Ферма.
Просто огромная.
Откуда-то сверху ещё и гоготание с кряканьем доносилось.
- А может, яиц? - не удержалась от соблазна. - Я оплачу их сама. Всегда хотела попробовать. Сунир, можно?
Игнорируя болтовню нашего сопровождающего, миранец повернулся ко мне и тепло улыбнулся.
- Яиц? - переспросил он.
Я закивала.
- Куплю, но с одним условием, - несмотря на то, что уголки его губ приподнимались, во взгляде мужчины скользило некое напряжение.
- Каким? - шепнула я, прокручивая в голове, что он может у меня потребовать.
- Ты меня целуешь, - выдохнул он.
У меня дар речи пропал. Смекнув, что к чему, то ли гид, то ли продавец, обойдя нас, спешно отошёл в сторону со списком в руках. Там у стены стоял большой терминал. На нём мелкими картинками отображались фото овощей.
- Криста, ну так как? - Сунир вернул мои мысли в нужное направление.
- Когда целовать? - уточнила я.
- Сейчас, - его улыбка стала шире, а взгляд просто завораживал.
Сделав глубокий вдох, я решила, что яйца того стоят. К тому же мужчина мне был симпатичен. В общем, я ничего не теряла. Быстро встав на цыпочки, осторожно коснулась его губ.
- Значит, нравлюсь, - прошептал он, - иначе поцеловала бы в щеку.
- Я... - он заглушил мои попытки возразить коротким, но довольно грубым поцелуем. Рядом захихикала Юла.
Я смутилась. Никогда раньше мужчина не вгонял меня в краску. Только сейчас до меня дошло, что он не сказал, куда его целовать и как это делать.
Я сама к нему потянулась.
Рука с моей талии поползла вверх. Сунир, прикусив нижнюю губу, притянул меня к себе. При этом я вынужденно упёрлась ладонью в его грудь, чтобы сохранить хоть какую-то дистанцию.
- А ты, оказывается, умеешь краснеть, - шепнул он мне на ушко. Я ощущала волнительные прикосновения его губ к своей шее. - Кто бы знал, что под маской распутницы и дерзкой оторвы такая лапочка.
- Сам ты... - выдохнула я.
- Кто? - резко оборвал он меня. - Ну, давай, обзови меня, Криста, и я очень обижусь.
Да! Он меня ломал. Я понимала, что стоит мне сейчас показать свой характер, как мы окажемся без всех вкусняшек, что тут имеются. Но при этом так унизительно было. Получается, я продавалась за пару куриных яиц.
- Это подло, Сунир. Ты знаешь, что я буду молчать, как паинька, потому что завишу от тебя и твоего расположения.
- Я вижу это немного иначе. Знаешь, лапочка моя, иногда чтобы что-то получить, достаточно попросить и тебе всё дадут, без этого вот твоего: "я заплачу". Я сделаю для тебя всё, что могу. Просто потому, что ты мне нравишься. Без условий.
- Ничего не бывает задаром, - шепнула я упрямо.
- Бывает, Криста. Всё бывает.
Глава 40
Миранец оказался мужчиной деловитым и очень хватким.
Что он солгал о предназначении товара, я поняла, как только увидела, что нам привезли.
Естественно, на продажу выставляют лучшие фрукты и овощи, самые спелые, не тронутые порчей. Особенно, когда клиент берёт товар первого класса качества.
И омхи расстарались.
Отборные бобы, крупные, цельные. Фасоль, горох, початки кукурузы, что-то мне неведомое в трёх ящиках. Потом прикатили высокие контейнеры с картофелем, брюквой, молодой морковью. На семена выставляют совсем не то - там одна мелочь с гнильцой. Кому же выгодно, чтобы где-то конкуренты на их семенах взращивались. Вот и продают заведомо порченый товар.
Умный миранец всё-таки мужик.
- Криста, взгляни, - Сунир, не обращая внимания на работников этой теплицы, вскрыл контейнера, - всё должно доехать в целостности.
Я кивнула и, зная, как у нас умельцы скрывали товар похуже, стразу же с одного угла перекидала морковь в сторону, под ней оказались корнеплоды поменьше. Но я не остановилась, перевесившись через борт, продолжала углубляться в ящик.
- Вот это товар второго сорта, - я вытащила четыре морковки. - На них трещины. Они уже лежалые, и размер... ну, ты сам видишь.
Сунир кивнул и очень недобро взглянул на продавца.
- Пять минут, - процедил он, - и мы улетаем на Трансу. В прошлый раз товар у них был без нареканий.
- Не знаю, как так вышло, - залебезил консультант, - но мы всё быстро переберём и исправим.
Контейнеры срочно укатили на склады.
- Вы можете пока со своей супругой и дочерью осмотреть нашу мини-ферму, - омх так тужился в улыбке, что, казалось, у него несварение.
- Если я захочу купить кое-что из белковой продукции, - медленно протянул Сунир, -качество будет соответствовать цене?
И взгляд такой, словно он тут самый важный клиент. Так же он вёл себя и на нашей базе. Хотя у него были средства, так чего бы и не поважничать. А продавцы, они натренированные, чуют, где прибылью пахнет.
- Конечно, мы ценим своих клиентов, - продолжал расшаркиваться омх.
Следующие полчаса мы прогуливались вдоль прочных деревянных оградок и рассматривали животных. Юла забрала у Сунира клетку и гордо вышагивала с ней впереди нас, всем демонстрируя свою птичку.
Остановившись у небольшого загона, где гордо кудахтали курочки, с интересом наблюдали, как те весело клюют травку. Как я поняла, здесь их держали исключительно для яиц. На десять несушек приходился один петух. Он гордо сидел на перекладине и следил за своим гаремом. Красивый, важный, гордый. Сунира мне чем-то напомнил. Но это сравнение я оставила при себе.
Наблюдая за птицами, не сразу заметила, что миранец встал мне за спину. Только когда его руки сжали мою талию и притянули назад, поняла, в какой странной позе мы замерли.
- Что ты делаешь? - шепнула я.
- Пытаюсь потискать то, что уже считаю своим, - выдохнул он мне в волосы.
- Перестань! Мы не пара.
- Я оформил тебя как жену, так что в глазах окружающих, - парировал он, прижимаясь всё теснее, - мы супруги.
- Это враньё! Мы чужие люди.
- Криста, не надо быть такой ершистой, - его губы скользнули по моему виску, - мы ведь уже выяснили, что я тебе нравлюсь.
- Миранец, ты что сегодня проснулся и решил, что я гожусь тебе, как девочка на пару ночей? Что за перемены в твоём отношении ко мне? Ау! Я всё ещё та девка из Энцелада.
- Нет, детка. Сегодня я окончательно убедился, что откопал драгоценность. Осталось только прикарманить её. Так что не мешай мне становиться богаче.
- Я не поведусь, Сунир, - сжав его запястья, попыталась отстраниться, но он, игнорируя мои потуги, обнял сильнее, положив одну руку мне на живот, а вторую на грудь. От возмущения я вспыхнула как маков цвет.
