– Я хочу домой, – говорит Сабин.
– Хорошо. – Крис очень нежен с братом и заботлив, он даже разговаривает с ним, как с ребенком.
От осознания этого сердце болезненно сжимается. Он разговаривает с Сабином так, как делал много лет назад.
– Мне нужно вернуться к Мии. С ней надо заниматься.
– Если ты этого хочешь, значит, этим мы и займемся.
Глаза Сабина немного светлеют.
– Крисси, ты еще не был на ранчо. Сможешь увидеть дом на дереве и Мию.
– Думаю, это отличный план, – отвечает Крис.
Никогда не слышала, чтобы Сабин называл его Крисси. Хотя держу пари, это привычка с детства.
Именно так разговаривают маленькие дети.
Мы провожаем Сабина обратно к машине, и я торопливо пишу Заку еще раз. Ему не нужно объяснять, почему необходимо увести парней отсюда. Он поймет.
Возвращение на ранчо, кажется, немного успокоило Сабина. Он впервые захотел показать Крису свой дом, поэтому я остаюсь в сторонке, пока идет экскурсия. Правда в том, что я слишком напугана и взволнована. Крис ведет себя с братом очень ласково, и я боюсь, что если открою рот, то рассыплюсь на части. Крис восхищается изящными деревянными панелями стен домика и прекрасным видом, я же извиняюсь и отправляюсь проведать Мию.
Прогуливаясь по тропинке к загону, я стараюсь прояснить голову. Мия оставалась сегодня одна, поэтому радостно бежит мне навстречу.
– Привет, красавица, – говорю я.
Теперь я не боюсь протягивать к ней руку, и она машет хвостом и тихонько ржет, позволяя себя погладить.
В голове крутится слишком много мыслей, явная боль Сабина расстраивает меня. До сегодняшнего дня я и не подозревала, как сильно его преследует прошлое. Сейчас звучит глупо, но мне казалось, что парень многое переборол. Хотя, может, от подобного слишком трудно убежать, особенно в одиночку.
У Эстель, Эрика и Криса серьезные отношения. Хотя и невозможно избавить их от детских травм, но Джеймс, Зак и я помогаем любимым с этим справляться. Любовь, конечно, не исправит все, но она важна.
Сабин одинок. Меня ему недостаточно. Я ему не принадлежу, точнее не ему одному.
Одному. Это слово идеально подходит моему другу, потому что внезапно я осознаю, насколько он одинок.
Меня буквально захлестывают эмоции.
Не исключено, что боль Сабина глубже, чем у его братьев и сестры.
На самом деле, подозреваю, что всей глубины я еще не видела.
У каждого из них имелась своя отвратительная история взросления рядом с отцом.
И я не уверена, что в курсе истории Сабина.
И даже сомневаюсь, что в силах ее выдержать.
Друг приводит Криса познакомиться с лошадью. Мы вместе останавливаемся у края арены, пока Сабин демонстрирует свои навыки верховой езды, так же, как и мне до этого. На сей раз, однако, мы все подавлены.
Крису удалось восстановить мир и спокойствие, но сегодня произошло нечто значительное, от чего никто из нас не может так просто избавиться.
Мы облокачиваемся на забор и наблюдаем.
– Ты очень тихая, Блайт, – спустя какое-то время произносит Крис.
Я киваю.
– Должно быть, такой Сабин тебя пугает.
Я снова киваю, а он глубоко вздыхает.
– Картина… – начинает Крис. – Я не думал… не думал, что Сабин помнит тот день. Я пытался оградить его от всего, но, видимо, мне это не очень удалось, раз у него остались воспоминания.
Я смотрю на Сабина. Просто наблюдаю, как он катается и выглядит свободным. Только сейчас.
– Картина… – продолжает Крис. – С черными мазками. Это от угля. Они выжжены на холсте, а затем вскрыты лаком. Еще там можно заметить пепел.
Как будто этим историям нет конца. Когда мне кажется, что я знаю их все, появляются новые.
– Сабин был там? – интересуюсь я.
Крис качает головой.
– Вообще-то нет. Я проследил. Его не было дома. Я думал… не понимаю, как он узнал. Я хотел полностью оградить его от этого.
– Только вот сегодня он крайне остро среагировал.
– Ага. Я… – Крис тяжело дышит, и я ощущаю его боль. – Должно быть, он слышал или видел больше, чем мне известно. Поэтому сегодняшний день так сильно выбил его из колеи. Вызвал… воспоминания. – Небольшая пауза. – Временами они настигают нас. И, наверное, всегда будут. Это часть посттравматического синдрома. У нас Сабином с этим хуже, чем у близнецов. Меня накрывает ночью, в основном когда сплю. Ты и сама постоянно имеешь с этим дело. Сегодня меня тоже немного задело, но мы с Сабином по-разному реагируем… или по-разному воспринимаем происходящее.
Уверена, Крис всегда был необычайно рассудительным и твердо стоял на ногах, даже когда рос в доме отца. Его поддерживала надежда, что всем их страданиям придет конец, они избавятся от отцовского гнета и заживут нормальной жизнью. Ирония заключалось в том, что в здравом уме его удерживала необходимость защиты других детей. Ради этого он добровольно вставал на пути тирана. Обычно он поручал Сабину заботиться об Эстель и Эрике, чтобы оградить их от любых угроз. Однако у него не всегда получалось. Я вижу, как Крис винит себя за это сейчас, да и много раз в прошлом.
– Я делал недостаточно, – говорит он.
– Ты сделал все возможное. Отпусти сумасшедшую идею, что ты обязан быть супергероем. Вряд ли кто-то сделал бы больше того, что ты делал для младших братьев и сестры.
– Мне казалось, что у него все хорошо. Наверное, так и было. Возможно, сегодня просто плохой день.
– Возможно.
– Но он тебя напугал. Я знаю. Трудно становиться свидетелем чужой боли.
– Временами я ощущаю ужасную беспомощность.
– Существует много кругов ада, Блайт, и ты видела, как мы проходили через большинство из них. Для тебя это не может быть легким. В дни, подобные этому, мне кажется, что тебе стоит сбежать от нас.
– Этого не произойдет.
Он поворачивается ко мне и нежно улыбается.
– Знаю. Мне потребовалось время, чтобы принять это. Я не понимал твоего решения остаться с нами, а теперь точно знаю, что ты не уйдешь. И делаешь для меня и Сабина больше, чем возможно описать словами. Иногда это настолько неосязаемые вещи, что мы не в силах разобраться, за что именно благодарить, но знай – мы благодарны за каждое мгновение, которое ты рядом.
– А я благодарна тебе за каждое мгновение, что позволяешь быть с тобой.
Крис и Сабин постоянно будут окутаны ореолом тайны и тьмы. Но я всегда буду любить их обоих.
– Боль Сабина кажется сильнее моей, – произносит он.
– Знаю. Ты всегда поймешь, что происходит с человеком, которого любишь больше себя. Примешь на себя его страдания. Сделаешь что угодно, только бы ему стало легче. Но… посмотри на него с Мией. Сейчас, конкретно в этот момент, он счастлив.
