Некоторые подчиненные Розенберга сдержанно высказывали свои опасения. Так, Фиргау и Галлмайер в марте 1943 г. писали касательно плана Хегевальда: «Это может быть интерпретировано как начало процесса онемечивания Украины. Неясно, как следует поступать в отношении самих украинцев. Онемечить тех, кто отвечает расовым требованиям? Переместить украинцев за Волгу? Оставить их в местах проживания, ограничив в правах?»
Специалисты по экономике ведомства Геринга также возражали против этой «детской забавы». По их мнению, подобные меры были преждевременны и не способны помочь в войне. Другие учреждения, такие как военное министерство и министерство иностранных дел, наблюдая за титаническими усилиями СС с явной озабоченностью, хотя и были не согласны, но предпочитали хранить молчание.
Гиммлер со своей стороны был недоволен темпами работ. Согласно плану Мейера-Хетлинга к концу 25-летней программы половина жителей марок будут принадлежать к немецкой национальности, в то время как в опорных пунктах немцы будут составлять около одной четвертой части населения. Этого было недостаточно для рейхсфюрера СС. Гиммлер писал в ответ, что «его неправильно поняли. Этот 20-летний [sic] план должен включать в себя онемечивание Эстонии и Латвии… Лично я убежден, что этого можно добиться». Когда Мейер-Хетлинг попросил более подробных указаний, Гиммлер, закрыв глаза на трудности, добавил в свой список с пометкой «надо» Литву и Белоруссию (в дополнение к Ингрии и Крыму). «Аппетит приходит во время еды», – гласит пословица. Комитет по планированию возобновил свою работу, и к февралю 1943 г. пересмотренный генеральный план «Ост» был готов.
Гиммлер был готов приступить к выполнению плана уже 12 января 1943 г. На следующий день, когда поражение под Сталинградом уже породило призрак «тотальной войны», Гитлер принял решение остановить все работы над послевоенными проектами. С неудовольствием, но Гиммлер все же признал, что приоритет теперь имеют другие дела, и планы переселения пали жертвой неудач на фронте.
Планы онемечивания могли на первый взгляд показаться фантастическими. Но они были органическим элементом доктрины нацистского руководства, принятой к реализации на Востоке. Они были также типичны для присущего СС дуализма в работе. Вместо решения настоятельных военных задач, организация занялась разработкой и продвижением долгосрочных идеологически ориентированных планов.
Фольксдойче
Перед началом Второй мировой войны наибольшее число немецких колонистов в России, которые на протяжении веков тысячами переселялись туда, сосредоточилось в Республике немцев Поволжья. Согласно советской переписи 1939 г., в СССР насчитывалось около 1 миллиона 425 тысяч немцев, из которых около одной трети проживало в этой автономной советской социалистической республике. Будучи форпостом немецкой национальности, выдвинутым далеко на восток, она была предметом особого внимания Советов и Германии. В 1941 г., когда карта Советского Союза перекраивалась немцами в ожидании скорой победы Германии, в стороне от этого не остались и немцы Поволжья. Хотя выход к Волге немецких войск не вызывал ни у кого сомнения, Гитлер окончательно не решил, какова будет судьба немецких колонистов. Также не было ясности в этом деле и у Гиммлера.
Некоторые работники его ведомства предложили создать «канал», посредством которого рейх смог бы установить прямую связь с немцами Поволжья и, возможно, включить их республику в пояс приграничных враждебных «Московии» государств. Первоначально он планировал создать особую казачью область, которая должна была простираться на север вплоть до Саратова, чтобы «обеспечить административный контакт с территорией республики немцев Поволжья». Но вскоре от подобной непродуманной идеи отказались в интересах «Великой Украины». Во время вторжения Розенберг рекомендовал, чтобы «Республика немцев Поволжья была включена в состав Украинского государства, чтобы окончательно вырвать ее из-под русского влияния». Розенберг настолько не был уверен в симпатиях немцев Поволжья, что предпочел бы для большей надежности присоединить их к Украине.
В то же самое время Розенберг не хотел оставлять поволжских немцев на их «открытой позиции» на Востоке, тем более что он предполагал вначале, что «в любом случае Волга не останется внешней границей в течение длительного времени». Он составил в общих чертах план переселения «специально отобранных для этой цели немцев Поволжья» в Прибалтийские страны, в присоединенные области Западной Польши, а также в Украину. За счет «менее ценных» элементов, которые были обречены на уничтожение, самые лучшие представители нации будут сосредоточены в областях, предназначенных для осуществления радикальных планов онемечивания.
В действительности Берлин так никогда и не смог справиться с этой проблемой. Немецкие войска не только не вышли к границам «автономной» Республики немцев Поволжья, но 28 августа 1941 г. советское правительство ее ликвидировало, а население было депортировано в азиатские области СССР по обвинению в якобы имевшей место государственной измене. Согласно тому же самому распоряжению все этнические немцы были насильно эвакуированы из тех областей, к которым приближались наступавшие части вермахта, явно из опасения возможного сотрудничества с захватчиками. Даже притом, что было депортировано большое количество людей, особенно из Крыма, во многих оккупированных к сентябрю немецкой армией районах, особенно вдоль побережья Черного моря, все еще существовали общины российских немцев.
Эти этнические немцы стали отдельной проблемой для оккупационных властей. Ведомство Розенберга, в частности Георг Лейббрандт, проводило обширные исследования и опубликовало ряд монографий о месте расположения и деятельности немецких общин. Инструкции, составленные на основе этих исследований, были противоречивы. Первоначально к этническим немцам было принято относиться так же, как и к другим местным жителям. Апелляции к гражданству Германии не принимались. В то же время в Восточной марке действовало распоряжение, согласно которому «те, кто безусловно являются этническими немцами, пользуются теми же преимуществами, что и немецкие граждане».
СС, как всегда, преследовали свои интересы. В июле 1941 г. Гиммлер отдал распоряжение управлению репатриации этнических немцев (Фольксдойче Миттелыптелле, VoMi) регистрировать всех этнических немцев на оккупированных территориях и оказывать им покровительство, чтобы «заложить краеугольный камень германского господства… в тесном сотрудничестве с зондеркомандами и полицией безопасности». Хотя в 486 округах рейхскомиссариата «Украина» было зарегистрировано всего 45 тысяч немцев, продолжали считать, что их 200 тысяч.
Сложность в определении их статуса была вызвана также и тем, что в качественном отношении «освобожденные» собратья оставляли желать лучшего. Большинство едва говорило по-немецки; в интеллектуальном и расовом отношении, как сообщалось, «они стояли ниже своих славянских соседей». Спустя пять месяцев после начала войны один высокопоставленный чиновник, курировавший вопросы экономики, пожаловался, что «на этнических немцев на Украине административные и хозяйственные органы страны не могут положиться ни в коей мере». Существовали планы СС по привлечению специалистов для их реабилитации.
