Зато в плане выпивки Азов расстарался. Вина, водка, коньяки, бочонок с виски, стоящий на специальной подставке и снабженный краником, – ассортимент впечатлял. Более того, наводило на мысли о том, что он надумал нас всех споить, дабы языки развязались, записать пьяные разговоры, а после дать им ход в нужный момент.
Кстати, может, оно так и есть на самом деле. Поди знай…
Не знаю, думали ли о том же остальные гости, приглашенные безопасником на торжество, но никто от тостов не отлынивал, все выпивали с удовольствием, каждый, разумеется, свое.
Я, например, прочим напиткам предпочел коньячок, тем более что был он в высшей степени неплохим, Вика отдала предпочтение красному сухому вину, а Олеся, которая то ли случайно, а может, и нарочно, сидела в аккурат напротив нас, потягивала мартини.
Надо отметить, что к самому началу мероприятия мы все же опоздали, потому я так и не узнал, какой же годик миновал у нашего именинника, а спрашивать подобное мне показалось не очень корректным, потому мы просто вручили подарок, сказали несколько дежурных слов, после чего уселись за стол, туда, куда было сказано. Надо заметить, что не такой уж малолюдной оказалась эта вечеринка, народа присутствовало куда больше, чем было озвучено. Из знакомых, но неназванных лиц я приметил Генриетту, которая лениво улыбалась, слушая шутки уже изрядно захмелевшего Валяева, одного из помощников Костика, и нескольких менеджеров высшего звена, которых помнил по встрече нового года. А вот Свентокской видно не было. То ли не позвал ее Азов, то ли она сама решила не приходить. И слава богу!
Что приятно радовало, никакой помпезности вокруг не наблюдалось вовсе, будто мы не день рождения празднуем, а просто так собрались – посидеть, поесть, поговорить. Лишь время от времени бокалы поднимались с сопутствующими тостами, но и только.
И, как водится, за большим столом народ все больше общался с теми, кто сидит рядом. В нашем случае это оказались Олеся и незнакомый мне мужчина средних лет, расположившийся рядом с ней. Вернее, уже не незнакомый, он почти сразу представился. Звали его Олег, он возглавлял отдел досудебных претензий. Ну или что-то в этом роде, я не особо вслушивался, юрист и юрист. Впрочем, он оказался человеком вполне себе приятным в общении, в друзья не набивался, старые анекдоты не рассказывал и вообще больше слушал, чем говорил.
Но вот Олеся… Это да, она меня умудрилась удивить! Чем? До невозможности банальным трюком. В какой-то момент ее нога, лишенная туфельки, как бы между делом коснулась моей, шустро добралась до коленки и двинулась в дальнейшее путешествие. Само собой, лицо ее в этот момент ничего не выражало, и только глаза лучились весельем.
Уловив момент, я скорчил рожу из разряда «что за фигня?» и получил в ответ гримаску «да, банально, да, избито, но как без подобного обойтись?»
Можно подумать, мы с ней герои многотомного романа, в котором ничего подобного никогда не случалось, а по законам жанра непременно должно быть!
– Еще вина? – любезно осведомился Олег у Вики, показывая ей бутылку. – Вижу, у вас бокал опустел.
– Так бывает, – притворно вздохнула моя спутница, укоризненно посмотрев на меня. – Некоторые мужчины забывают о том, что за нами, девочками, надо ухаживать.
– Не всякий раз, – заметила Верейская, аккуратно нарезая на кусочки мясо. – Все всегда зависит от того, хочется им это делать или нет. Если да, то ваш бокал не опустеет никогда. Если нет, то лучше поставить бутылку рядом с собой и не сетовать на происходящее. Нет-нет, я не о настоящем моменте, это просто жизненное наблюдение. Не более того. Харитон, вас не затруднит плеснуть мне еще немного мартини?
– Разумеется, – улыбнулся я. – И пусть ваш бокал всегда будет полон.
– Вам повезло со спутником, Виктория. – Лучезарно улыбнулась Олеся. – Право, я даже немного завидую.
Последняя фраза прозвучала на редкость своевременно, у Вики как раз на лбу синяя жилочка обозначилась. Мне лично это о многом говорит, это означает, что она начала злиться. Но это и понятно. Кому приятно услышать правду, да еще и от не слишком знакомой особы? Отдельно замечу – молодой и красивой особы, да еще и прущей вперед как танк в карьерном смысле!
А уж если учесть события последних дней…
Что до меня – я отмалчивался. Ну их нафиг всех, в эти разговоры влезешь – потом обязательно крайним окажешься. Мясо сочное, колбаса пряная, коньяк отменный – чего еще желать для счастья? Разве только того, чтобы Валяев не напивался столь стремительно? Его голос все чаще и чаще заглушал все остальные, он много шутил и первым смеялся над своими же остротами.
Надо заметить, что недавняя опала у Старика однозначно пошла ему не на пользу. И в голосе у него надрыв слышится, и выглядит он не ахти, надо признать. Неухоженный он какой-то стал, слетел с него весь лоск. Как выяснилось, не умеет товарищ держать удар, чуть слетел вниз с социальной лестницы – и все, понеслась душа в рай, а ноги – в милицию. То есть в полицию.
– Палыч. – Валяев подошел к имениннику, который разместился во главе стола, с отеческой любовью обозревая всех, кто за ним сидел. – Ты наше государево око! Ты наш серый кардинал! Все у тебя под надзором, про всех ты все знаешь! Но все равно тебя если не любят, то уважают! Ну а если даже и не уважают, то точно боятся, а это, как я мыслю, даже получше всего остального! И даже если завтра ты меня подвесишь к потолку на цепи и возьмешь в руки…
– Никита, замолчи, будь любезен. – Слова Зимина прозвучали под стать его фамилии. В его голосе было столько льда, что он мог сковать довольно полноводную реку. – Ты несешь такую чушь, что мне за тебя стыдно. И всем, кто сидит за этим столом, тоже.
– Он шутит, – мягко произнес Азов. – Не так ли, Никита?
– Конечно, – скривился Валяев. – Как всегда. Я же шутник, это все знают!
Он, покачиваясь, двинулся вдоль стола, внимательно глядя на тех, кто за ним сидел, и, само собой, вскоре оказался рядом с нами.
– Олеся. – Его руки опустились на плечи девушки, заставив ту слегка вздрогнуть. – Новая звездочка на «радеоновском» небосклоне, которую зажгли природная смекалка и немалая удача! Как насчет потанцевать с тем, кто уже выпал из колоды? Или ты считаешь это дурной приметой?
– Если вы не против, то я откажусь от данного предложения, – неожиданно твердо произнесла Олеся. – В приметы не верю, просто не люблю танцевать.
– А если я настоятельно попрошу тебя это сделать? – чуть оскалившись, спросил Валяев, причем руки его довольно сильно надавили на плечи девушки.
Олег, сидевший рядом с ним, было дернулся, но Валяев тут же рявкнул на него:
– Сиди и смотри в свою тарелку!
Юрист на секунду замер, а после выполнил то, что ему приказали.
Я глянул на Азова, тот безмятежно взирал на происходящее и знай потягивал виски из стакана, будто не ему сейчас праздник портили. Ясно, это очередная тщательно просчитанная комбинация, где каждому предназначена своя роль, которую он обязан отыграть до конца. Кто-кто, а уж он-то точно может поставить на место Валяева, совершенно не задумываясь о том, чем это все для него лично кончится. Может, но не хочет.
