При ближайшем рассмотрении видно, что подход к военнопленным у армейского начальства не был более гуманным, чем у других немецких официальных органов. На протяжении первых месяцев оккупации военные обращались с советскими пленными самым жестоким образом. Нет никакого сомнения в том, что у армии были свои проблемы. Нехватка продовольствия для собственных солдат сказывалась на снабжении продовольствием военнопленных. Разместить и накормить такое огромное количество пленных представляло бы собой сложную задачу даже в идеальных условиях. Тем не менее вполне можно было бы избежать многих эксцессов. В армии были те, кто ясно отдавал себе отчет в аморальности и безрассудстве проводимой политики. Однако их голоса терялись в шуме нацистской пропаганды о «недочеловеке».
Тактика немцев изменилась, когда они стали руководствоваться принципом целесообразности. В 1942–1943 гг. острота вопроса, что дальше делать с пленными, была снята. Рейх начал использовать их в качестве рабочей силы. При этом важную роль играла борьба нацистов за власть, и после 20 июля 1944 г. СС перевели всех военнопленных под свое начало, а Готтлоб Бергер, кроме прочего, принял на себя обязанности и руководителя службы по делам военнопленных.
Для рейха пленные оставались до конца войны людьми низшей категории. Для советского правительства они были предателями, которых требовалось наказать за то, что они попали в руки врага. Для самих пленных, оказавшихся между молотом и наковальней, это стало тяжелым испытанием. Тем, кому удалось выжить, пришлось выбирать: признать свое моральное поражение и стать орудиями своих господ нацистов; попытаться бежать, рискуя собственной жизнью, или терпеть и дальше тяжелую участь военнопленного, но сохранив при этом свое достоинство. В течение войны, согласно данным статистики, в немецкий плен попали 4 млн 500 тысяч советских солдат. Из них только 1 млн 856 тысяч вышли на свободу. Некоторые из них вернулись домой, другие стали служить в военных формированиях, созданных немцами. Около 2 млн (только военнослужащих) умерли в плену; судьба еще одного миллиона до конца не прояснена
[66], большинство из них либо умерли, либо бежали или были уничтожены командами СД. Когда армии союзников вступили на землю Германии, в лагерях оставался только 1 млн выживших.
Глава 20
«Остарбайтеры»
Наем и вербовка
Привлечение к принудительному труду нескольких миллионов советских граждан в качестве «остарбайтеров» («восточных рабочих») в Германии заранее до начала войны не планировалось. Только острая нехватка рабочей силы, проявившаяся во время войны, была причиной пересмотра первоначальных представлений. Рабочих рук на Востоке было много, и они были дешевыми. В случае нужды, решил Гитлер, было безопасней использовать их на трудовом фронте, а не в армии. Фюрер заявил: «Мы никогда не будем создавать русскую армию. Все это чистые фантазии. Было бы гораздо проще, как мне представляется, использовать труд русских в Германии… Если я заполучу русских рабочих, я буду доволен. Тогда я смогу освободить немцев для военной службы».
Программа использования трудовых ресурсов Востока находилась в зачаточной форме, когда вскоре после начала вторжения началось ее исполнение. Сразу же некоторым категориям специалистов была предоставлена возможность добровольно отправиться на работу и для дальнейшей стажировки в Германию. Эта программа первоначально имела относительный успех, так как в победе Германии никто не сомневался, и ее обещаниям еще верили.
Постепенно идея масштабного привлечения русских [Russeneinsatz] для работы в рейхе приобретала все больше сторонников, особенно в управлении четырехлетнего плана и среди представителей частного бизнеса, связанного с ним. В сентябре 1941 г. министр труда обратился в управление с просьбой нанять русских горнорабочих для работы на угольных шахтах и рудниках в немецкой горнорудной промышленности. В основном требовались кадры, которым можно было доверять, такие как украинцы или бывшие граждане стран Прибалтики. По мере роста дефицита трудовых ресурсов росли и аппетиты. В ноябре Геринг выпустил директиву, в которой говорилось о будущем «широком использовании русской рабочей силы в интересах рейха». Во время кульминации зимнего кризиса
[67]в январе 1942 г. начался набор рабочих, а 24 февраля стартовала широкомасштабная программа «Остарбайтер» («Восточный рабочий»). С оккупированных восточных территорий в Германию должны были направить: в сельское хозяйство 380 тысяч рабочих, в промышленность – 247 тысяч. Война затягивалась, и «приоритет отдавался потребностям рейха в рабочей силе, а не требованиям местных властей, также испытывавших нехватку рабочих».
Вскоре стало ясным, что потребуется привлечь еще больше рабочих рук и что необходимо создать механизм для успешной реализации намеченных планов. Поэтому 21 марта 1942 г. в управлении четырехлетнего плана была учреждена должность генерального уполномоченного по использованию рабочей силы [Generalbevollmachtiger fiir den Arbeitseinsatz], которую занял Фриц Заукель. Его задачей был набор «всех имевшихся в наличии рабочих, включая иностранцев и военнопленных» для обеспечения Германии рабочей силой и освобождения от работ немцев для прохождения военной службы.
Фриц Заукель не был, строго говоря, одним из ведущих нацистских вождей. Он рано стал сторонником нацизма; в 1927 г. его назначили гаулейтером Тюрингии. Это был суровый и рациональный по складу ума человек; он не обладал особыми достоинствами, чтобы его можно было рекомендовать на должность уполномоченного. Геббельс довольно точно охарактеризовал его: «зануда из зануд». Принимая во внимание их поздние споры, странно, что Розенберг предлагал кандидатуру Заукеля на пост, который получил Кох, – рейхскомиссара Украины. Первоначальная неудача Заукеля занять ведущее положение на Востоке не была следствием нерасположения к нему Гитлера. После его назначения генеральным уполномоченным по использованию рабочей силы (с одобрения Гитлера) он стал младшим партнером в компании крайних экстремистов Бормана и Геринга, но не достиг их уровня.
Несмотря на учреждение должности генерального уполномоченного в целях централизации набора, перемещения, размещения и использования иностранных рабочих, вскоре последовал административный хаос. Количество организаций и новых распоряжений, связанных с программой «Остарбайтер», постоянно росло. Экономические, административные, военные и частные интересы пересекались и сталкивались постоянно. Первоначально не возникало никаких расхождений в вопросах использования рабочей силы, даже применения в случае необходимости силовых методов. Не появлялось протестов ни по соображениям морали, ни по соображениям целесообразности.
Ужасное отношение к работникам и их насильственные депортации сразу же получили огласку на оккупированных территориях и способствовали распространению антинемецких настроений. В основном на основе немецких данных утверждается, что первые трудовые квоты для Украины на 80 процентов были заполнены добровольцами, однако их «погрузили в товарные вагоны без пищи и средств санитарии и отправили в Германию… Когда новость об этом дошла до Украины, у людей пропало желание работать на немцев, и трудоспособные мужчины и женщины начали скрываться в лесах». К лету 1942 г. добровольцев уже больше не было.
