить у меня Холли.
– Вполне возможно.
– Может быть, я познакомлюсь с ним в свой следующий приезд в Нью-Йорк.
Этот намек не такой уж тонкий. Холли проверяет, не забыл ли я, что она завтра улетает.
Но она не знает, что летит не одна. Я не собираюсь позволять своей жене ускользнуть от меня на долгий период времени. Это не имеет отношения к доверию. Просто я не готов к тому, чтобы она так далеко уезжала от меня.
– Я позабочусь о том, чтобы завтра самолет был готов к вылету. Днем мне нужно кое-что сделать, но мы прибудем в Нэшвилл к ужину. Это недолгий перелет.
Ее брови взлетают вверх.
– Значит ли это, что ты полетишь со мной?
– А ты на это не рассчитывала?
Она пожимает плечами и не сразу отвечает:
– Не знаю. Я хочу сказать, что у тебя своя жизнь, а у меня – своя. Я ожидала, что мы разойдемся по своим делам, а позже опять воссоединимся.
Ее план неприемлем, и мое веселое настроение улетучивается.
– Этого не произойдет. Я не выпущу тебя из виду, не говоря уже о том, что не позволю тебе лететь без меня в другой штат.
Глядя на бутылку пива и ковыряя этикетку, Холли какое-то время молчит.
– Ну, хорошо, – наконец отвечает она.
– Это будет не просто хорошо, – отвечаю я. – Подожди, и сама увидишь.
Глава 32
Холли
«Он сказал “подожди”. Подожди. Я не осознавала, что он в буквальном смысле имел это в виду».
Я не горячусь и не злюсь. Но чувствую глубокое разочарование. Вот тебе и Крейтон и его обещания. Я проснулась этим утром с улыбкой на лице, вспоминая, как хорошо мы прошлым вечером посидели в баре. Но моя улыбка скоро исчезла – проходил час за часом, а от Крейтона не было ни слова. Я коротала время, работая над песнями, но думала, что он уже должен был вернуться. Но его не просто не было, он даже не позвонил.
Я снова проверяю время на телефоне и читаю сообщение от моего менеджера, которое пришло двадцать минут назад.
Чанс: Ты еще не вернулась в Нэшвилл? Ты мне нужна.
Срочно. Позвони мне, как только вернешься.
Я вхожу в поисковую систему и проверяю расписание полетов до Нэшвилла. Если я отправлюсь прямо сейчас, я прибуду в аэропорт Кеннеди и успею на рейс, который прибывает в Нэшвилл в девять вечера. Несколькими часами позже, чем на личном самолете, как обещал мне Крейтон, но у меня нет выбора.
Наконец я теряю терпение.
– Почему он, черт возьми, не отвечает мне? – кричу я на всю комнату.
Когда в четыре часа его все еще не было, я начала волноваться. К половине пятого я уже не могла сдержаться и отправила ему сообщение. Он не ответил. В пять я позвонила ему. Он не снял трубку. Уже пять пятнадцать, и я решаю сделать еще одну попытку.
Но прежде чем я нахожу в контактах его номер, мой телефон вибрирует, сигнализируя мне о том, что пришло сообщение. Я замираю, и сердце едва не выпрыгивает у меня из груди. Но моя надежда рушится, когда я вижу на экране имя Таны, а не Крейтона.
Тана: Когда ты прилетишь? Я скучаю по твоему лицу, и я хочу больше грязных подробностей.
Меня охватывает чувство унижения. Знаете, что задевает больше, чем быть забытой собственным мужем в ответственный момент? Необходимость признаться в этом своим друзьям.
Одно дело – знать это самой, и совсем другое – выносить жалость, которую ты вызываешь, оправдывая человека перед кем-то, кто видит тебя насквозь.
Я много лет оправдывала свою мать перед другими людьми, и я поклялась себе больше не попадать в такое положение.
Но в сообщениях есть свое преимущество. Можно игнорировать их до тех пор, пока ты не будешь готова ответить.
Взяв в руки телефон, я просматриваю контакты. Дойдя до номера Крейтона, я нажимаю кнопку, задерживаю дыхание и скрещиваю пальцы… но включается автоответчик.
Взглянув на часы, я вижу, что стрелки придвигаются все ближе к самому позднему сроку, который я ему назвала.
Я набираю другой номер, который записан у меня под именем Крейтона, – номер его офиса. И, как ни странно, мне отвечают почти незамедлительно.
– «Карас Интернэшнл». Это телефон мистера Караса. Могу я вам помочь?
Я беру себя в руки и отвечаю:
