Но массированная мобилизация капиталов по программе «Один пояс, один путь» побудила Вашингтон к ответным действиям. Когда администрация Трампа приступила к выполнению своих обязанностей, одной из организаций, которые она хотела ликвидировать, была Корпорация частных зарубежных инвестиций (Overseas Private Investment Corporation, OPIC) – государственное агентство, задачей которого было снижение риска инвестиций, размещаемых американскими компаниями за рубежом, посредством страхования от политических рисков. Однако сейчас OPIC объединили с другой американской организацией, и в результате возникла Американская международная финансовая корпорация развития, главной целью которой являются инфраструктурные инвестиции по всему миру. Планируется, что его потенциал кредитования составит 60 млрд долл. – по чистой случайности это почти равно объему средств, сосредоточенных в китайском фонде «Шелковый путь».
Россия на сегодняшний день хочет, чтобы ее Евразийский экономический союз пересекался с программой «Один пояс, один путь». Россия не имеет средств на то, чтобы стать инвестором глобального масштаба, и сама нуждается в инвестициях; кроме того, это отвечает ее политике поворота на восток и поддержке позиции Китая по проблеме «абсолютного суверенитета». Но в то же время она по-прежнему считает, что Средняя Азия входит в ее сферу влияния, и, вероятно, с неодобрением отнесется к тому, что эти страны попадут в сферу влияния Китая.
Единственной страной региона, которая крайне встревожена программой «Один пояс, один путь», является другой быстро развивающийся гигант – Индия. Размер ее экономики составляет примерно одну треть от экономики Китая. Страна тоже интегрируется в мировую экономику, одновременно расширяются ее интересы в области безопасности в регионе. Она рассматривает программу «Один пояс, один путь» как движущую силу укрепления доминирования Китая, потенциально угрожающего окружением Индии. Она также озабочена усилением активности военно-морского флота Китая в регионе. «Связность сама по себе не может иметь приоритет или подрывать суверенитет других стран», – сказал премьер-министр Индии Нарендра Моди. Между Китаем и Индией существуют острые разногласия по многим вопросам. Они имеют территориальные претензии друг к другу на «крыше мира», в Гималаях, где дело уже доходило до вооруженных конфликтов. Несмотря на то что Индия указывается как часть одного из коридоров в рамках программы «Один пояс, один путь», соперничество в Евразии кажется неизбежным, а столкновение между китайским и индийским национализмами – весьма возможным. Конкуренция уже проявляется достаточно четко в форме усиливающейся милитаризации Индийского океана
[218].
Но на сегодняшний день Китай предлагает многим странам наилучшие условия сделки. Государства, которые ищут деньги для инвестиций в инфраструктуру и энергетику и хотят найти свое место на новой карте мировой экономики, приходят к выводу о том, что значительно лучше ориентироваться на поднимающийся Китай, заинтересованный Китай (или хотя бы подстраховываться, поступая таким образом), чем на капризную Америку, которая, как кажется некоторым, начинает уступать.
Карты ближнего востока
Глава 26
Линии на песке
Летом 2014 г. в интернете появился видеоролик. В нем был показан член до недавних пор, по сути, неизвестной организации ИГИЛ
[219], разбрасывающий ногами песок на границе Ирака и Сирии. Позади него были видны испещренные пробоинами от пуль брошенные лачуги, которые обозначали границу между двумя государствами. Боевик говорил, что, топая по песку, он символически обозначает устранение ИГИЛ линии Сайкса – Пико между Ираком и Сирией.
«Линия Сайкса – Пико, – сказал он, наконец мертва. – Мы не признаем границу и никогда не признаем». Его слова были проиллюстрированы изображениями взрывающихся пограничных постов. «Мы сломаем все границы», – заявил боевик.
Этот ролик появился после семи месяцев шокирующих потрясений. В январе 2014 г. группы боевиков ИГИЛ хлынули из Восточной Сирии через границу в Западный Ирак. Боевики передвигались на пикапах, захватывали оружие, громили попадавшиеся им на пути части иракской армии и ополчение, захватывая один город за другим и совершая по пути страшные зверства.
В июне ИГИЛ наконец была остановлена на окраинах Багдада. Это не помешало боевикам объявить о создании нового халифата – Исламского государства. Его территория охватывала треть Ирака и, если добавить сюда попавшие под его контроль части Сирии, была больше территории Израиля и Ливана, вместе взятых, или территории Великобритании. В общей сложности под властью халифата оказалось не менее 8 млн человек.
«Это не просто террористическая группировка, – сказал министр обороны США. – Это выходит за рамки всего, что мы видели до сих пор»
[220].
ИГИЛ поставила себе цель заменить границы и национальные государства на халифат – империю, которая базируется не на национальном суверенитете, а на власти ислама и суровых законах VII в. Халифат был призван вовлечь мир в глобальный джихад.
Наступление ИГИЛ стало последним по времени вызовом картам и границам Ближнего Востока, установленным столетие назад, то есть вызовом системе, с которой неразрывно связаны имена Сайкса и Пико. ИГИЛ спровоцировала новый кризис в регионе, который переживал потрясения целый век. Кризис разразился в регионе, имеющем огромное значение для мировой энергетики, и, таким образом, отразился на мировой экономике. Одновременно усилилась конфронтация между Саудовской Аравией и Ираном, которая непосредственно повлияет на будущее региона. Не стоит забывать и о давнем конфликте между Ираном и Соединенными Штатами.
Ну и, наконец, все эти проблемы возникли в момент, когда появилась неясность относительно будущей роли энергетики, оказавшись в центре усиливающейся дискуссии. Смогут ли страны и регионы, которые очень зависят от нефти, полагаться на нее и в дальнейшем? Будет ли нефть играть такую же важную роль в мировой экономике и геополитике в грядущих десятилетиях XXI в., какую она играла в прошлом?
Но в первую очередь надо разобраться, кто такие Сайкс и Пико.
В конце декабря 1915 г. внимательный наблюдатель мог обратить внимание на моложавого англичанина, каждый день проскальзывавшего, стараясь оказаться незамеченным, в здание посольства Франции в Лондоне. Но то, чем занимался этот человек, незаметным остаться не могло – он участвовал в вычерчивании новой карты Ближнего Востока, которая должна была заменить карту распадавшейся Османской империи, карты колониальных сфер, которые в надлежащее время станут национальными государствами, обладающими суверенитетом в современном смысле слова.
