В прежние годы подобное событие, да еще произошедшее в самом сердце мировой нефтяной индустрии, непременно вызвало бы панику на мировом рынке и резкий рост цен. Поэтому реакция на него оказалась удивительной. Цены, конечно, выросли, но не так сильно, как ожидалось, и скоро вернулись к тем отметкам, где они находились перед атакой. Частично это объяснялось тем, что саудовцы поспешили сообщить, что они будут поддерживать существующий объем экспорта за счет имеющихся запасов, а также уменьшат поставки на нефтеперерабатывающие заводы внутри страны. Кроме того, в случае необходимости они были готовы покупать нефть в соседнем Ираке. Они быстро приступили к ремонту пострадавших установок и хранилищ. Кроме того, было понятно, что мировых запасов достаточно. Но решающим фактором, повлиявшим на сохранение цен на прежнем уровне, была перебалансировка мирового рынка, вызванная растущим объемом добычи нефти в США. Таким образом, получалось, что сланцевая нефть не только перестроила мировой рынок. Она перестроила психологию мирового рынка, придав ему новое чувство уверенности в завтрашнем дне.
Беспорядки в регионе продолжались. В Ираке в течение многих месяцев разгневанные демонстранты продолжали протестовать против развала системы социальных услуг, безработицы, коррупции и всепроникающего влияния Ирана. Экспорт нефти из Ирака начал давать сбои.
В конце декабря 2019 г. ракеты, пущенные боевиками контролируемой Ираном группировки «Катаиб – Хезболла», поразили военную базу в Ираке. В результате погиб американский гражданский сотрудник и были ранены несколько военнослужащих. В ответ американские самолеты нанесли удары по базам группировки, уничтожив два десятка боевиков. Сторонники и члены группировки с поразительной легкостью проникли в охраняемую «Зеленую зону» в Багдаде и атаковали американское посольство. Кадры с нападением на посольство демонстрировали телекомпании во всем мире. Дональд Трамп тоже смотрел телевизор.
Поздно вечером 2 января Касем Сулеймани поднялся на борт гражданского пассажирского самолета, направлявшегося из Дамаска в Багдад. Накануне он побывал в Бейруте, где встретился с главой «Хезболлы». Казалось, что он был повсюду в регионе, управляя «осью сопротивления». Он также вел своеобразную собственную войну с Дональдом Трампом в твиттере и инстаграме. В 2018 г. Сулеймани пренебрежительно назвал Трампа «азартным игроком» и обратился к нему: «Вы знаете, насколько мы сильны в асимметричной войне. Приезжайте, мы ждем вас»
[344]. Но оказалось, что ждали его.
Примерно в 12:45 ночи по местному времени 3 января, когда Сулеймани выехал с территории аэропорта Багдада, ракета, пущенная с американского дрона, поразила его автомобиль. Сулеймани был убит. Вместе с ним был убит Абу Махди аль-Мухандис, предводитель группировки «Катаиб – Хезболла», сражавшейся против ИГИЛ, и близкий союзник Сулеймани. Возмущение, охватившее Иран, было неописуемо. Из малоизвестного широкой публике командующего силами специальных операций Сулеймани превратился в знаменитость и национального героя даже для критиков режима. Аятолла Хаменеи пообещал отомстить. Для ИГИЛ, которая находилась в обороне, смерть Сулеймани стала огромным успехом – ушел его самый страшный враг. Иракские шииты были возмущены и оскорблены, антииранские протесты в стране затихли, по крайней мере на некоторое время. Однако через несколько дней зенитчики Корпуса стражей исламской революции выпустили ракету, которая сбила гражданский авиалайнер, вылетевший из Тегерана. Погибли находившиеся на его борту 176 человек, в основном граждане Ирана и Канады. Улицы иранских городов тут же заполнились людьми, протестующими против режима
[345].
Смерть Сулеймани не стала причиной резкого роста цен на нефть. Напротив, через несколько недель они начали быстро снижаться. Эпидемия неизвестного ранее коронавируса, разразившаяся в китайском городе Ухань, привела к закрытию Китая, обеспечивавшего 40 % роста мирового потребления нефти с 2003 г. Но сейчас спрос на нее снизился, потому что китайцы были вынуждены оставаться дома, с улиц исчезли автомобили, а авиакомпании отменили рейсы в Китай. Нефтяной рынок в 2020 г. оказался крайне волатилен, хотя и не так, как когда-либо ожидалось. Но воздействие этой волатильности оказалось не так сильно, как можно было бы себе представить.
Глава 35
Рывок в будущее
Изначально огромный отель «Риц Карлтон» в столице Саудовской Аравии Эр-Рияде строился для гостей короля. В 2011 г. его превратили в большую коммерческую гостиницу. В октябре 2017 г. отель стал местом проведения футуристической конференции по инвестициям, в которой участвовали 3500 гостей. Конференцию посетили лидеры мира финансов и бизнеса из Саудовской Аравии и других стран, а также многочисленные дружелюбные роботы, дополненные разнообразным набором виртуальной реальности.
Главным событием конференции стало пленарное заседание, на котором присутствовал кронпринц Саудовской Аравии Мохаммед бин Салман, прямой наследник короля. Это не было заседанием того вида, к которым саудовцы давно привыкли. В прошлом кронпринцы в Саудовской Аравии просто не участвовали в подобных заседаниях. Более того, модератор, американская журналистка – ведущая теленовостей, не была одета в бурку, которую должны носить женщины на публике. Среди других участников были японский магнат из области высоких технологий Масаеси Сон, глава крупнейшего в мире частного акционерного фонда, эксперт в области робототехники из Бостона и бывший президент крупной американской компании, который был назначен губернатором Неом, нового футуристического города стоимостью в полтриллиона долларов, который предполагалось построить на крайнем северо-западе Саудовской Аравии.
Больше внимания, чем само такое заседание, заслуживали слова кронпринца. «Эпоха, которая началась в 1979 г., закончилась», – заявил он. С этого момента Саудовская Аравия будет домом умеренного ислама. Для пущей убедительности кронпринц добавил: «Мы уничтожим экстремистов».
Чтобы нагляднее представить грядущие в стране перемены молодым саудовцам, которые следили за происходящим в интернете, кронпринц вытащил что-то похожее на старый мобильный телефон Blackberry (примерно образца 2005 г.) и современный айфон. Разница между ними, сказал он, такая же, как между сегодняшней Саудовской Аравией и той, которая появится в будущем. Этот образ стал вирусным.
Но у нового были определенные границы. В какой-то момент глава SoftBank Масаеси Сон был так воодушевлен мечтой о новом городе Неом, где будут активно использоваться роботы (они будут даже ходить в магазин вместо людей), что воскликнул, что это будет ни много ни мало «новая Мекка».
