Тем не менее фольксдойче было предоставлено привилегированное положение среди немцев. Несмотря на свою немногочисленность, они получали посты в местных органах управления. Военная администрация тылового района группы армий «Юг» заявила: «К этническим немцам следует иметь особое отношение при назначении кандидатов на хозяйственные и управленческие должности». Они пользовались многочисленными официальными привилегиями при уплате налогов, получении прав собственности, заключении брака и получении образования. Им было легче установить личный контакт с немцами рейха, и им было присуще стремление стать высшей кастой. Немецкий комендант, естественно, предпочитал поставить во главе местной полиции этнического немца, который был более надежен и мог объясняться с жителями, не прибегая к помощи переводчика. В Николаеве, сообщал швейцарский корреспондент, плакаты предупреждают: «Фольксдойче на Украине находятся под защитой германского вермахта. Тот, кто совершит в отношении них какое-либо преступление или покусится на их собственность, будет расстрелян».
Привилегии этнических немцев, хотя и менявшиеся от области к области, были достаточно значимы, так что все остальное население было склонно рассматривать их как самую привилегированную группу. Настолько, что некоторые ненемцы старались показать, что и у них была воображаемая «немецкая бабушка», лишь бы только получить какие-либо преимущества. Вот как бывшие жители в различных частях оккупированной России вспоминают сложившуюся ситуацию: «Фольксдойче получали немецкие продовольственные пайки. Они составляли штат переводчиков для различных административных учреждений, сельскохозяйственных предприятий, рабочих команд. В Полоцке переводчик первого мэра был немец. Другой переводчик, женщина была в армейской пекарне. Дочь немецкого пастора работала в комендатуре, но была впоследствии арестована как советский агент.
Отдельные магазины для этнических немцев вызывали раздражение среди населения Украины. Росла ненависть к немецким колонистам, о которой раньше не было и речи.
В Харькове этнические немцы были в привилегированном положении. Они лучше питались, получали лучшую работу и жилища. «Когда немец попытался изнасиловать дочь нашего друга, солдат, его напарник, сказал ему: «Пойдем – это фольксдойче».
Этнические немцы были среди тех, кого должны были переселить в новые области-марки. СС настаивали на переселении, но Кох и его помощники, так же как и Геринг со своими советниками-экономистами, постоянно препятствовали в этом работникам СС. Кох был верен своему принципу: все, что не помогает фронту, несущественно, и все подобные дела следует отложить до лучших времен. Действительно, все проекты переселения, предложенные управлением СС, совершенно не отвечали потребностям момента. По мнению одного немецкого чиновника, «рейхсфюрер СС намерен создать поселения этнических немцев по политическим соображениям, не принимая в расчет нехватку людей и отсутствие среди них истинных арийцев… Это принципиальный вопрос – дать им… новый дом».
В итоге было переселено только незначительное число этнических немцев. Летом 1943 г. была предпринята еще одна попытка дать немецкое гражданство некоторым категориям фольксдойче после их регистрации. Она также окончилась ничем – началось отступление немецких войск. Некоторые из немцев озадачились к тому времени непростым вопросом – в чем же заключаются преимущества «освобождения». Все же для них больше не было возврата к прошлому, так как вряд ли они могли рассчитывать на пощаду со стороны советских властей. Вместе с отступавшими немецкими частями они были тоже эвакуированы на Запад. Их насчитывалось свыше 300 тысяч человек, вместе с женщинами и детьми (строго говоря, не все из них были этническими немцами). Так закончилась краткая «лучшая пора» их жизни.
Однако даже тогда не утихали споры об их будущей судьбе. Управление репатриации этнических немцев и главное управление по вопросам расы и поселения яростно возражали против планов второразрядных чиновников Восточной марки (поддержанных Бергером) быть готовыми к тому, чтобы, как только начнется немецкая «повторная оккупация», вновь вернуть фольксдойче на Восток. Все еще грезя о немецком контрнаступлении, представители администрации старались найти среди этнических немцев управленческие кадры, на которые они могли бы опереться в будущем. С другой стороны, управление СС по переселению проводило политику, направленную на изоляцию этнических немцев, недопущение их контактов с «коренными жителями Востока». Оно признало, когда эксперимент был уже закончен, что «так как этнические немцы в основной своей массе восприняли большевистское учение и русский менталитет, их нельзя выдвигать на руководящие посты в России». По плану Гитлера, их необходимо было поселить в западных польских провинциях, присоединенных к рейху.
Это было признанием провала, каким бы образом его ни старались объяснить. Идеологические догмы и узкое понимание принципа «полезности» привели к тому, что эту этническую группу немцев стали считать «солью земли» не в силу их достоинств, но на основе расовой принадлежности. Теперь Берлину пришлось признать, что этнические немцы оказались неспособны вести за собой «унтерменшей». Тем временем действия немецких и советских властей стали причиной того, что фольксдойче лишились своих домов и родного очага.
«Московия»
В новой общественной и национальной иерархии, которую собирались выстроить Гитлер и Розенберг, великороссам была отведена самая низшая ступень. Они были спасены от физического уничтожения, но стали обыкновенными чернорабочими и обслугой. Отношение нацистского руководства к России и русским исчерпывающе показано в предыдущих главах. Осталось рассмотреть только отдельные имевшие специфический характер директивы, которые должны были определить политическую судьбу «остатка России».
Розенберг вторил Гитлеру, что высшая сила дала Германии право распоряжаться завоеванной территорией, как она считает нужным. России не предназначено стать полноправным членом семьи народов. «Когда германский вермахт обладает такой мощью, эта страна уже не является больше субъектом европейской политики, но становится объектом политики Германии». Желания населения можно игнорировать безнаказанно; превыше всего должны быть интересы Германии. Розенберг, сразу после назначения на свой пост Гитлером, перечислил в своем первом меморандуме основные ближайшие задачи. Кроме уже поставленной задачи уничтожения коммунистов и евреев было намечено: 1) покончить с Россией как государством, что дало бы гарантию ее постоянной слабости; 2) приступить к экономической эксплуатации России Германией; 3) использовать Россию в качестве места ссылки нежелательных элементов.
Как уже было показано, последнее намерение осталось почти полностью на бумаге. Достижение первой цели, то есть ослабления России, могло быть осуществлено путем разгрома и уничтожения вооруженных сил, а также, о чем Розенберг не уставал повторять, через разделение СССР на ряд политически независимых государств. Новые, контролируемые Германией национальные регионы должны были складываться по периметру остатков территории России, вне их национальных границ, за пределами «обширных районов русского хартленда». Так, рейхскомиссариат «Украина» должен был получить русские области – Брянскую, Курскую, Воронежскую, Саратовскую и Сталинградскую. К «Кавказу» должен был отойти Краснодар, Ставрополь и Астрахань; границы «Остланда» предполагалось продвинуть к востоку за Новгород и Смоленск; Ленинград должен был быть стерт с лица земли или стать отдельным немецким районом. Из оставшихся территорий «хартленда» предполагалось образовать рейхскомиссариат «Московия». Название «Россия» было обречено на забвение.
