Для меня «наскрести на идею» – это технически подготовленная импровизация (стадия создания идеи), запись на пленку (сохранение идеи), просмотр ее (изучение) и нахождение способа использования в танце (трансформация).
Способов наскрести на идею существует столько же, сколько самих идей.
Самый простой – это чтение. Если вы похожи на меня, то чтение – это первая линия обороны от вакуума в голове. В детстве благодаря чтению вы познавали мир и узнавали новое, усваивали трудную информацию. Чтение дисциплинирует. Если уделять чтению достаточно времени, можно заметно улучшить свои когнитивные способности, подобно тренирующемуся спортсмену: чем больше вы читаете, тем умнее становитесь. Неважно, что вы читаете – книгу, журнал, газету, афишу, инструкцию, – чтение генерирует идеи, потому что вы буквально наполняете голову сырьем, а воображение фильтрует его в поисках чего-нибудь полезного. Если я перестаю читать, я перестаю думать. Все очень просто.
Для отдельных категорий творческих людей, в особенности для тех, кто пишет рассказы и песни, есть еще один способ – разговоры с людьми. Слушая других, вы слушаете идеи. Мне очень нравится история Пола Маккартни о том, как они с Джоном Ленноном написали песню Eight Days a Week («Восемь дней в неделю»). Они решили поработать в загородном доме Леннона и отправились туда на такси.
– Как жизнь? – спросили они водителя.
– Трудимся, – ответил тот, – по восемь дней в неделю.
Маккартни никогда раньше не слышал такого выражения и обратил на это внимание Леннона. Тот сказал – «Точно!», и тут же принялся писать слова новой песни, которая была создана на одном дыхании.
На идею можно наскрести, наслаждаясь работой мастеров в музеях или на выставках. Когда публика стала терять интерес к опереттам Гильберта и Салливана, Гильберт – автор всех либретто – начал отчаянно искать новую форму или идею. И нашел ее на выставке японского искусства в Лондоне, которая подвигла его написать либретто к опере «Микадо», которое, в свою очередь, вдохновило его партнера Салливана на создание музыкальной части, впоследствии вызвавшей волну увлечения всем японским в Европе. А началось все с посещения выставки.
Можно идти по стопам своих учителей и кумиров, используя их работы в качестве отправной точки для генерирования идеи. Но тут нужно быть очень осторожным. Когда я только начинала, то часто замечала, что решаю проблемы теми же методами, какими их решали мои учителя – Марта Грэм и Мерс Каннингем. Я ловила себя на этом и говорила: «Постой, так делали Марта и Мерс. Мы так не можем делать». Когда вы пытаетесь искать идею среди готовых образцов, это может стать опасной привычкой и сделать из вас скорее имитатора, нежели творца.
Неиссякаемым источником вдохновения может стать природа. Моцарт и Бетховен, к примеру, были страстными любителями птиц. Они находили музыкальные мотивы в их пении. На меня пение птиц не производит такого впечатления. Мне важно видеть, как они движутся: как ходят вразвалку, как балансируют, как летят, – все это может зажечь искру вдохновения во мне. Актер может найти идею, наблюдая за осанкой птицы. Художник же, вероятно, будет изучать окраску птицы.
Чтение, общение, окружающая среда, культура, герои, кумиры, природа – все это «сусеки» для творческого вдохновения. Поскребите по ним – и в этот день у вас обязательно будет пища.
Но штука в том, чтобы, когда вы нашли одну идею, не остановиться на ней. Генри Джеймс как-то сказал, что гениальность – в умении видеть общее в разрозненном. В пустом пространстве вы пытаетесь соединить точки, связывая «А» с «Б» и «В», и, возможно, даже дойдете до «З». Но чтобы обнаружить «А», нужно поскрести по сусекам. Если вам удалось добраться до «А», значит, вы ухватились за скользкую каменистую поверхность. У вас уже есть преимущество! Теперь нужно двигаться дальше, к «Б», – это обязательно. Останавливаться на одной идее нельзя. У вас не появится рабочая идея до тех пор, пока в ней не сложатся как минимум две маленькие идеи.
Все дело в динамике. Если хотите увидеть, как это бывает в кино, посмотрите фильм Майка Николса «Деловая девушка». Это полусказочная американская история о том, как девушка из небогатых слоев общества (в исполнении Мелани Гриффит), работающая машинисткой, пытается выбиться и сделать карьеру в инвестиционном банке, а заодно и завоевать сердце прекрасного принца (Харрисон Форд). Но будет намного интересней, если смотреть этот фильм как рассказ о творчестве. Героиня прекрасно умеет скрести по сусекам и находит идеи повсюду. Вот она натыкается на статью о радиоведущем. Затем ей попадается на глаза статья в журнале о желании крупной компании приобрести новые активы, а следом о том, что дочь основателя компании собирается замуж. Она складывает все эти идеи вместе и пытается стать посредником между компанией и радиостанцией, убеждая руководство компании купить радиостанцию. В конце концов ей приходится рассказать, как ей пришел в голову план приобретения радиостанции. Сцена красноречива. Ее уволили. На выходе из здания, держа коробку с бумагами и личными вещами (коробка в точности как у меня!), она получает, наконец, возможность поделиться своими мыслями с магнатом:
«Вот это “Форбс”, видите? Здесь статья о том, что вы хотите купить вещательную компанию. А теперь, в тот же день, я читаю на шестой странице “Пост” заметку о Бобе Стайне, ведущем радиошоу, который грубовато шутит про Эфиопию, и центре Бетти Форд для алкоголиков. Но это не главное. В общем, в тот вечер у него был благотворительный аукцион. Голубая кровь, все дела, разве не забавно? Переворачиваю страницу, а там – сообщение о свадьбе вашей дочери. Красивая она на фото. И она помогала организовать благотворительный бал Стайна. И тогда я начала думать: Траск, радио, радио, Траск».
На магната это производит сильное впечатление, и он тут же принимает ее на новую должность. Если отбросить сказочную романтическую часть, это история о том, как связать «А» с «Б», чтобы прийти к «В». «Деловая девушка» – это самоучитель для изучения техники «наскребания».
В мире бизнеса совершенно нормально не беспокоиться о том, что вы использовали идеи, которые нашли, в совершенно иной форме.
Один мой хороший знакомый, талантливый театральный агент, встречался с оперной певицей, чтобы обсудить, каким образом сделать ее еще более известной, а ее имя – звездным. Оперная дива поведала, что хотела бы услышать некоторые из своих арий в кино, чтобы миллионы людей могли услышать ее голос. Цель достойная. И у агента появляется идея: он рассказал ей, как композитор Берт Бакарак записал четыре диска с различными артистами, которые на протяжении всех лет его работы исполняли написанные им хиты. Он отштамповал тысячу экземпляров этой личной антологии и разослал музыкальным директорам и продюсерам по всему миру. Идея Бакарака состояла в том, чтобы продюсеры вспоминали о нем, когда будут подбирать репертуар для своих исполнителей или саундтреки к фильмам. Агент предложил сделать то же самое и ей: создать личную антологию лучших арий и разослать ее более широкой музыкальной аудитории, а не только оперному сообществу. Агент был очень собой доволен, когда делился со мной этой идеей. Для меня это выглядело так: он взял «А» (идею Бакарака) и «Б» (идею дивы расширить аудиторию) и пришел к «А» (сделать то же, что Бакарак). Это было и умным, и практичным, и, вероятно, наиболее правильным решением. Он выполнил свою работу. Ничего особо креативного он не придумал, но он и не ставил такой цели.
