- Нет родная, ты не умрёшь, - процедила я, - ты будешь ходить в школу и учить эти проклятые буквы.
Следующий час и не меньше, я вбивала в голову своей крохи то, в чём и сама была не сильна. Слушая её монотонный зубрёж, откровенно зевала. В какой-то момент и вовсе облокотилась на кровать и прикрыла глаза. Спать хотелось страшно. Мысли вяло крутились в голове, унося меня куда-то вдаль.
- Ты что наделала, мелкая? - этот дикий мужской рёв вывел меня из сладкого забвения. Вскочив, я пыталась понять, что происходит. - Тебе кто разрешал это делать? Вот поганка невоспитанная.
Ругнувшись про себя, рванула на крик. Стоило открыть дверь каюты, как картина предстала незабываемая. Посреди основного отсека, уперев руки в бока, стоял статуей миранец, и только его хвост истерично хлестал мужчину по щиколоткам. Юла же смиренно сидела на полу и подозрительно прятала ладони за спиной, изображая саму невинность.
- Смотри, что она натворила! - миранец ткнул пальцем в панель медицинской капсулы. Упс!
Моя умница умудрилась вытащить из рюкзака положенные воспитателем розовые мелки и изрисовать медицинский прибор.
- Как мне это понимать? - у мужчины желваки ходуном заходили.
- Это всего лишь карандаш, - я беспомощно развела руками. - В больнице у нас капсула вся изрисованная детьми, вот Юла и украсила твой интерьер. Что ты так орёшь?! Это же легко стереть.
- Я где сказал вам сидеть? - прошипел он.
- Я уснула, - честно призналась. Не убивать же меня за это.
- А она что не понимает слов?! Это корабль, а не ясли-сад, - капитана плющило от злости и беспомощности. А по мне, так ситуация ерундовая: подумаешь розовые облачка да солнышко на капсуле.
- Я хотела, чтобы красивее было, как у доктора Эндро, - захныкала Юла, поняв, что я на её стороне.
- Нужно слушать старших, - процедил мужчина.
- Не смей отчитывать мою дочь, - мне как-то неприятно стало. - Да, она виновата, но не вздумай доводить её до слёз.
- Что я зверь, что ли?! Это твоя вина, а не ребёнка. Так что, женщина, убирай тут всё, а после я вас запру. Тебе ясно?
- Предельно, - я прикусила язык, потому как, по-хорошему, он был прав, но всё равно, как-то цепляла ситуация. - Пойдём, родная, будем стирать твои художества, а то у дяди от злости шерсть на хвосте выпадет.
- Но так ведь красивее, - заупрямилась она.
- Дяденьки ничего не понимают в красоте, милая, - я ещё раз бросила на миранца осуждающий взгляд. - Что возьмёшь с мужчины?! Никакого чувства прекрасного.
Пойдём, Юла, вымоем тут всё.
Тяжело поднявшись, моя девочка сделала пару шагов вперёд и качнулась. Её глазки закатились. Остановившись, она тряпичной куклой осела на пол.
- Юла, - мой вопль разнёсся по отсеку, - милая.
Подскочив, я попыталась её поднять, но меня тут же откинули в сторону. Подхватив на руки, миранец быстро уложил мою малышку в капсулу.
Глава 23
- Чем она больна? - этот вопрос быстро вывел меня из ступора.
Подбежав к капсуле, я беспомощно вцепилась в ножку своей девочки. Юла лежала без чувств, только веки подрагивали.
- Женщина, ты оглохла?! Я задал вопрос, - прорычал на меня этот ушастый.
- Сердце, - выдохнула я, соображая, что к чему.
Раньше никогда такого не было. Да порой она чувствовала себя плохо, быстро уставала, иногда обильно потела. Но чтобы вот так упала - закрыв лицо ладонями, я попыталась взять эмоции под контроль и не допустить никому не нужной истерики.
