- Сейчас обезболим и будем штопать. Операции я ещё не делал.
Послышался громкий звук спрея. Мучительное пламя боли утихло, позволяя мне дышать ровнее.
- Операции?! - мой бок заледенел до такой степени, что я перестала его ощущать. Это странное онемение перешло и на ноги.
- Сосуд задет. Ты медленно истекаешь кровью. Но не волнуйся, я умею обращаться с этой малышкой, - он слегка хлопнул ладонью по борту медкапсулы. - Сам однажды в ней чуть дух не испустил. Потом посчитал нужным научиться владеть лазерной ультраиглой. Пара минут и будешь как новенькая.
- Предпочту остаться старенькой, - из вредности проворчала я.
Миранец как-то подозрительно усмехнулся. Снова пробежался подушечками пальцев по панели управления и вытащил узкую силиконовую манжету.
- Что это? - я не на шутку струхнула.
- А ты любопытная, - он снова улыбнулся. Это его преображало, делало милее, что ли. -Это не тебе, а девочке нашей.
- Не нашей, а моей, - поправила я его.
- Ну, тут могу поспорить, - миранец повернулся к Юле и, приподняв пальцами её подбородок, осмотрел, - так, мелкая, руку сюда протягивай - проверим и тебя. А-то пока я с твоей мамой вожусь, ещё и крошку нашу упустим.
Юла послушно натянула манжету на руку и снова оперлась о спинку кресла.
- Нравится тут сидеть? - спросил он, отвлекая её от диагностических датчиков. Я заметила там устройство микроиглы: видимо, хотел взять кровь на анализ, но провернуть это незаметно для неё.
- Оно очень мягкое, - пропищала моя малявка, - в нём даже спать удобно, наверное. А потом можно будет ещё раз посидеть?
- Можно. Сиди сколько угодно, - потянувшись, он вытащил из панели в медкапсулы что-то красненькое, - а сейчас нужно восстановить силы, поэтому проглоти вот эту конфетку и отдыхай.
- А мама? - Юла перевела на меня встревоженный взгляд.
- Что это? - всполошилась я.
- Мамой займусь я, - ответил он сначала моей девочке, а после обернулся на меня и добавил, - а это успокоительное и восстанавливающее после перегрузок. Доза детская, специально для мелких.
- Откуда у тебя здесь дети, миранец? - на пару мгновений я забыла, что как бы умираю. К тому же боли я больше не ощущала.
- А что, по-твоему, у меня не может быть детей? - он картинно удивился.
- Так ты всё-таки женат? - уличила я его во лжи.
- Для умирающей ты задаёшь слишком много вопросов. Нет, не женат. Но семья у меня большая, и это, - он показал зажатую в пальцах круглую пилюлю похожую на конфетку, -для фоэров, племянников, по-вашему.
Положив леденец на ладонь Юлы, мужчина проследил, чтобы она его разгрызла и проглотила.
Её глаза медленно закрылись. Мой ребёнок обмяк и, кажется, сладко засопел.
- Вот и славно, а теперь спи. Не нужно маленьким девочкам видеть кровь, - миранец снова обернулся ко мне. - Сейчас я переверну тебя на живот. Анестезия приглушит боль, но всё равно что-то ты будешь чувствовать. Не смей орать! Девочка может проснуться и напугаться.
- Я поняла.
Осторожно, обхватив меня за плечи, он перевернул моё тело, уткнув носом в матрас. Горячие ладони прошлись вдоль позвоночника и замерли на пояснице.
- Всё плохо? - шепнула я.
- Нормально, но лежать придётся дня два. Ну и влип же я с вами.
- Юла умрёт, миранец. Пожалей её. Я обещаю — буду горбатиться на тебя всю жизнь. Хоть до БорГэ довези и помоги там перескочить на другое судно. Я оставлю тебе все свои контакты. Всё, что у меня есть. Только помоги спасти её.
Что-то противно пискнуло сбоку, и на мониторе появился странный график.
- Значит, не дочь она тебе, - хмыкнул миранец, глядя на два ровных столбика, что подсвечивались на экране, - не люблю враньё, женщина. Но поговорим мы позже.
Его ладонь скользнула по моему бедру. Что-то кольнуло и опалило болью. Зашипев, я крепко зажмурилась.
- Терпи, тут дел на пару минут. Но если не восстановим повреждения, ты истечёшь медленно кровью.
И я терпела. Сжимала зубами гелевый матрас. Шипела, когда, казалось, сознание меркнет. Но вела себя предельно тихо. Юле действительно не нужно смотреть на кровь и на мою рану.
Это зрелище не для детских глаз.
- Как она? - шепнула я, когда миранец снова активировал панель диагностики.
- Спит. Пилюли хватает на пару часов. Мы даём их детям, чтобы они легче переносили перелёт: особенно старт и приземление. Я про них как-то позабыл, надо было сразу ей дать.
- А для меня там нет?
- Что тоже плохо с перегрузками?
- Лучше сдохнуть, чем летать, - выдохнула я.
- Человечка, что же вы слабенькие-то такие.
- Какие уж есть, - проворчала я, по моему телу растекался холод. Видимо, снова анестезия.
- Что с раной?
- Зашил, но какое-то время будет нужен покой. А там посмотрим.
- А ты можешь быть милым и заботливым, - поддела я его, видя эту неуместно смущающую меня улыбку.
- Я сама доброта, женщина, запомни это и не дерзи. Терпеть не могу языкастых.
- Я прямо ходячий набор всего, что ты ненавидишь!
Он молчал. Я отчётливо ощущала прикосновения его ладоней к внутренней стороне моих бёдер.
- Что ты делаешь? Эй!
- Стираю кровь. А ты, что подумала? - а в голосе смешинки. Он развлекался за мой счёт.
- Ничего я не подумала, - прорычала возмущённо.
Он продолжал, как нарочно, пробираясь всё выше. Уж не знаю, что там стирал, но не голой же ладонью тело обмывают.
- Миранец, не наглей! - рявкнула я, ощутив его лапу на своих ягодицах.
- Если бы я наглел, женщина, то сделал бы так, - мужская рука скользнула по моей промежности, скрытой от его взора тонким кружевом белья.
- А ну не смей! - я попыталась дёрнуться, но тут же застонала от боли.
- Не трепыхайся. И, правда, для бордельной девочки уж больно ты остро на меня реагируешь. Значит, говоришь, ни под одного мужчину не легла. Забавно, ведь не соврала. Только вот ребёнок не твой. Вот и ответь мне, как так? Я слушаю тебя, человечка.
Глава 28
Я замялась и моментально прикинулась тяжелобольной.
Вот выворачивать свою жизнь перед этим незнакомцем совсем не хотелось.
Так что мне плохо, и всё тут.
- Да ладно, женщина, я вколол тебе тонизирующее, - бровь капитана скептически приподнялась в немом вопросе. - Ты сейчас, при желании, и кросс пробежишь, правда, после него дух испустишь, но это уже мелочи. Я жду ответ.
