- Но он тебе больно сделал, - моя малявка жаждала справедливости.
- Он не хотел, детка, - прошептала я, - я нечаянно споткнулась.
- Он толкнул, это не нечаянно, - ругалась она, да ещё и на хвостатого раздражённо фыркала. Кажется, я вырастила гарпию.
- Не кричи, милая, тебе нельзя волноваться. А дядя не виноват, мы без спросу пришли на его корабль.
- Ну и что?! - насупилась она. - У него есть корабль, а у нас нет. Делиться нужно.
Что-то опустилось на мою голову. Отпихнув мою руку, миранец приложил к шишке что-то холодное.
- Ты права, мелкая, драться нехорошо.
- Что это? - я пыталась понять, что касается моего лба.
- Ложка. Уже, конечно, не спасёт, но хоть шишак будет меньше, - как-то виновато произнёс он. - Сидеть в каюте, без спроса не выходить. Увижу в основном отсеке - запру. Будете шуметь - отправлю в трюм остыть. Девочку свою держи при себе, нажмёт мне, что не то, и конец нам.
- Ты довезёшь нас до Оюты?
- Я уже сказал — запас рассчитан на одного. Вы летите до ближайшей станции.
- Юле нужен врач, - простонала я.
- Всё вопросы к её папаше, а не ко мне.
- У меня нет папы, - гордо заявила моя девочка.
- А вот это плохо, - миранец как-то пренебрежительно окинул меня взглядом, -разборчивей нужно быть.
- Не спеши меня судить. Ты ничего обо мне не знаешь.
- Да у вас, у продажных, на всех одна история. Оригинальной ты не будешь.
Глава 22
Сидя на полу, я пыталась сообразить, что же произошло. Из всех кораблей в порту мне достался тот, что принадлежал этому противному миранцу. Надо же было нарваться именно на этого хвостатого высокомерного гадёныша.
Девок он ненавидит! А сам в бар припёрся, при котором бордель нелегальный. Уж не за фирменным тухлым синтетическим тунцом от нашего шеф-повара он туда приходил.
Глядя на притихшую на койке Юлу, всё вспоминала сцену нашего обнаружения. Интересно, убил бы он меня, если бы не вмешалась моя крошка.
Наверное, да.
Жестокий он, сразу видно, но в то же время ребёнка ведь пожалел.
Значит, просто пугал, чтобы присмирела. Нет, не тянул он на убийцу женщин и детей. Да и эта ложка, что он прижал к моему лбу. Позаботился, пусть хоть так.
Сложный тип.
Такие мне ещё не попадались.
Можно, конечно, было уговорить его довести нас до Оюты, но я его откровенно боялась. Да и не было у меня того, что могло бы его заинтересовать.
Сомневаюсь, что он пустит слюну при виде моего тела и упоминания о девственности.
Так себе товар. Он, наверное, и не такое видал да пробовал. Не стоила я таких затрат.
Эх.
- Мама, - детский шёпот вывел меня из раздумий, - а это что?
В её руках я увидела дорогущий "МейкАп". Мелкая вовсю рылась в нашем рюкзаке.
- Это чтобы марафет наводить, - тяжело вздохнув, я примерно прикинула, за сколько его можно будет продать, - реснички красить, губки там. И вообще, максимально маскировать своё истинное лицо.
- Ух ты, а можно мне? - Юла покрутила дорогую игрушку в руках. На её личике прямо жирными буквами проступало любопытство.
- Нет, милая. Ты ещё маленькая, - откинув голову, взглянула на белоснежный потолок.
- Ни к чему тебе портить кожу.
- Но ты ведь красишься, - заканючила малышка, - а потом на себя непохожа.
- Я знаю, - в словах дочки была истина. - Просто, если смыть с меня весь макияж, я на взрослую матёрую тётку не потяну.
Это была правда. С моими-то дурацкими ямочками на щеках. Внешность у меня была не под стать характеру. Да и возраст не тот, чтобы умудрённой жизнью дамой себя мнить.
- А покажи, как это работает, - Юла протянула мне прибор. - Нууу, пожалуйста. Чтобы, как ты, расфуфа... ну вот такая вся.
Юла изобразила что-то невнятное руками, но я поняла.
Расфуфыренная, значит.
Это почему-то разозлило. Сжав в руках "МейкАп", я стиснула зубы. Всё-таки задели меня слова этого хвостатого. Я не девка, и никогда ею не была. Да, я танцую в баре и с разносом между мужиками бегаю, но это не даёт ему права считать меня бордельной девочкой. Я не расфуфыренная: макияж - это вынужденная мера.
- Мама, - детская ладошка опустилась на мою руку. Внимательный взгляд ярких голубых глаз напомнил мне о сестре. Юла была похожа на свою родную мать. Словно живая её частичка.
Сжато улыбнувшись, я принялась объяснять ей, как это настраивается. Мы сняли с себя голографические маски и вовсю экспериментировали, создавая новые образы. Перед нами вспыхивали наши лица в том или ином прикиде.
Сбоку тихо зашипела открывающаяся дверь.
- Нашла чему ребёнка учить. Сама размалёванная так, что с вархом спутать можно, и девчушку туда же.
Подняв голову, я впилась взглядом в миранца, стоявшего с двумя контейнерами с бульоном в руках.
- Мой ребёнок. Чему хочу, тому и учу, - проворчала я, уязвлённая его замечанием.
- Лучше бы сказки ей почитала, да буквам научила, - продолжал ворчать мужчина.
- Мама в школу не ходила, она букв не знает, - выдала Юла.
Я смутилась. Как это не знаю, ничего себе у дочери обо мне мнение.
- Юла, - я прищурилась, глядя на своё чадо, - ты что такое говоришь?!
Не посещала я уроков, конечно, но читать и писать-то умею.
- Но ты не ходила в школу, и я не пойду, - сложив руки на груди, моя пигалица выпятила вперёд подбородок, - это для дураков.
- Пойдёшь, - строго выговорила я. - И учиться будешь.
- Нет, это для легалов, а я работать буду, - и вид такой умный-преумный. Вот только несла она откровенную чушь.
- Откуда ты этого нахваталась, - не выдержала я. - Будешь мне такую ересь нести и обзываться, я тебе рот с дез.средством вымою. Ясно?
Поджав губки, эта умница-разумница и вовсе отвернулась от меня в знак протеста.
- Знаешь, а дядя прав, - прищурившись, я бросила взгляд на миранца и достала из рюкзака планшет, - будешь буквы учить. И цифры.
- Не буду, - огрызнулась моя мелочь.
- Это почему? - я тихо закипала. Распустила я её. Воспитанием тут и не пахнет. Росла как сорняк и вот результаты. Собственного ребёнка не знаю.
- А Герн сказал, что я скоро умру, и мне не нужно учиться, - выпалила Юла.
Открыв рот, я беспомощно посмотрела на миранца. Тот, поморщившись, положил контейнера на койку. А после, молча, развернулся и вышел.