- Что сердце? - миранец отдёрнул мои руки. - Конкретно говори.
- Я не знаю, - прошептала упавшим голосом, - не понимаю в этом. Там был какой-то синдром написан.
- Какой-то синдром?! Серьёзно! Ну и мамаша, - его, казалось, перекосило, - У тебя ребёнок падает без сознания, а ты его автостопом по борделям везти собралась? На Оюту? Где гарантии, что вас, вообще, туда довезут. Г де твои мозги, женщина? Как её лечили? Чем?
Сглотнув, я прикусила губу. Любое оправдание сейчас всё равно не пойдёт мне в карму. Да и сердцем чувствовала, прав он. Куда я с ней, вообще, полетела?!
- Толком никак не лечили, - произнесла я одними губами, - нам врач не положен был. Мы нелегалы, понимаешь.
- Понимаю, что ты несообразительная клуша. Дотянула, а теперь зайцем по трюмам, да? Такая мать хуже врага, - его слова больно врезались в душу и неимоверно злили. Он говорил то, что я слышать и слушать не желала. - Ей в больницу нужно, а не по мужикам с тобой скакать!
- Да закрой ты рот, умник ушастый, - сорвалась я, не удержавшись. - Ты ничего обо мне не знаешь, чтобы развешивать ярлыки. Кто ты, вообще, такой, чтобы меня судить?! Ты сначала жизнь мою проживи, в шкуре моей побудь, а потом своё мне ни разу не упавшее мнение высказывай.
Во мне всё кипело от злости. Не понимаю, почему я так остро реагировала на его обидные слова. Несправедливо. Я не заслужила такого обращения.
- Хм, - скривив губы, он отвернулся и быстро что-то нащёлкал на панели управления медкапсулы. На столик выкатилась красная непрозрачная ампула. Вставив её в шприц-пистолет, миранец сделал укол Юле в предплечье. - В одном ты права, размалёванная, я тебя не знаю и безумно этому рад. Знакомство продолжать смысла не вижу. Больную девчонку я никуда не повезу, в ближайшем легальном порту вышвырну. Там вас точно повяжут. Что с тобой сделают, мне всё равно, а маленькую хоть в больницу положат. А там под опеку государства.
Монитор медкапсулы мигал красным. А я ничего не могла ответить этому типу, эмоции набрали такие обороты, что буквально спазмами горло сжало. От бессилия и лютой злости хотелось в голос визжать сиреной. Втянув воздух через ноздри, что бык, зашипела гадюкой:
- Думаешь, богатенький хвостожопый мальчик, что умнее всех?! С давалками одним воздухом дышать не хочешь! - казалось, у меня челюсть свело в оскале. - В приют мою девочку нужно, значит. А ты был, гад, в тех приютах? Ты жил их жизнью? Хорошо судить о бытности, сидя мохнатой задницей в личном кораблике. Да что ты, маменькин котёночек, о жизни-то знаешь?!
Я сжала борта капсулы так, что костяшки пальцев побелели. Бросив короткий взгляд на мои руки, мужчина, словно не слыша меня, продолжал крепить к запястью Юлы датчик. Монитор пискнул, и по нему заскользили линии сердцебиения моей крошки.
Как ни странно, но эти ломаные кривые полосы меня успокаивали. Как загипнотизированная, я следила за их преломлениями.
- Я о жизни, женщина, знаю побольше тебя, - развернувшись, миранец смерил меня странным нечитаемым взглядом. - И вот тебе мой вердикт - ребёнку срочно нужна больница, а не трюмы кораблей.
- Нет, кися, - прорычала я, снова вглядываясь в линии на мониторе, - ты ничегошеньки не знаешь. Так что засунь свои советы себе в пушистый зад и не нарывайся на гнев плохой девочки. Выкинешь в порту - твоё право. Не сдохнем. Будет меня сахарный мажор жизни учить. Ты сначала носик с кораблика своего высуни, а потом поговорим.
