Раскинувшийся на правом берегу реки Пижермы с одной стороны и ограниченный пресноводным озером Неро с другой стороны, Ростов слыл одним из древних поселений на Руси. Известный своими славными делами еще с IX века, теперь, город насчитывал более двух тысяч жителей. Ремесленники, военные, купцы, просто мирские жители населяли многочисленный город, на возвышенностях которого красовались белокаменные храмы. На центральной площади Ростова раскинулась большая ярмарка с торговыми рядами, на которую съезжался люд со всех окрестных земель. С несколькими монастырями, многочисленными рынками, деревянными церквями, утопающий в зелени и окруженный водами пресноводного озера и реки, город производил впечатление райского места на земле. Являясь некогда бывшей резиденцией митрополита, город до сих пор хранил былое церковное величие, славясь своими отшельниками и иноками.
Многовековая славная история Ростова, которая охватывала на данный момент времена исчисляемое с X века, включала в себя совместное великое княжение в Ростово-Суздальском княжестве, затем могущественное нахождение города во главе Ростовского княжества и, наконец, присоединение к Московскому княжеству в прошлом веке. Ростовские витязи и воины, собранные из ратных дружин города и окрестных сел, участвовали в знаменательных для Руси битвах и на реке Сить в 1238 году и в Куликовской битве 1380 году, защищая русскую землю от полчищ и набегов недругов.
Найдя указанный двор гадалки, молодые люди остановились на дороге. Чтобы не пугать домочадцев, Мирон подошел к воротам только с Людмилой. Им открыла осанистая полная баба в русском сарафане.
— Чего надобно вам? — спросила баба приветливо.
— Моя сестрица погадать хочет у Вашей дочери, если можно, — произнес Мирон, через покосившуюся калитку.
— Можно, отчего ж нельзя. Проходите на двор, люди добрые, — кивнула баба, открывая калитку и запуская Мирона и девушку. — Только, не дочка она мне, а племянница троюродная. Из милости у меня живет. Вот только гаданиями своими и помогает мне хозяйство поддерживать.
Баба провела их в избу и далее в небольшую горницу с одним окном. На лавке сидела девушка в длинной рубахе и сарафане, босая, с длинной светлой косой и как-то странно раскачивалась из стороны в сторону.
— Вот, Жданушка, гости к тебе. Девица эта погадать хочет, — заявила баба с порога, обращаясь к светловолосой девице.
Ждана подняла взор на вошедшую Людмилу и тетку и посмотрела на них пустым ничего невыражающим взором.
— Ты слышишь меня? — спросила баба племянницу.
— Ага, ага, ага, — затараторила девица, и судорожно закивала головой.
Мирон, стоящий в дверях горницы, подозрительно посмотрел на девку – гадалку. На вид девице было не более двадцати лет. И ее лицо красивое и бледное, неестественно то и дело подергивалось.
— Вот, на лавку рядком присаживайтесь, дорогая, — велела баба Людмиле и, достав из сундука мешочек с деревянными костяшками – рунами, сунула его в руку племянницы. — Ждана ее зовут.
— День добрый, Ждана, — сказала Людмила. — Люди говорят, гадать Вы умеете?
— Да, — кивнула светловолосая девушка и в упор уставилась на Людмилу голубым взором. — На рунах могу, — тихо добавила Ждана и снова как будто замерла на миг, а затем, вновь посмотрев на Людмилу, глупо заулыбалась и вымолвила. — Да, да могу.
Отметив, что Ждана развязала мешочек и выложила руны перед собой на лавку, тетка отошла к выходу из ее комнаты, чуть прикрыв дверь. Мирон, который стоял у входа, посторонился, пропуская бабу и, подозрительно глядя на светловолосую девицу, вымолвил:
— Вы, матушка, скажите, девка-то Ваша странная какая-то?
— Да и впрямь, странная она, — кивнула баба, согласившись с Сабуровым. — Она сильное горе пережила. Никому не пожелать того! Четыре года назад, всю ее семью, отца с матерью и сестер младших, убили людишки местные.
— Убили? — спросил участливо Мирон.
— Да, зверски убили всех. Одна она цела осталась.
— Отчего же так? — произнес, бледнея, Мирон.
— Колдунами их звали, брата то моего троюродного. Но, они ведь ничего плохого не делали, — начала баба. — А людишки посадские все равно их ненавидели. Вот и расправились с ними. Всех поубивали, даже малых девок, а дом сожгли. А Жданушка то после смерти всех одна осталась. Вот мы с Катенькой, дочкой моей и взяли ее к себе. С тех пор, то она и живет у нас печальница. А еще в тот день, когда семью то братца моего растерзали, мужики то местные, охальники окаянные, снасильничали над Жданушкой. Вот с того дня то, она и не в себе, несчастная. Помешалась умом то.
— Ясно, — кивнул Сабуров, холодея душой от всей этой страшной истории, жалея о том, что начал расспрашивать бабу обо всем.
6.5
Пытливо глядя на белокурую девицу, Людмила протягивала ей свою ладонь. Рассматривая светлые пшеничного окраса волосы Жданы, девушка пыталась хоть что-то прочитать на ее бледном красивом лице.
— Не понимаю ничего, — вымолвила тихо Ждана, вглядываясь голубым ясным взором в руку Людмилы, пытаясь читать ее судьбу по ладони. — Линия судьбы у тебя оборвана, словно мертва ты давно.
— Что ты сказала, девица? — переспросила Людмила.
— Прости, но кажется мне, что не смогу почесть у тебя ничего, — закивала упорно Ждана и, откинув руку монахини, начала раскачиваться из стороны в сторону.
Братья Сабуровы ожидали Людмилу на улице, обсуждая, что делать дальше, понимая, что вновь нашли не ту гадалку. Ведь эта блаженная девица не могла быть связана с нечистью, ибо вид у нее был уж слишком хилый и немощный. Людмила появилась во дворе спустя четверть часа и, подойдя к братьям, тихо возбужденно вымолвила:
— Она это!
— Девка эта? — опешил Мирон. — Да она ж юродивая, да тихая! Неужто она может быть в “схороне” этом темном? Сразу видно – безобидная она и кошки не обидит.
— Она это, говорю вам! — выпалила Людмила нервно.
— Ты уверена? — спросил Василий.
— Внешность обманчива. Аура у нее бордовая с черным в голове и ногах, — добавила девушка.
— Что-то не верится мне, — сомневаясь, вымолвил Мирон.
— А может она только камень хранит от Чаши? Оттого и тихая такая, — предположил Василий.
— Вполне возможно, — кивнула монахиня. — Только, я не видела у нее камня. Ни на шее, ни колец никаких у нее нет.
— Ты уверена, что это она? — вновь спросил Мирон.
— Да, — твердо вымолвила Людмила. — И на рунах она гадает, а про это в песне в книжке колдуна написано. А та первая бабка не гадала на рунах.
— Давай проследим за ней, брат, — предложил Василий. — Ты Мирон на постой попросись к бабе этой, на несколько дней. Скажи, серебром заплатишь. Вон у них рядом во дворе еще одна изба есть.
— Василий верно говорит, — поддержала его Людмила. — Тетка сказывала, что им деньги нужны.
