Захлопнув за собой дверь, она обреченно уставилась на слюдяное окно, через которое проникали бледные лучи полной луны, и устало облокотилась о деревянный сруб стены, зная, что ей вновь надо все выдержать…
Около трех часов ночи, Мирон неожиданно пришел в себя. Он чуть приподнялся на локтях и отразил, что Василий лежит на лавке у другой стены и спокойно похрапывает во сне. Людмилы в избе не было. Мирон тут же прохрипел имя брата, и Василий, встав, подошел к нему.
— Что раны?
— Нет, — ответил Мирон, — Людмила где?
— В избе своей, где ж ей быть?
— Приведи ее, братец, — выпалил Мирон.
— Ты что сбрендил? Ночь на дворе. Она спит. Чего это я пойду к ней? — ответил невольно Василий, нахмурившись.
— Ей угрожает опасность. Темный призрак хотел удушить меня сегодня…
Кратко Мирон рассказал обо всем, и Василий уже спустя некоторое время быстро направился к соседней избе. Однако, спустя полчаса, старший Сабуров вернулся без Людмилы.
— Мирон ее нет нигде, — сказал мрачно Василий. — Я всю округу обыскал, а изба ее пуста.
Приподнявшись на локтях, Мирон начал слезать с кровати, и Василий тут же удержал его.
— Ты это куда собрался, Мирон?
— Пойду сам ее искать, раз ты ее не можешь привести, — вымолвил глухо младший Сабуров, и попытался встать на ноги. Вмиг его голова закружилась, и он едва не упал. Василий удержал его сильными руками и выпалил:
— Мирон, ляг! У тебя жар!
— Чую что-то неладное случилось с ней, — отозвался Мирон.
— Да нет, — ответил Василий. — Не может того быть. Я сейчас снова пойду, еще по всему кремлю пройдусь, да на реку сбегаю. Ты только ложись, братец, — увещевательно попросил он.
— Убери руки, я все равно пойду…
— И что ты такой упрямец? Ложись, говорю!
— Я же ей велел прийти вечером и ночевать с нами.
— И она тебе обещалась в том? — поднял брови Василий.
— Нет. Оттого я пойду ее искать. Не могу я покойным быть.
— Да угомонись! — уже властно сказал Василий.
После бессонной ночи, Людмила, едва стоя на ногах, приблизилась к своей избе. Она удивленно вскинула глаза на высокую фигуру Мирона, стоящего у крыльца и подпирающего плечом столб. Едва увидев девушку, Сабуров чуть выпрямился и его взор прямо стал испепелять ее.
— Что случилось? — невольно спросила Людмила, подходя. — Отчего ты не спишь, Мирон? Еще солнце не встало.
— Ты где была? — выпалил он хмуро.
— На реку ходила, мылась, — ответила она просто, и остановилась от него в пяти шагах, отмечая, что он не в духе и недовольно смотрит на нее.
— В такую рань?
— Да, чтобы не видел никто. Мне все равно не спалось, — ответила она.
— Василий тебя с трех часов ищет, а ты гуляешь невесть где, — сказал он нравоучительно. Но это не произвело на девушку должного впечатления, и она наоборот даже зло огрызнулась:
— И что вам не спится? Заняться вам нечем? Здесь я и все хорошо.
— Ты почему не пришла вечером? Я же велел тебе!
Приблизившись вплотную к крыльцу и чуть остановившись рядом с Мироном, она глухо ответила:
— Да закрутилась я. И я не обещала прийти.
— Ясно. Все хочешь по-своему устроить? — выпалил он возмущенно. — А на мои просьбы наплевать?
— Просьбы Мирон? — округлила она глаза. — Ты приказал мне, а не попросил.
— Какая разница? — уже заводясь, прохрипел он. — Мне виднее, что для тебя лучше!
— Правда? А ты мне кто? Брат, отец или жених? — ответила она задиристо, ибо властная и какая-то собственическая речь Мирона задела ее. — У нас с тобой и твоим братом уговор. Я помогаю вам, вы мне. И все!
— Вот как?! — процедил он гневно и сжал кулак, ощущая, как его существо затрясло от физической боли ран и от душевной боли от ее холодных слов.
— Именно так, Мирон, — холодно ответила она, проходя мимо него к избе.
Она быстро поднялась по крыльцу, но не успела войти внутрь избы, как услышала за спиной грохот. Резко обернувшись, она увидела молодого человека на земле. Упав на спину, он не двигался. Она стремглав бросилась к нему, присев на колени и отметила, что Сабуров без сознания. Он весь горел, а на его левом плече через повязки выступила кровь. Рана, видимо, открылись от напряжения.
— Василий! Василий! — громко и испуганно закричала она, надеясь на то, что старший Сабуров где-то поблизости.
На ее глазах навернулись слезы, и Людмила ощутила себя гадкой и омерзительной. У Мирона не спадал жар уже пятые сутки, а глубокие раны еле затягивались. И он отчего-то волновался за нее, и вместо того чтобы лежать в постели теперь, он караулил ее, словно хотел удостовериться, что с ней все в порядке. А она так холодно теперь говорила с ним. Но она не могла иначе… не могла потому, что понимала, что зажата судьбой в такой “капкан”, из которого было только одно спасение и путь… но пока она не могла им воспользоваться, но отчаянно желала…
Василий появился только после третьего ее крика, и все это время девушка, глотая горестные слезы, пыталась сама подтащить тяжелое тело Мирона к избе, где жили Сабуровы. Когда же появился Василий, он тут же с силой взвалил брата на плечи и спустя несколько минут они переложили Мирона на постель. Людмила, чувствуя свою вину в произошедшем, осталась сидеть рядом с раненым. Василий суетился над братом, начав развязывать его повязки, и осматривая раны. Через некоторое время Мирон пришел в себя, и уставился затуманенным серым взором на Василия и девушку.
— Ниче, вроде оклемался, — выдохнул Василий, склоняясь к Мирону. — Что ж ты падаешь, посреди двора то? Напугал Людмилу.
Даже не взглянув на девушку, которая стояла рядом с Василием, и всем видом показывая, что Людмила недостойна его внимания, Мирон упер в брата взор и огрызнулся:
— А ты что в ее утешители заделался?
— Ты это чего? — поднял брови Василий. И не понимая, отчего брат так зло с ним говорит, перевел взор на Людмилу, и кивнул ей головой, словно спрашивая, что случилось? Этот взор на девушку не укрылся от младшего Сабурова, и Мирон задиристо выпалил:
— Так пойди еще белье за нее постирай, а то, вдруг, она каких других себе защитников найдет.
Он сказал это специально при девушке, игнорируя ее присутствие и явно желая задеть ее словами. Людмила на его фразу чуть прищурилась и, поджав губы, отошла от раненого.
— Зубоскалишься? — ухмыльнулся Василий. — Значит, на поправку пошел. Ладно, пойду, настой новый сделаю, раны твои промою, а то опять кровь пошла.
Быстро выйдя из горницы, Василий исчез за дверью. Людмила отмечая, что Мирон упорно смотрит в другую сторону, словно ему было неприятно видеть ее, вздохнула и также быстро направилась к двери.
