– Резонно, – признал Мастер Стрекоз. – А что, Тиамат – щедрая богиня?
– Грех жаловаться, – подбоченился я. – И добра, и красива. Что важно – никогда добро сделанное не забывает.
Кстати. Я так и не глянул перстень, что мне вчера от щедрот перепал.
Молчал Мастер Стрекоз, смотрел на меня, барабанил пальцами правой руки по коленке.
– Подумываешь о смене вектора? – уточнил я.
– Есть такие мысли. Витар – бог славный, но для воинов, для тех, кто дорогу себе кулаком и мечом прокладывает. У меня сторонников его методов в клане хватает, разумеется, но что до меня… Не так все бесспорно.
– Так ты же лидер? – удивился я. – Давай, волевым решением, и чтобы никто не пикнул!
– Это в маленьком клане просто – решил и сделал, – печально вздохнул Мастер Стрекоз. – А в большом совсем другая песня, даже если ты в нем лидер. Короля играет свита, друг мой. Но, если что, я же могу рассчитывать на твою протекцию у богини? Если я верно понял, она к тебе и твоим людям крайне расположена, больше, чем ко всем остальным последователям.
– Не вопрос, – теперь уже я протянул ему руку. – Что смогу, то сделаю.
Не думаю, что он мне поверил. Но и я в свою очередь был уверен в том, что в словах его правды было процентов на сорок, не больше. Короче, покружили мы друг вокруг друга, поиграли словами и на том разошлись. Пока. На время. Уверен, основное наше общение еще впереди.
Или противостояние, если Мастер Стрекоз является моим соперником в гонке. Не дай бог, конечно. Боюсь, в случае вооруженного конфликта даже весь наш альянс не сдюжит с его кланом – слишком уж неравны силы.
– Брат мой, – могучая длань короля опустилась на мое плечо. – Значит, нашел тебя годи, предупредил о том, что ты обязан участвовать в ритуале? Это хорошо.
Ну вот, а я рассчитывал просто посидеть на лавке, похлопать и принять участие только в финальной части данного действа.
– Мог бы и приодеться для такого случая, – сварливо заметила Эбигайл, держащая на руках младенца, который в данный момент сучил ручками, пытаясь поймать солнечного зайчика. – Все люди как люди, а мой братец как не знаю кто! Хотя о чем я? Ты одет, не светишь голым задом – уже хорошо!
– Братец? – удивился было Мастер Стрекоз, но заметил корону на челе Лоссарнаха и склонился в поклоне. – Ваше Величество!
– Полно, – отмахнулся король. – У нас такое не в чести, старец. Мы живем просто, потому в Пограничье спину гнуть не перед кем не принято.
– Это Мастер Стрекоз, великий маг, – пояснил я ему. – Вот, взял на себя смелость пригласить его на твой праздник. Он хороший и добрый человек.
– Я помню тебя, маг, – кивнул Лоссарнах. – Я тебя за родителя брата еще принял.
– Знаю, что время для подарков вашему наследнику еще не пришло, но раз уж так получилось… – Лидер «Воинов Света» залез в сумку и достал оттуда исключительной красоты лук и богато отделанный серебром колчан со стрелами. – Это оружие сработано пару сотен назад, оно верно служило многим славным воинам, не зная сносу и промахов. Теперь я хочу, чтобы оно перешло к вашему сыну. Я не пророк, но то, что у него впереди много битв и много побед, вижу так же ясно, как солнце на небе. Достойное оружие должно быть в руках настоящего бойца.
– Хорошие слова и щедрый дар. – Король принял лук и колчан из рук Мастера Стрекоз. – Благодарю тебя, старец. Я знаю, как изменчива судьба мага, но будь уверен – в моих землях для тебя всегда найдется защита, место у камина и кусок мяса с подливой.
Остается только поаплодировать, поскольку сейчас мне была продемонстрирована работа настоящего профи, без дураков. При первой же встрече с НПС прокачать репутацию с ним до такого уровня – это, знаете ли… Ну да, есть «пассивки», возможно, даже какие-то скилы, но без правильно пойманного момента и верно расставленных слов они не сработают.
Даже Эбигайл – и та смотрит на Мастера Стрекоз с некоторой симпатией, что вовсе дело небывалое.
– Пора, – сообщил нам Лоссарнах, взял ребенка у Эбигайл и сунул его мне. – Держи наследника, согласно традиции. Вообще-то его должен нести дед по отцовской линии, но он давно мертв. И по материнской тоже деда у нас нет, как ты знаешь. Собственно, у нас из родни только ты и остался, так что давай, исполняй свой долг. А нам с Эби по той же традиции надо следовать за тобой, шествуя рука об руку. Сие знаменует то, что настоящее находится между прошлым и будущим.
– Не урони! – часто-часто заморгала глазами сестрица. – Умоляю тебя, только не урони его! Под ноги смотри! И…
– Женщина, Хейген давно умеет ходить, я это точно знаю, – рыкнул король. – Он даже с дыркой в брюхе на ногах держался и не падал. Если мой брат не сможет идти, значит, он мертв.
– Да это тут при чем? – засопела сестрица, но спорить с мужем не стала, взяла его под руку и неспешно начала спускаться вниз по лестнице, на ходу добавив: – Перед нами надо идти, Хейген! Перед, а не за!
Новое дело, только ребятенка мне и не хватало! И вообще, тут что не традиция, то головная боль. На свадьбу Эбигайл на своих плечах тащить пришлось, теперь вот это…
Наследник короны Пограничья тем временем закончил ловлю солнечных бликов, поплямкал губами и с интересом уставился на меня.
– Только не обделайся, – тихонько попросил я его. – Потерпи до церемонии, а? Тут пусть и условное, но Средневековье, по дороге памперсов не купишь!
Процессия выглядела не столько величественно, сколь забавно. Первым шел я с пускающим пузыри младенцем на руках, за мной неспешно шествовали король и королева, а по бокам гулко топали ногами празднично наряженные гэльты, которые изображали что-то вроде почетного караула. Причем в руках они держали шесты, к которым были прикреплены вымпелы с гербами кланов. Это, я так понимаю, некое нововведение в старую традицию.
Так вот, эти веселые ребята и портили всю торжественность момента. Во-первых, никакой синхронностью движений, как правило, создающей торжественность атмосферы, тут не пахло. То чудо, что они вообще не разбрелись в разные стороны. Во-вторых, они еще и пели! Нет-нет, не каждый что-то свое, напротив, они горланили одну и ту же песню, некую гэльтскую балладу, как видно, сопутствующую сему моменту, но! Каждый из них пел ее сам по себе. В смысле так, как ему самому хотелось петь. Кто горланил этот шедевр народного творчества быстрее, кто медленнее, кто весело, кто грустно, и на выходе получалось что-то немыслимое, не сказать – пугающее. Чудо, что ребенок от этого концерта в голос орать не стал. Лично я был к подобному развитию событий уже очень близок.
А самое жуткое, что как только мы пришли на луг, к нестройному хору караула присоединились и остальные гэльты, чем все же вывели из себя наследника, который зажмурил глаза, сжал кулачки и во всю глотку заорал.
– Что? – немедленно обернулась ко мне Эбигайл. – Почему он плачет?
– Он не плачет, – успокоил ее я, покачивая ребенка. – Он подпевает. Песня ему нравится.
