Я встаю и протягиваю ей руку. Она смотрит на нее и, немного поколебавшись, вкладывает в нее свою.
Умница.
Я сжимаю ее пальцы, и она соскальзывает со стула. Даже несмотря на каблуки ее сапог, ее макушка едва доходит мне до подбородка.
– Куда мы пойдем? – спрашивает она.
– Ко мне.
Она широко раскрывает глаза.
– Я… у меня есть номер. В этом отеле. Я хочу сказать, если хотите. Или… или…
Она запинается, и я понимаю, что должен успокоить ее, пока она не сбежала.
Я подношу руку к ее подбородку и начинаю поглаживать большим пальцем ее щеку, такую чертовски сексуально румяную.
– Да. Я очень хочу.
Она судорожно глотает и кивает.
Она моя.
Я не хочу отпускать ее, но я все равно делаю это. Достав из внутреннего кармана пиджака пачку денег, я отсчитываю несколько сотенных купюр. Я не могу дать меньше чаевых, чем тот ублюдок, или я сам буду таким же ублюдком. Я кладу деньги под свой пустой стакан и, немного помедлив, добавляю к ним еще несколько купюр и киваю бармену.
– Да, сэр?
– Мы возьмем с собой неоткрытую бутылку «Бушмиллз».
Я бросаю взгляд на женщину, с которой собираюсь провести оставшуюся ночь – на ней и под ней, сзади и спереди.
Бармен двигается очень быстро, и спустя несколько мгновений одна моя рука держит за горлышко бутылку виски, а другая лежит на ее пояснице.
Наклонившись так, что мои губы находятся лишь в какой-то доле дюйма от ее уха, я говорю:
– Показывайте дорогу, дорогая.
Глава 6
Холли
Я крутая. Я сделала это.
Я могу притвориться, будто я отлично понимаю, что, черт возьми, делаю.
Секс на одну ночь? Не проблема. Сексуальный миллиардер в костюме-тройке, который явно стоит дороже, чем мой автомобиль? Подумаешь!
Этими словами я поддерживаю себя по дороге к лифту. Я чувствую сквозь тоненький топ тепло его руки, которая словно ставит на мне его клеймо.
Я все еще не могу поверить, что я это сказала. Моя бабушка перевернулась бы в гробу, если бы узнала, что я подцепила мужика в баре. Волна горечи захлестывает меня, и я спотыкаюсь.
Он замедляет шаг, поддерживая меня.
– Вы передумали?
В его голосе нет насмешки, он звучит очень серьезно. И в этот момент мое шестое чувство подсказывает мне, что он как раз такой мужчина, который будет способен заставить меня забыть обо всех неприятностях, которые мучают меня.
Я смотрю ему в глаза.
– Нет. Не передумала.
– Хорошо.
От этого короткого слова у меня по телу бегут мурашки. Этот мужчина действует на меня на подсознательном уровне. И я не могу понять почему. То есть с каких это пор миллиардеры в костюмах-тройках стали возбуждать меня? Обычно, не считая нескольких пьяных поклонников, я имела дело лишь с кретинами, от близости которых у меня не бежали мурашки по телу.
Как я могу быть возбуждена, зная отлично, насколько он далек от моей лиги?
У меня в животе начинают порхать бабочки. Я так не нервничала, даже когда впервые вышла на сцену в конкурсе «Мечты Кантри». Может быть, именно так чувствует себя новичок, вступая на поле играющих в высшей лиге.
Я смотрю вниз, туда, где он держит в руке мою руку, и не могу не заметить выпуклость его брюк.
О, Господи! Во что я ввязалась? Он, наверное, имел немало отношений с супермоделями и просто с женщинами, которые ему могли приглянуться. А теперь он подцепил меня. И былая неуверенность снова возвращается ко мне. Я недостаточно хороша для такого мужчины, и я знаю это.
Мы входим в лифт, и мое сердце начинает бешено колотиться в груди. Может ли он слышать этот стук?
Я забываю, что все еще таращу глаза на выпуклость в его брюках, и тут его рука поднимает мое лицо за подбородок.
– Видите что-то, что вам нравится?
Мои щеки обдает жаром, и я смотрю в его глаза, в которых мелькают веселые искорки.
О, мой Бог! Он застал меня за тем, как я пялюсь на его член. Поражение, Холли! Поражение.
– Э-ээ…
– Не беспокойтесь. Я не возражаю.
С этими словами он гладит меня по щеке подушечкой большого пальца. Это прикосновение уже так знакомо мне.
Оно снова вызывает во мне желание просто прислониться к нему, предоставляя ему принимать решения.
Кого я обманываю? Словно я когда-либо принимала эти решения.
– Как вас зовут, дорогая?
Я стискиваю зубы, услышав это. Я ненавижу, когда незнакомые мне люди называют меня «сладенькая» или «дорогая».
Так обращалась ко мне моя бабушка, и из уст других людей это звучало для меня фальшиво и в то же время напоминало мне о моей потере.
– Никаких имен, – быстро говорю я.
Его брови ползут вверх.
– Правда? Вы не хотите знать мое имя?
Это не совсем честно с моей стороны, поскольку я уже знаю его имя, но я все равно отвечаю:
– Нет. Мне не нужно знать ваше имя.
Он некоторое время изучающе смотрит на меня, потом коротко кивает. Как только двери открываются на моем этаже, он хватает меня за руку и тащит за собой из лифта, и я начинаю сознавать, что настал момент, когда все это дерьмо становится реальностью.
Я испытываю одновременно и предвкушение, и испуг, а он рычит:
– Какой номер комнаты?
О, Боже. Что я делаю? Но подожди, все правильно. Я собираюсь провести ночь с миллиардером. Вернись в игру, Холли. Ты можешь сделать это.
– М-мм, 1919.
– Ключ?
Я сую руку в задний карман моей джинсовой юбки, и вытаскиваю его. Взяв его из моих пальцев, он тащит меня по коридору в направлении моего номера.
По крайней мере мне не придется проявлять инициативу, потому что у меня такое чувство, что Крейтон Карас будет таким же требовательным и доминирующим в постели, каким он, по слухам, бывает на советах директоров.
Черт.
Глава 7
Крейтон
Я должен сделать это медленно. С ней я должен не торопиться. Она из тех женщин, которых нужно ценить и близостью с которыми нужно наслаждаться, но я так хочу почувствовать на губах ее невинность, что даже не пытаюсь сдерживаться.
Не успела дверь закрыться за нами, как я подхватываю ее руками за задницу и прижимаю к стене, роняя бутылку на пол. Я впиваюсь губами в ее ярко-красные губы, проталкивая язык ей в рот.
