– Это не проблема, милая. Честно говоря, я не скучаю по выпивке. Но ты можешь выпить, а я отвезу нас домой, идет?
– Возможно. Я здесь, чтобы на тебя посмотреть. – Я обнимаю его. Это должны быть мимолетные объятия. Однако вместо этого я прижимаюсь к нему дольше, чем намеревалась. – Ты будешь неотразим.
Сабин крепко обнимает меня в ответ, и мы просто стоим. Он должен распаковывать инструмент, разогреваться и что там еще делают артисты перед выступлением, но мы не отпускаем друг друга.
– Ладно, – наконец, шепчет он.
– Ладно, – шепчу я в ответ.
Он медленно опускает руки и открывает футляр с гитарой, не глядя на меня.
– Люблю тебя, Би.
– И я тебя люблю, Саб. – Я останавливаюсь в проходе. – Мы будем кричать и хлопать в ладоши возле самой сцены. Постарайся не пропустить.
Сабин смеется и поворачивается в мою сторону.
– Не пропущу.
15. Просто песня
И ты полюбишь меня всей душой,
Или я буду презираем тобой
И никогда не стану строкой
Песни твоей любимой одной.
Крис пьет минералку, когда я сажусь рядом, но судя по свалке из бутылок, он один такой трезвенник.
– Ты потрясающе выглядишь, – говорит он, обнимая меня за плечи. – Как сегодня Сабин? С ним все в порядке?
– Ага, думаю, да.
Я подзываю официантку и заказываю водку с грейпфрутом.
– Переживаешь за него? – интересуется Крис.
– Не совсем. Просто немного нервничаю. Ты с ним больше вчера не разговаривал?
Крис качает головой.
– Нет. Мне показалось, что ему нужно немного пространства, чтобы успокоиться, понимаешь? Но я рад, что он остался с нами в доме.
На соседний стул плюхается Эрик.
– П-с-с, Блайт! Блайт!
Его попытка говорить тихо проваливается, и у меня такое чувство, что бокал пива в его руке далеко не первый.
– Привет, Эрик, – тепло улыбаюсь в ответ. Я его обожаю и рада, что сегодня он позволяет себе расслабиться. Обычно, парень излишне все контролирует.
– П-с-с, – снова зовет он. – Я просто хотел сказать тебе, что я гей. И я люблю парня.
Мы с Крисом начинаем хохотать.
Я театрально вздыхаю.
– О нет!
Он энергично кивает.
– Да! – И придвигается ближе. – Ладно, если серьезно, то я собираюсь после выпускного попросить Зака жить вместе. Где он захочет.
– Думаю, это прекрасно, – замечает Крис.
– Просто чудесно, – соглашаюсь я.
– Ладно, круто. Просто нуждался в вашем благословении для жизни во грехе.
Он соскакивает с места и устраивается у Зака на коленях.
И словно одного этого недостаточно для радости, парни целуются. И это не короткий символический поцелуй. Эрик целует Зака. Весь стол шумит, и мы поднимаем бокалы. Эрик даже не отстраняется. Продолжает поцелуй, поднимая свой бокал.
Эстель наклоняется над столом.
– Ребят, мне нужно кое о чем с вами поговорить. – Она, конечно, пьяна, но лучше справляется с алкоголем, чем ее брат-близнец.
– Валяй, – разрешает Крис. – Похоже, сегодня вечер признаний.
– Я не знаю, чем заняться после колледжа. – Девушка отпивает глоток пива. – Эрик собирается жить с Заком, да? Он же это сказал?
– Возможно, – отвечаю я.
Она не часто выглядит взволнованной, но сейчас явно нервничает.
– Крис? Я не знаю, как… просто… – запинается она. Надо же, Эстель никогда не заикается.
Крис останавливает ее.
– Хочешь остаться с нами в Мэне?
Ее лицо светлеет от облегчения.
– А я могу? С… Джеймсом? – Она смотрит на меня.
– Эстель, ну конечно! – с чувством восклицаю я. – Мы вам рады в любое время. Это и ваш дом тоже.
До меня доходит, что ребята не имели дома, в который можно было уехать на каникулы в колледже. Поэтому Крису всегда приходилось куда-нибудь возить их и придумывать программу. Даже после смерти родителей мы с Джеймсом жили у тети Лизы. Пусть и не очень ее любили, но мы все равно летали домой, в знакомое место, и у нас было подобие семьи. Для детей нормально оставаться с родственниками во время каникул, всегда иметь дом, куда можно вернуться и отдохнуть.
Шепарды такого оказались лишены, однако теперь все изменилось.
– Джеймс хочет поговорить с тобой о расширении переднего крыльца, а еще планирует увеличить патио. А потом… он подумывает об аспирантуре или архитектурной стажировке в Бостоне. – Эстель постукивает ноготками по столу и оглядывается. – Хреново расставаться с Эриком, но это должно когда-нибудь случиться, и, наверное, будет лучше… остаться с вами. Мы постараемся не надоедать и можете выгнать нас, когда захотите.
– Для нас огромное удовольствие, что вы будете с нами, – уверяет Крис. – И тебе не обязательно ходить на цыпочках.
– Не хожу я ни на каких чертовых цыпочках. – Эстель показывает брату язык. – Мы вообще знакомы? Я никогда так себя не веду. Просто пытаюсь донести до тебя, что на этот раз мы не станем вмешиваться в вашу чрезвычайно шумную сексуальную жизнь.
Крис закрывает лицо ладонью.
– О боже, обязательно было это упоминать?
Девушка допивает пиво и громко ставит бокал на стол.
– Ага. И это значит, что ты тоже не будешь вмешиваться в мою чрезвычайно шумную сексуальную жизнь. Все будет просто чудесно!
Эстель улыбается и посылает мне воздушный поцелуй, а затем устраивает целое представление, целуя моего брата взасос.
Переведя дыхание, Джеймс смущенно смотрит на меня.
– Прости, Блайт. Извини… но Эстель не может разговаривать тихо, так что я все слышал. Спасибо вам. Вы лучшие.
– И поскольку вы такие потрясающие и все такое, – говорит Эстель, – может быть, вы не будете возражать, что Зак пригласил Эрика, Джеймса и меня покататься на лыжах с его семьей в Джексон-Хоул? Мы уедем через несколько дней.
Она крепко зажмуривается и скрещивает пальцы, понимая, что только что сократила наш совместный отпуск.
– Ох. – Меня охватывает разочарование, но… это же студенты, которым хочется покататься на лыжах.
Джеймс недовольно смотрит на нее.
– Нам совершенно не обязательно это делать. Он спросил у нас только сегодня вечером.
Крис принимает решение довольно быстро.
– Думаю, вам стоит поехать. Вы прекрасно проведете время, к тому же ты сто лет не каталась на лыжах.
