Я улыбаюсь в ответ.
– И мы не можем это так оставить.
– Мы достойны самого лучшего, – говорит Сабин.
– Нам нужен один хороший.
– Нам нужен один хороший, – соглашается он.
Я подхожу ближе.
– Я люблю тебя безумной, платонической любовью, Сабин Шепард.
– А я безумно и платонически влюблен в тебя, Блайт Макгвайр. – Выражение его лица нежное и заботливое. – Я тебя обожаю. Наша дружба… она дает мне силу.
Я обхватываю ладонью его щеку и смотрю прямо в глаза.
– Этот поцелуй останется между нами. Он только наш.
Приподнимаюсь и прижимаюсь к нему губами.
Это нежный поцелуй, он наполнен чувством и благодарностью и говорит о взаимности нашей дружбы. Мы целуемся достаточно долго, чтобы позабылись предыдущие поцелуи, и достаточно долго, чтобы этот поцелуй запомнился навсегда. Его губы скользят по моим, нежно и сладко, и я ощущаю, как его ладонь движется к пояснице, когда он слегка наклоняет меня назад.
Сабин отстраняется и улыбается.
– Так гораздо лучше. – Он запечатлевает на моих губах легкий последний поцелуй. – Вот теперь я целовал девчонку, к которой что-то чувствую. И это было прекрасно.
– Да. Я люблю тебя, Саб. – Когда парень отпускает меня, я поворачиваюсь лицом к дороге. – Так определенно гораздо лучше.
– А ты заметила, что было без языка? – гордо спрашивает он.
Я смеюсь.
– Ага. Мои поздравления. Ты готов?
– Крис точно собирается встретить нас на последней миле?
– Он будет ждать.
Сабин бросает на меня взгляд и вздыхает.
– Бежим, превозмогая боль, да?
– Да. Преодолеем боль с помощью бега.
– Отлично. – Друг берет наушники, подключенные к плееру, и протягивает их мне. – У нас есть плей-лист Криса, но сначала… я написал еще одну песню для тебя. Для нас. Может, для себя. Не знаю. Запись отвратная, но…
– Момент действительно подходящий. – Вставляю наушники и беру Сабина за руку, когда начинается мелодия. – Ну, побежали.
– Я готов, любовь моя.
Дорога под ногами слишком знакома, и она дарит ту же целительную энергию, которая помогала мне в последний год учебы. От всей души надеюсь, что смогу поделиться ею с Сабином.
Мы бежим, медленно и уверенно, а я слушаю его песню о прошлом, о том, что он вернул утраченное, и о том, как будет бороться изо всех сил за будущее.
Стоит только тебя отпустить,
Снова в страхе стану я жить,
Не сдержать мне в ночи рыдания,
Слабой души терзания.
Пойми: хочу быть только с тобою,
Виноват я, и сердцу нет покоя,
На душе камень тяжелее гранита,
Я во тьме, но душа моя тебе открыта.
Я во мраке, и в горьком одиночестве
Посвящаю тебе свое творчество,
Хочу, чтоб сейчас ты узнала,
Как тебя мне всегда не хватало.
Храбрость в любовь твою дверца,
Я виновен – душою и сердцем.
Припев:
Я не трус, но, увы, не сражался
И всю жизнь в тени я скрывался,
Вновь кричу, ты на зов прибегаешь,
Хорошо ли ты меня знаешь?
Пришло время мне выйти на свет
Прочь от теней ради новых побед.
В жизни лжи нет больше места,
Пришло время, я выйду на свет.
Разве легкой может быть борьба,
Когда против нас сама судьба?
Но ее сопротивление сломлю
Потому что тебя я люблю.
Исполню любое твое желание,
Ты – жизнь, само очарование,
И пусть храбрецом мне не зваться,
Это будет всегда продолжаться.
Я тебя никогда не покину,
Опоздал я на этот бой,
Но, родная, подожди же, постой.
Я бегу, бегу за тобой.
Храбрость в любовь твою дверца,
Я виновен – душою и сердцем.
Припев:
Я не трус, но, увы, не сражался
И всю жизнь в тени я скрывался,
Вновь кричу, ты на зов прибегаешь,
Хорошо ли ты меня знаешь?
Пришло время мне выйти на свет
Прочь от теней ради новых побед.
В жизни лжи нет больше места,
Пришло время, я выйду на свет.
У судьбы я сочувствия не жду,
Она жаждет видеть, как я упаду.
Но, любимая, знай, я не исчезну,
Вместе с тобой в небеса и в бездну.
Кричу, и громкость бьет рекорды,
Хоть трусом зови, я не гордый,
Мое сердце словно льдом покрыто,
Хоть трусом зови, оно не будет убито.
Кричу, и громкость бьет рекорды,
Хоть трусом зови, я не гордый,
Мое сердце словно льдом покрыто,
Хоть трусом зови, оно не будет убито.
Кричу, и громкость бьет рекорды,
Хоть трусом зови, я не гордый,
Мое сердце словно льдом покрыто,
Хоть трусом зови, оно не будет убито.
Кричу, и громкость бьет рекорды,
Хоть трусом зови, я не гордый,
Мое сердце словно льдом покрыто,
Хоть трусом зови, оно не будет убито.
Так мы и бежим вместе, побеждая боль, как делали это раньше и как нам, возможно, придется делать снова и снова.
Мы будем сражаться с ней столько, сколько понадобится, потому что обладаем силой, любовью и дружбой, которая никогда не исчезнет.
Благодарности
Как и всегда, я глубоко благодарна людям, которые помогали мне в процессе работы над книгой.
Мишель Скотт поделилась своими обширными знаниями в области коневодства, многое мне объяснила. Отэм Халл профессионально поддерживала меня, но что еще важнее, она дарила мне свою дружбу и любовь. Кэти Прюитт Миллер продиралась сквозь дебри очень сырой и неотредактированной версии «Ближе к тебе» и давала прекрасные отзывы и советы.
И, как всегда, незаменимый Эндрю Кауфман неизменно рядом со мной, что бы ни происходило. Как обычно, он делал все. Он слушал, подбадривал, редактировал, помогал с сюжетом и оставался верным другом, даже когда я дошла до напряженной, маниакальной стадии сочинительства и должна была бесить его сверх всякой меры. Но Эндрю именно такой: терпеливый, замечательный и самый лучший друг, о каком может мечтать женщина.
