— Подозрительно похоже на предложение перемирия.
— Ненападения, если быть точнее.
— Лорд Зафир, — регент смотрел на собеседника в упор. — Если уж начали говорить, то продолжайте до конца. Иногда молчание равноценно измене.
— О, сегодняшний урок был достаточно наглядным, благодарю. Уверяю, если мне найдется, что сказать, вы узнаете об этом первым. Нет никого надежнее и вернее старого проверенного врага, поверьте, на самом деле я ценю то, что вы играете по правилам.
— Первая похвала из ваших уст, — криво усмехнулся Ульф.
— Не обольщайтесь: возможно, и последняя. Но я рад, что услышан.
— Полностью. Жду ваших выводов не позднее завтрашнего утра.
***
Раненого Илияса доставили во дворец и разместили в гостевых покоях императорского крыла. Некоторое время в комнате царила суета, нарушаемая короткими приказами бен Хайри, однако вскоре стало ясно, что жизни пострадавшего ничего не угрожает.
Регента же снедала тревога. Думать о том, откуда взялись огненные плетения, не хотелось. Слишком мерзкими были предположения, а выводы напрашивались чересчур легко. Развеять сомнения следовало как можно скорее, потому Ульф решил дождаться окончательного вердикта бен Хайри прежде, чем идти к себе.
— Что с Илиясом?
— Рад сообщить, что состояние верховного жреца не внушает опасений.
Если что-то и могло поколебать хладнокровие лекаря, то явно не девять взрывов внутри городских стен, и десятки пострадавших, среди которых нашлось несколько представителей старой и новой знати. Чтобы бен Хайри сменил немного скучающий тон на хотя бы заинтересованный, должно было произойти нечто действительно выдающееся.
— Кратковременная потеря сознания от удара, отравление дымом, несколько сильных ушибов, небольшой ожог правой кисти, многочисленные царапины. Для обычного человека — очень плохо, для мага, чей внутренний Огонь оказался не задет, вполне терпимо. Через один-два дня можно пробовать вставать, до окончательного восстановления пройдет дней семь-десять. Состояние лорда Анвара на данный момент куда плачевнее, я бы просил кого-то из жрецов вмешаться. Насколько я знаю, у молодого человека хорошо выражены два направления: Вода и Воздух, и, как вы сами понимаете, исцелению не способствует ни одна из них. Служители Стихий могут взять его под свою опеку и временно перенаправить потоки? В противном случае почтенный господин останется обезображенным на всю жизнь.
— Разумеется, — кивнул регент. — Можете обратиться к любому жрецу, ссылаясь на мой приказ. Кстати, где лорд Анвар сейчас?
— В доме своего покровителя, Вафи бен Зирьяба.
— Хорошо. Что с остальными?
— Несколько погибших, с десяток тяжелораненных, сейчас они под присмотром. В остальном людям повезло, если не считать, конечно, испуга и сгоревшего имущества.
— Я могу поговорить с Илиясом?
— Позже, сейчас он спит. Я дал ему обезболивающий настой вместе со снотворным, действие продлится до утра. Извините, но это вынужденная мера в интересах пациента: для него самым эффективным лечением является покой.
— Плохо, — Ульф повернулся к охране. — Дайте мне знать, если верховный жрец придет в себя раньше. Никого не допускать к нему без моего прямого приказа. И… ему тоже не стоит покидать комнату.
Охрана кивнула, бен Хайри вздохнул.
— Как императрица?
— В порядке. Ждет встречи с вами, как, впрочем, и одна миленькая особа в приемной. Могу я поинтересоваться, имеет ли юная Сурия отношение к происходящему?
— Увы. Хотя о деталях я пока и сам не знаю.
— Что вы задумали? Аккуратнее. Не пережмите. Она еще ребенок, — лекарь осуждающе покачал головой. — Почему бы просто не отправить ее прочь на некоторое время? Ваш оруженосец дышать забывает, когда видит госпожу Сурию, мне кажется, она действительно дорога ему.
— Первое увлечение юности, хотя ни место, ни время не подходят совершенно.
— Никогда нет идеального времени, чтобы полюбить. Пожалели бы обоих.
— Не могу ничего обещать. Но постараюсь.
Глава 35
— Сиятельная госпожа, я от лорда регента, если позволите, — на пороге комнаты застыл Ликит. — Он просит вас зайти в его кабинет.
— Хорошо, — Арселия тут же поднялась. — Он уже там?
— Будет с минуты на минуту.
Кого императрица не ожидала увидеть в приемной, так это юную наложницу в ярком платье, уместную тут не больше, чем детская игрушка на ристалище.
Едва ли не впервые в жизни в душе Арселии шевельнулось что-то, похожее на извечную женскую ревность. Девушка была удивительно хороша: плавные, но не слишком округлые формы, осиная талия, гордая осанка, роскошные сияющие волосы, чистая кожа. И совершеннейшая невинность во взгляде, та, что бесследно тает после первой жаркой ночи, проведенной в чьих-то объятиях, уступая место загадочной нотке соблазна. Прекрасная, как едва распускающийся цветок, свежая, трогательно нежная.
Не удивительно, что Ульф не отослал ее прочь в первый же вечер. Редкий мужчина устоит перед соблазном видеть искренний восторг в глазах юной красавицы.
Императрица невольно вспомнила себя в таком же возрасте. Не так давно это было, но словно целый мир остался за плечами. Тот, в котором еще не знаешь цену жизни: ни своей, ни близких, в котором смотришь на кого-то с восхищением, не омраченным расчетом, долгом и обязанностями. И как же мимолетно это дивное время!
— Тебя ведь Сурия зовут? — сказала она вслух, наблюдая, как изящно склоняется наложница. — Вероятно, ты родом из Золотых Земель? Не вижу влияния южной крови. Духи щедро благословили тебя, одарив красотой.
— Милость ваша не знает границ, сиятельная госпожа. Боюсь только, красота может стать проклятием, а не благословением.
Арселия удивленно вскинула брови.
— Почему же?
— Никто не видит соловья в листве, не восхищается красотой его оперения, не стремится поймать и закрыть в золотой клетке, лишь восхваляют его песни, — тихо ответила Сурия, подняв на мгновение голову.
— Неожиданный ответ, — нотка интереса проскользнула в голосе императрицы. — Ты, значит, мечтаешь оказаться на свободе? А если получишь ее, справишься ли?
— Не уверена, сиятельная госпожа.
— Так зачем рвешься прочь?
— Потому что иначе не узнать, чего я стою на самом деле.
Губы Арселии тронула слабая улыбка. Однако продолжить им не дали, в приемную вошел Ульф Ньорд и, поклонившись императрице, приказал служанкам за спиной Сурии:
— Все лишние — вон.
Девушки поспешили исчезнуть, а Сурия, подавив порыв паники, произнесла:
— Милорд. Мне передали, что вы желали…
